Максим Пачесюк - Гринвуд
— Да нет, я не гордый.
— Как ты сумел одурачить охотников?
— Не важно.
— Что ж. Ты видел, как я ценю этих парней. Того что у тебя, я тоже убью он слишком много слышал. Кончай его, и поговорим как мужчины. Вот, — второй гренадер влетел в двери и получил пулю в спину. — Никаких преимуществ, только ты и я.
— Так, или иначе умирать, Лерой. — Адъютант отвел руку с лампой, намереваясь ударить ею Лиама. — Не стоит, — прошептал Лиам. — Брось в него и у тебя появится шанс выжить. Смотри, два шага к двери, бросок, шаг и у твоих ног револьвер. Что скажешь? — Лерой ничего не ответил, но под давлением острия стилета угрюмого провала револьверного дула, согласился. Он коротко кивнул. — Хорошо, — прошептал Лиам.
— Неужели, он согласился?
— У тебя прекрасный слух, демон, — сказал Лиам и приложил ствол к губам. Далее он устроил целую пантомиму, где показывал, как стреляет в коридор, а после Лерой бросает лампу и подбирает ствол. Лерой сначала хмурился, но потом вроде понял и кивнул.
Лиам сделал несколько шагов вдоль стены, пока в дверном проеме не открылся изрядный кусок стены. В пистолете Лероя пули были свинцовыми и для задуманного не годились, поэтому зажав стилет в зубах, Лиам взял свой револьвер. В его барабане пули были в стальных рубашках.
— Ну чего вы там придумали? — Лиам выстрелил в самый гладкий камень стенной кладки и пуля трижды звякнула рикошетом. Лерой не сплоховал и метнул лампу, за что и получил пулю в бок. Но рикошет заставил демона пригнуться. Стрелял он из неудобной позиции и только немного подпортил адъютанту шкурку, не причинив особого вреда.
Керосин полыхнул ярко, гулко при этом хлопнув. Наверняка в лампе было больше паров, чем самого керосина, иначе взрыва не получилось бы. Хотя Лиам на него и не рассчитывал, он надеялся, что Лерой попадет лампой в одержимого. Лиам бросился к двери, успев, еще раз стрельнуть в стену. Открывшаяся ему картина не могла не радовать. Часть плаща демона и правая рука с револьвером загорелись ярким желтым пламенем. Правда не только они — половина коридора полыхала.
Едва оказавшись за дверью, Лиам почувствовал, будто порвались сдерживающие путы. Тело стало легким, как перышко. Голова демона дернулась от пули и его шляпа слетела в огонь. В ход пошли оба револьвера. С такого расстояния разницы не было, и свинец, и пули в стальной рубашке одинаково хорошо проходили сквозь кости лица. В обостренном восприятии Лиама все происходило ужасно медленно. Он и не понял, что расстрелял весь боезапас за четыре секунды. Оба револьвера щелкнули курками по выгоревшим капсюлям, и только тогда Лиам остановился.
Тягучий, словно мычание коровы голос прозвучал сзади. Лиам развернулся. Неспешно, как ему показалось. А вот Лерою показалось иначе, и он испугался. Лиам увидел, что ствол пистолета медленно уходит вниз и понял, что Лерой жмет на спуск. Времени задумываться над тем, почему он делает это так медленно — не было, и Лиам выпустил свой револьвер. Пригибаясь, он бросил стилет, целясь в живот. Сверху просвистела пуля противника, а его стилет, точно арбалетный болт прошел через трапецию над самой ключицей. Прошел навылет и отколол изрядный кусок камня в кладке за спиной Лероя. Он открыл рот и заорал. Приглушенно, как будто у него рот был забит.
Лиам бросился к врагу, и едва он оказался внутри камеры, вопли Лероя сильно резанули по ушам. Он повалился на пол и зажал рану рукой. Пускай магия здесь и не работает, зато физику никто не отменял. Лиам поднял выпущенный револьвер и навел его на врага.
— Не думал, что все так кончится?
— И ты выстрелишь в безоружного? — дрожа от боли спросил Лерой.
— Ты стрелял мне в спину, ты устроил засаду, в которой убили Волчонка.
— Но сейчас я беззащитен.
— Тем более. Ты мне этого не забудешь. — Но когда Лиам смотрел на этого дрожащего от боли и страха ублюдка — все силы уходили только на то, чтобы удержать револьвер, внезапно налившийся тяжестью. Как просто было стрелять в Ратлера, в этого одержимого, но они держали в руках оружие. А вот сволочь-Лерой сотню раз заслуживший смерти…
— Я клянусь! Клянусь всеми святыми, что исправлюсь. Никто, слышишь, никто больше не пострадает из-за меня. — Лерой даже заплакал и чертов спусковой крючок будто слился с металлом револьвера.
— Заткнись! — Лиам саданул Лероя сапогом в лицо и тот заныл заметно тише. Тысячи мыслей завертелись в голове. Злость, ненависть, боль, навалились на спусковой крючок и он начал медленно поддаваться, пока не пришла совесть и тихим, вкрадчивым голосом не напомнила, что Джон бы так не поступил. — Агр-р-р-а-а-а-а. — Запрокинув голову, то ли прорычал, то ли прокричал Лиам. Решительным шагом он вернулся за выпущенными револьверами. Свой засунул за пояс, а в револьвер Лероя вставил патрон из гренадерского. — Один, — показал он Лерою. — Четыре, — показал он второй и бросил его к ногам адъютанта. — Бери! У меня один патрон, у тебя четыре. Давай! — Но Лерой только заскулил и пополз к стенке. — Бери же, черт тебя дери, ублюдок трусливый! — Рука Лероя наткнулась на стилет, и чтобы не дать Лиаму повода он и его отбросил.
— Не буду, не буду… — бормотал Лерой.
— Ну и черт с тобой. — Лиам бессильно опустил револьвер и поднял свой стилет. От страха Лерой заскулил на пол тона громче. — Когда-нибудь ты умрешь, — пообещал Лиам. — И смерть эта будет не из легких.
Пламя в коридоре уже почти перегорело. Ему не хватало пищи на сырых камнях. И поэтому Лиам зашагал по мелких горящих лужицах к выходу. На прощание он пнул тело одержимого и сильно хлопнул дверью. С этим хлопком прекратились и стенания Лероя.
Адъютант прислушался, а после, презрительно сплюнув, он подобрал револьвер и, зажимая рану, побрел в лазарет. Больше нельзя было терять время. Как он не старался зажать рану, но крови вытекло порядочно.
Глава 29
— Дуги, ау, ты где? — Лиам не скрывался. В конце концов, он только что нашпиговал свинцом демона, а в трофейном револьвере оставался еще один патрон. Да и устал он для того, чтобы красться.
— Это кого там черти носят? — Донован высунулся из дверей своего дома.
— Меня, козел. Лиама Гринвуда, и если ты не спрячешь свою поганую морду в доме, я напичкаю ее свинцом, как сделал это с тем демоном в плаще и широкополой шляпе. — Донован такого не ожидал. Он, конечно, знал, что Лиам стрелял в Ратлера, но в его мозгу что-то клинило. Ведь еще в прошлом году он трижды исполосовал спину Лиама до мясного рубища.
Видя, что старик застыл в нерешительности и с открытым ртом, Лиам не глядя, пальнул в дверь. Наглая морда исчезла из виду еще раньше, чем пуля впилась в толстые дубовые доски.
