Ким Ньюман - Семь звезд
Остальные члены Комитета и их жены вырядились подобным же образом. Они чувствовали себя очень неуютно в этих маскарадных костюмах — пародиях на современную молодежную моду.
Но демонстрация подростковой одежды принесла результаты.
Дерганый вспомнил. Его искусственную вежливость сменила привычная озлобленность.
— Козлы, — сплюнул он.
Конечно, прекращение шоу не на всех подействует благотворно.
— Мы живем не тогда, а сейчас, — рявкнул Дерганый.
— Верно, — похвалил Джеперсон, — война закончилась двадцать пять лет назад.
Дерганый расстегнул форму. Медвежонок Руперт и Громила тупо смотрели по сторонам, медленно въезжая в происходящее.
— Вам могут не нравиться эти люди, — обратился Джеперсон к Комитету, — более того, я в этом уверен. Но вы не имели никакого права забирать у них личность. К тому же большинство солдат были похожи именно на них, хотя вы не желаете это признать. Вы хотели вернуть войну такой, какой ее помнили, а не какой она была на самом деле. Представьте, что могло случиться, не вмешайся Клуб „Диоген“. Война, какой ее помню я, могла распространиться за пределы города. Пирс не ошибка. Это только начало шоу.
Сэр Жиль выглядел поверженным и нисколько не смешным. Фред догадался, что Джеперсон добивался именно этого.
— Вот будущее, — объявил Ричард, — научитесь жить с ним в ладу.
Он направился к пирсу.
— Наша задача — уничтожить шоу изнутри. Думайте о семидесятых, о вещах, которые связаны с настоящим.
Компания остановилась возле Центра. На крыше развевался флаг со свастикой.
— Цветное телевидение, почта, замороженные фрукты, — перебирал Фред.
Джеперсон покачал головой.
— Надеюсь, мы правильно поступаем.
— Многоэтажные гаражи, надувные кресла, воскресное приложение, газированные напитки…
Джеперсон вздохнул и толкнул ногой дверь.
— Доброе утро, нацисты!
Беспрепятственно они прошли выставку и нашли театр. Представление было в самом разгаре. Со сцены поднимался яркий столб света. Полугитлер расположился на перевернутом вверх дном мусорном ведре, разглагольствуя по-немецки. Монстры-министры внимательно слушали. Ева-Ванесса стояла рядом с фюрером, бросая на него вожделенные взгляды. На стене висела карта Симауса, разрисованная красными стрелками. В зале столпились зомби-нацисты.
— Мы как раз вовремя, — шепнул Джеперсон, — они планируют захват.
Восхищенные зомби ловили каждое слово лидера.
— Наверное, они собираются атаковать на закате. По традиции.
Полугитлер выглядел крепче и сильнее, чем раньше. Хотя ноги у фюрера так и не отросли, он очень уверенно держался на своем насесте. Чем больше последователей собирал карлик, тем энергичнее становилось его уродливое тело. Голос звучал глубже, увереннее.
Красные стрелки со свастикой передвинулись на карте, указывая на город.
Сборище казалось нелепой карикатурой, но Фред сознавал масштабы вреда, который они могут причинить. Карта утверждала, что Комитет сэра Жиля не способен контролировать шоу, и что скоро нацисты смогут все взять под контроль, захватить побережье и остров вплоть до Лондона и осуществить вторжение, которое так и не состоялось в 1940 году. Происходящее на пирсе могло окутать всю страну и засосать миллионы людей в „дьявольскую воронку“.
Сегодня пирс, завтра весь мир.
Джеперсон пошел между рядами партера. Он казался очень спокойным, но Фред увидел, как напряжена его на вид расслабленная походка. Ричард был настоящим воином.
Нацисты заметили незваного гостя и с неохотой обратили на него свои туманные взоры. В тот же момент поднялись ружья.
Джеперсон вытащил из кармана маленький блестящий предмет.
— С помощью этого тотема я изгоню вас, — спокойно сказал Ричард.
Мерцающий свет приковал взгляды аудитории.
В руке Джеперсон держал семигранную монетку, новые пять пенни. Она сверкала, как звезда.
Полугитлер зарычал. Карта зашипела и сморщилась, точно капелька теста на сковороде.
— Вы, все — выверните карманы! — рявкнул Ричард.
Нацисты привыкли исполнять приказы.
— Если найдете такую же, знайте, что вас одурачили. Эти твари потеряли свой шанс много лет назад. И работу тоже. Вас сделали участниками ночного кошмара.
Геббельс лязгнул зубами. Гиммлер и Гесс дрались за единственную руку. Изо рта Муссолини потекла вязкая жидкость.
Зомби обследовали карманы. Фред последовал примеру, нашел монету в пять пенни и поднял маленькое олицетворение современности.
— Эдвард Хит[18], Джемейн Джер[19], Джордж Бест[20], Шила Блэк[21]! — выкрикивал он.
Несколько зомби нашли в карманах новые деньги. Яффа с ревом разорвал на груди нацистскую рубашку и показал обугленную футболку с изображением Фреда Перри.
— Встаньте, — обратился к солдатам Джеперсон, — и будьте свободными.
На улице из старого проигрывателя донеслась музыка. Зомби притихли и вытянулись по стойке „смирно“.
Полугитлер достал из-за пояса револьвер и выстрелил Джеперсону в руку. Из дула медленно вылетела огненная струя и вырвала у Ричарда его тотем.
Джеперсон схватился за обожженную руку. Полугитлер довольно усмехнулся, напевая нацистский гимн; карлик, казалось, оторвался от мусорного ведра и парил в воздухе.
Джеперсон закрыл глаза и начал бормотать.
Другая песня заглушила немецкий марш — Битлы, „Пусть будет так“.
Полугитлер выронил револьвер и заткнул уши.
Заорала сирена воздушной тревоги.
Звуки песни наполнили помещение.
Фред увидел, что глаза Ванессы начали отражать реальность. Битлы тронули ее душу.
Девушка ногой выбила из-под фюрера урну.
— О да, — вопил Фред, — пусть будет так…
Зомби покачнулись от летящей со всех сторон музыки семидесятых. При жизни Яффе и Парням она не понравилась бы, но эти мелодии всегда были на слуху, их подсознательно ассоциировали с последним десятилетием.
Фред подумал, что даже у поп-музыки есть свои плюсы.
Зомби начали стрелять. В сцену. Нацистские подонки лопались, как воздушные шарики. Муссолини взорвался, словно водородная бомба, разбрызгивая по сцене фонтаны зеленой слюны.
Заиграла песня „И восходит солнце“.
Над морем встала заря, и солнечные лучи осветили Центр. Геббельс в это время курил и, когда на него упал дневной свет, заполыхал голубым пламенем, вереща, как подыхающая крыса.
Ванесса пришла в себя и элегантно продефилировала сквозь артиллерийский огонь, мимо плавящихся призраков.
