Ужасы войны (ЛП) - Каррэн Тим

Глаза доктора смотрели в одну точку, по лбу стекал пот, рот перекосило, а на лице застыла маска животного ужаса.

- Мы их впустили... Да, впустили! Но только насекомых! Клянусь, только насекомых. Мы заглянули через окно многомерной реальности в самое сердце космического антимира! Mы кормили насекомых кровью и мясом, и они становились все крупнее и крупнее! Но они не из нашего пространственного континуума... Разве вы не понимаете? Мы их не сможем вместить. Они способны использовать четырехмерное пространство. Они проходят прямо сквозь стены! Сквозь стены!

Финна и самого начинало трясти.

- Доктор, вам нужно успокоиться.

- Я не могу успокоиться! Не могу! Устройство все еще работает. И мы ему больше для этого не нужны! Оно берет энергию из самих звезд, из атомной структуры веществ. А те существа поглощают энергию и вновь активируют устройство! Оно работает, потому они этого хотят!

- Насекомые?

- Нет, глупец! Те разумы и сознания извне! Те бесформенные сущности, которые хотят довести этот ужас до конца! Чудовища, восседающие на троне первобытного хаоса! Живая первобытная масса ядерного катаклизма...

Уэстли был невменяем, полностью сошел с ума. Но и Финн недалеко от него ушел.

Снова послышался шум.

Твою мать!

Земля затряслась, и Финн услышал ревущий звук с холмов, а Уэстли продолжал разглагольствовать дальше.

А затем ударная волна свалила его с и так некрепких ног и выбила из легких весь воздух.

Оглушительный гул.

Словно весь Блю Хиллз взяли и подбросили.

Финна накрыло такое ощущение, как после долгого-долгого спуска на лифте вниз.

И снова почти сразу к шуму присоединилась вибрация.

Со стороны корпусов "А" и "Б" Финн услышал крики.

Финн поднялся на ноги и неуверенно заковылял в ту сторону, несмотря на подкатывающую тошноту и гудящую голову.

Ему было чертовски сложно передвигаться, но кому-то там, впереди, нужна была помощь. Он должен туда добраться.

Вибрации шли с холмов и накатывали волнами. Финну казалось, что его кости становятся ватными, и он в любой момент может взмыть к небу, как шарик с гелием.

- Нет! - закричал Уэстли. - Не ходите туда!

- Я должен! - закричал в ответ Финн.

Мир вокруг него становился жутким, пугающим.

Все было неправильным.

Звезды снова опустились вниз, а искривленные ветви деревьев, как щупальца, тянулись к небу.

Корпуса "А" и "Б" наклонились, как покосившиеся надгробные плиты.

И шевелились, как шатающиеся в деснах гнилые зубы.

Финн моргнул, пытаясь избавиться от наваждения, но все осталось, с каждой секундой становясь все более искаженным.

Пейзаж стал мерзостным.

Он увидел вдалеке неясные темные сооружения, напоминающие обелиски, сферы и цилиндры.

А затем...

Воздух наполнился жужжанием и хлопаньем крыльев, и все ночное небо заполонили полчища этих безымянных насекомых.

Он видел, как какие-то существа летают прямо над его головой. Черные, лоснящиеся, человекоподобные, но без единого намека на то, что можно было бы назвать лицом.

Уэстли заорал от одного их вида, а Финн мог лишь стоять и не двигаться - оцепеневший и онемевший свидетель мрачного пересечения миров.

Вибрация становилась все сильнее и сильнее.

Черное небо превратилось в водоворот, освещаемый вспышками молний.

Грохот перерос в рев грузовых поездов, будто на них надвигался отец всех торнадо.

Раздался оглушительный звук, напоминающий треск статического электричества.

Воздух стал сначала горячим, как погребальный костер, а затем ледяным, как арктическая пустошь.

Финну казалось, что он пытается вдохнуть жидкую овсяную кашу.

А затем его сбил с ног опаляющий порыв ветра, заставив упасть на колени рядом с верещащим Уэстли.

В воздухе летал пепел, словно хлопья снега в метель.

Он накрыл мужчин с невероятной силой.

