Анджей Ваевский - Сноходец
— Ты гляди, как плывет, ну прям русалка, — прищелкнул языком старик, прослеживая взглядом путь среди кувшинок. И вскрикнул, на бегу снимая сапоги, влетая в воду — Яринку неожиданно затянуло невесть откуда взявшимся водоворотом. Побежал и Лешка.
Пожилая женщина склонилась над тазом с водой. За её спиной Яринка мельком увидела Марию. Не зная, что на самом деле происходит, девушка предположила, что мать решила обратиться к колдунье. Но что они делают? Старуха что-то шепчет, посыпает водное зеркало каким-то порошком… и Яринку все сильней и сильней затягивает в водоворот. Еще немного, и дыхание закончится. И нет никакой возможности вырваться. Нет, есть. Собравшись с силами, девушка скрутила воду в тугой жгут, позволив ему выпрямиться прямо в зеркало колдуньи. Ту отбросило мгновенно, отшвырнуло далеко назад. Что произошло дальше, Яринка не видела. Высвободившаяся из водоворота вода выбросила девушку на поверхность, почти в руки бросившихся спасать тонущую.
Неделю Яринка металась в бреду. Участковый врач констатировал грипп, прочие посчитали, что при купании девушка попала в холодные ключи, за что и поплатилась. Лечили дома, в больницу не отвозили. Постепенно горячка отступила, сознание Яринки прояснилось. Едва почувствовав себя выздоровевшей, девушка попросила Лешку отвезти её обратно в Питер. Не проронив ни слова о происшествии на озере, она попросила Лешку больше не приближаться к ней. Не могла объяснить, как волнуется за него. В итоге сорвалась в истерику, окончательно разругавшись.
Сессия дышала в затылок, и Яринке пришлось вернуться в институт, взяв отпуск на работе. Учеба немного отвлекала от безрадостных мыслей, как способны пустяки отвлекать от серьезного. Одногруппники, все как один, старше девочки как минимум на три года, отнеслись с любопытством и снисходительностью к тому, что она сразу поступила на третий курс. Натуры творческие, тонкие, как говорится, они прониклись покровительством по отношению к вымученной, изможденной последними событиями однокурснице. Она была милым ребенком с уставшими глазами, вмещавшими в себя едва ли не вселенскую скорбь. Ее не спрашивали, но пытались развеселить, отвлечь. Она охотно шла на контакт, в новых знакомствах топя отчуждение от Лешки.
Работа и учеба поглотили Яринку полностью, отгородив от всего остального мира. Это был время, когда она жила лишь за гончарным кругом, по вечерам растворяя свою боль в дешевом вине, исчезая за дверями общежития, прячась от посторонних глаз.
— Позлиться бы на нее за "все по блату, по протекции", а не получается. Видать, и "блатные" тоже плачут, — переговаривались между собой сокурсники. Говорки доходили и до ушей Яринки, но она лишь подставляла стакан под новую порцию портвейна. И жалела, что не может забыться и уйти в запой. После каждой пьянки приходилось сутки отлеживаться с головной болью, от спиртного воротило, какой уж тут запой, если не можешь похмелиться и сорваться в пике. Организм сопротивлялся, как умел, и одержал победу, доказав девочке, что дорога в алкоголизм ей навсегда закрыта. И она растворилась в работе, находя какое-то болезненное удовольствие в созидании.
— Ирочка, так нельзя… ох, нет, можно, только так и нужно! — мастер немного ошалело посмотрел на то, что родилось из-под истеричных пальцев девочки и, больше не говоря ни слова, протащил ее по всем инстанциям, оформив авторские права на новую вазу. Для Яринки все это происходило, как в тумане, ей было все равно, она могла оживать только за гончарным кругом, вымещая всю свою боль на глине. Вслед за первой работой появилась и вторая. Начались намеки, что если так пойдет и дальше, то уместно будет говорить о выставке, пусть даже и совместной с мастером. Яринке было безразлично, просто в работе она находила хоть какое-то успокоение. А еще остро встал вопрос о том, чтобы окончательно съехать от Лешки и перестать напрягать друзей из общежития.
Иллюзия
Сомнительная удача всегда присутствовала в жизни девочки. Вот и в тот раз помощь появилась, откуда не чаяли. Еще во время беззаботности и счастья Лешка познакомил Яринку с Наташкой, девушкой лет на пять-шесть старше, но как две капли воды похожей. Если одеть и причесать их одинаково, то вполне сойдут за близнецов. Наташка оказалась девицей весьма ушлой и умудрилась выскочить замуж за фина-миллионера, но все еще сохраняла на тот момент не советское, а уже российское гражданство.
— О, малявочка, хорошо, что ты объявилась. Мне надо уехать на полгода, но не хочу, чтобы это было очевидно, боюсь, ограбят квартиру. Если не в напряг, то появляйся у меня, ключи оставлю, можешь даже жить там, — огорошила Наташка Яринку при очередной встрече. Мысль была понятна: свои, если и узнают, что это не Наташка, то промолчат, а от чужих глаз сработает, как надо, — не отлучалась никуда хозяйка, квартира не пустует. Она даже не подозревала, как вовремя все это случилось для Яринки. Проблема с жильем решилась, осталась лишь проблема денег, поскольку работа хоть и была любимой, но доход оказался вовсе не тем, чтобы позволить себе самостоятельную жизнь.
Потертые джинсы, рубашка в клеточку, переплетенные расточками две косы. Планшет в подмышке, сумка на плече. Зачет по живописи. Рыдать и биться головой об стену, поскольку что-что, а рисовать Яринка точно не умела, не под то руки заточены, а ведь дадут пейзаж, и хоть убейся. Делать нечего, надо идти в аудиторию, даже если не хочется, даже если знаешь, что предмет провалишь. Но не сбегать же.
— На живопись, сударыня? — замдекана, он же — преподаватель живописи, благостный старикашка с бородкой клинышком и живыми юными глазами вынырнул из-за спины Яринки, вопрошая об очевидном.
— На нее, клятую, сударь, — в тон преподавателю ответила студентка. Она была откровенным аутсайдером по предмету, чем и выделялась среди остальных, неоднократно удостоившись уничижительного титула "новый Малевич" за свою несуразную мазанину.
— Вот смотрю я на вас и не понимаю. Зачем вам писать? Это вас надо писать, — преподаватель находился в активном поиске натурщицы на роль Артемиды для триптиха на тему греческих богов.
— Все бы шутить вам, сударь. Какая из меня натурщица?
— Великолепная! Все не решусь вас заманить, ведь лучше Артемиды не сыскать. Воплощенная воинствующая девственница, разбившая сердец не меньше, чем сама Афродита.
— Сударь, вы где здесь девственницу увидели?
— Не суть, все это мирское. Вы на себя в зеркало смотрели? Воплощенная! Сомнений даже нет. И этот взгляд полон невинности и силы. Соглашайтесь.
— Сколько? — вздохнула девочка. Деньги были нужны, а излишней стеснительностью после всех перипетий Яринка точно не страдала.
