Грэхэм Мастертон - Джинн
— Мне уже страшно, — шептала Анна. — Пожалуйста, не говорите про привидение в капюшоне, а то я упаду в обморок от ужаса.
Держась поближе друг к другу, мы бесшумно шли по коридору. Половицы были старые и в некоторых местах скрипели, и эти звуки не добавляли нам храбрости.
Анна схватила меня за руку, и даже смелый профессор Кволт, видимо, решил оставить свой академический оптимизм.
Неожиданно Анна остановилась, а поскольку она держала мою руку — и я вместе с ней. Я тронул профессора за плечо.
— Что случилось? — спросил тот.
— Послушайте, — сказала Анна. — Послушайте.
Я прислушался. Ни звука. Но затем уловил, что это была то же самая тихая, монотонная мелодия, как завывание ветра у горлышка большой бутылки или игра на старинном музыкальном инструменте. Звуки были где-то совсем рядом, будто вокруг нас. Мы находились во власти леденящего душу страха.
Глава VI
Музыка достигла странного вибрирующего тона, будто хотела подняться до недосягаемой высоты звука.
— Это кувшин, — сказала Анна испуганно. — Это он.
Профессор Кволт ничего не сказал. Он только взял нас за руки и повел по коридору, мимо залитого лунным светом кабинета Макса и дальше, в самый конец. Мы дошли до поворота налево и остановились, глядя на освещенную луной дверь в башню. Охваченные нервным возбуждением, мы уставились на печати и засов.
Музыка продолжалась. Было трудно определить, звук это струнного инструмента или высокий человеческий голос.
Профессор Кволт подошел к двери вплотную и начал осматривать коричневые печати. Музыка стала понемногу стихать, и через некоторое время в коридоре вновь воцарилась тишина. Но мы все равно стояли, навострив уши, пытаясь уловить малейшие звуки, особенно со стороны двери в башню, и ждали, когда профессор выскажет свое мнение.
— Нет никаких сомнений, — прошептал он после осмотра. — Эти печати предназначены, чтобы держать взаперти могущественного джинна. Они очень древние и редкие, некоторые мне вообще неизвестны. Видите эту печать, с фигурками в треугольнике? Эта печать ходила на Востоке в тринадцатом веке, обозначает знак волшебной силы высшей пробы. Не смейтесь над этим, Гарри. Не сейчас.
Я смущенно покашлял.
— Я и не собирался смеяться. Но что вы скажете по поводу музыки? Откуда она исходит?
Профессор почесал свою волосатую шею.
— Думаете, я понимаю больше вашего? Откуда мне знать про эту музыку? В магии не существует слов «где?» и «откуда?», есть только — «когда?» и «как?». Ко всему, что относится к магии Среднего Востока, не подходит слово «где?». Где Бог? Где рай? Где ангелы? Это земные вопросы, не имеющие смысла.
— Но вы считаете, что эта музыка — один из способов проявления джинна?
Профессор пожал плечами:
— Честно говоря, не знаю. Я раньше слышал в легендах о странных звуках и о музыке, но ни о чем конкретном не знаю. Хотя мне это чем-то напоминает ритуальную музыку в честь богов в областях северной Сахары.
— Вы полагаете, это волшебная музыка? — спросила Анна.
— Понятия не имею. Вы рассказывали, что Макс тоже слышал музыку и она его беспокоила.
Мы снова прислушались к тому, что происходило за дверью в башню, но все было тихо. Слышали лишь повизгивание флюгера и ночной ветер с моря. Да и весь старый дом потрескивал, словно души умерших хозяев бродили по нему и скрипели половицами.
— Итак, — сказал я. — Сосуд в башне. Давайте побыстрее вышибем дверь и посмотрим, что же в нем такое.
Я поднял свою железяку и начал сковыривать печати с древними знаками. Тут мне пришло в голову, что проще пару раз ударить киркой и пробить дыру в панельной стене, чем возиться с печатями и железным засовом. Тогда и печати останутся целыми.
Я покрепче взялся за кирку и замахнулся для первого удара. Вдруг я ощутил, что рядом со мной стоит кто-то еще. Нет, не профессор Кволт и не Анна. Кто-то другой. Я как во сне опустил кирку и медленно развернулся. В тусклом лунном свете, в длинном платье, стояла мисс Джонсон. Ее лицо было белым и неподвижным. Она поднимала руки, будто подзывая или показывая на меня.
— Мисс Джонсон? — выпалил я раздраженно и взволнованно, отчасти от злости, отчасти от испуга. — Мисс Джонсон, что все это значит?
— Она зловеще шагнула вперед. Ее лицо ушло из полосы лунного света, и теперь были, освещены лишь очки, блестевшие, как две монеты.
— Мистер Эрскайн, — зашептала она. — Не трогайте дверь!
— Мисс Джонсон, — сказал я. — Надо. Вы знаете, что миссис Грейвс погибла?
Нависла тишина. Затем она сказала:
— Так я и предполагала. Какой ужас!
— Предполагали? — изумленно воскликнул профессор Кволт.
— Конечно, — ответила мисс Джонсон, поворачивая голову в его сторону. — Она вмешалась в такие дела, что это должно было случиться. — Она замолкла, затем продолжила: Уверяю вас, ее смерть никак не связана со мной. Я только предполагала, вот и все. Я не знала, что он собирается это сделать.
— Он? — спросил я. — Кто он?
Мисс Джонсон опустила голову.
— Давайте лучше поговорим обо всем внизу, — сказала она. — Мы потревожим сосуд, если будем стоять рядом с этой дверью. Он знает, что творится вокруг. Он непредсказуем. Никогда не знаешь, что он сотворит в следующий момент.
Профессор Кволт сказал:
— Раз вы так хотите, поговорим внизу. Но мне кажется, вопрос мистера Эрскайна заслуживает того, чтобы на него, ответили. Все-таки не каждый день у человека умирают крестные родители, не так ли?
Мисс Джонсон прошептала:
— Нет, умоляю, нет!
Она повернулась и пошла по коридору, ее длинное рыжее платье волочилось по полу. Когда мы пришли в большую гостиную, она зажгла старые масляные лампы, и мы расселись,окружении желтых мерцающих огней.
— А что, разве нет электричества? — спросил я.
Мисс Джонсон кивнула:
— Есть, но я люблю так. Макс любил говорить, что электрическая энергия — от дьявола, а я всегда боюсь, что он может явиться.
— Э-э… значит, тот, о ком вы говорите, тот, в чьи дела, вмешалась миссис Грейвс, это дьявол?
Мисс Джонсон торжественно склонила голову:
— Я знаю, что это звучит смешно, но это так. Так его называют.
Теперь спрашивал профессор Кволт:
— И вы убеждены, как и мистер Грейвс, что в кувшине содержится злой дух? Верно?
Мисс Джонсон даже не взглянула на него. Она ломала пальцы, пытаясь справиться с волнением.
— Это нечто еще более могущественное, чем то, что вы предполагаете, — прошептала она. — Я знаю, ЧТО в Кувшине, я знаю, как следует поступить. Если вы не возражаете, я все сделаю сама.
— Что все? — переспросила Анна. — Мисс Джонсон, поймите, мы знаем о джинне и пришли сюда, чтобы помочь.