Холм, на котором стояли корпуса "А" и "Б", приподнялся, как шляпа гигантского чудовищного гриба, и крыши на обоих зданиях начали взрываться изнутри со вспышками ослепительно-голубого света, и обломки крыш взлетали к самому небу и растворялись в ночи.

А затем небо над их головами раскололось, и из трещины в нем словно начал просачиваться пылающий солнечный свет.

Отверстие расширялось, раздувалось, поглощало небо, превращаясь в всасывающий в себя все разрез. Финна и Уэстли протащило по земле; гигантский вихрь старался утянуть их в разверзшиеся разрушительные небеса.

И что-то лезло через этот разрыв.

Нечто, желавшее поглотить этот мир, высосать его кровь и обглодать холодные пожелтевшие кости.

При виде этого Уэстли полностью съехал с катушек, начал визжать, кричать и странно размахивать руками.

Его речь стала неистовой и лихорадочной, но кое-что Финн расслышал:

- Он идет за нами! За всеми нами! Первичный ядерный Хаос! Господь милосердный, помоги нам... Йог-Сотот, убереги нас! Ньярлатхотеп! Йа... ЙА! ЙА! ГЛАЗ АЗАТОТА! Я ВИЖУ ЕГО! ВИЖУ, КАК ОН ОТКРЫВАЕТСЯ!

А Финн лишь стоял и ждал; беспомощный, безмолвный, беззащитный.

Вот он - результат проекта "Процион", окончательный триумф странного устройства, колдовских книг, крови и мяса: призыв этого безбожного, отвратительного кошмара из самых подвалов реальности, этого извивающегося скитальца тьмы, это семя примитивного ужаса, первобытное живущее горнило.

Да, вот что они пытались сделать все это время.

Вот какую силу они пытались обуздать и использовать в качестве оружия.

Они пытались открыть дорогу сюда этому первобытному плацентарному кошмару.

На одно безумное мгновение Финну показалось, что из образовавшегося разрыва рождается полная луна.

Только это была не луна, а туманный, расплывчатый, непонятный бледный шар, превращающийся в выцветшее, разлагающееся глазное яблоко.

И в этом исполинском глазе начала прорисовываться радужка... Он подплывал все ближе, ближе, заполняя собой весь небосвод... И Финн видел, как внутри него нечто начинает разворачиваться, подобно лепесткам вырождающегося цветка.

Корчащееся, скользящее, как мясистые ткани последа... Они раскручиваются, вытягиваются, удлиняются, делятся на сотни и тысячи нитей и филаментов, пока над холмом не вырастает чаща из пульсирующих, вздрагивающих прозрачных отростков, тянущихся на многие километры.

А под ними - светящаяся пропасть, источающая шипящие плесневые миазмы.

И она начала раскрывать все шире и шире, подобно рту. Медленно. Очень медленно.

Родовые пути.

И было в этой бурлящей реке чистого голода нечто живое.

С древним, ярким интеллектом и холодным голодом чужого, пришлого разума.

И это нечто пришло, чтобы поглотить мир.

Финн услышал гулкое, влажное хныканье, словно мучительные вопли рождающегося по образовавшемуся каналу гротескного, изуродованного младенца.

В считанные минуты существо увеличилось в размере, как микроорганизмы в чашке Петри, и гигантская, извивающаяся, мерцающая паутина нитей заполнила все пространство до неба, а на фоне нее вырисовывались контуры разрушенных корпусов "А" и "Б".

Нити не просто дотягивались до неба; они сами стали небом, и Финн был уверен, что видит лишь малую толику их необъятных размеров.

А затем с разрывающим грохотом небо захлопнулось обратно, и существо, опутывавшее все небо, разорвалось с оглушительным выбросом энергии и мощи. И исчезло.

* * *

Когда Финн очнулся, все вокруг было в огне и дыме.

Все разрушено.

Здания исчезли.

Более того, холмы, на которых стояли корпуса, тоже пропали без следа.

На их месте появились дымящиеся, обугленные кратеры.

На сколько Финну хватало взгляда, вся земля была разворочена; тысячи деревьев валялись вырванными с корнем или просто переломанными.

Как темная сторона луны: серая, безжизненная, испещренная шрамами равнина.