Артур Филлипс - Ангелика
У нее не выдалось вдоволь времени поразмыслить над его угрозами, потаенными либо явными, ибо спустя считанные минуты после его отбытия в дверях наконец-то объявилась Нора, за коей следовала женщина ошеломляющих размеров.
— Мэм, миссис Энн Монтегю, как я вам и рассказывала. Мы ждали, когда хозяин уйдут.
Вопреки габаритам посетительница ступила внутрь изящно, но вслед за тем остановилась в прихожей, хотя Нopa прошествовала далее в дом и Констанс держала дверь отворенной.
— А вы — миссис Бартон. Конечно же это вы, несчастное, чудесное созданье! — Высившаяся над Констанс женщина прервала ее попытки составить гостеприимную речь, произнеся: — Вы не высыпаетесь, дорогуша, — так, будто она была не чужаком, но старинной подругой, коя призывалась в роковые времена.
— Я сожалею. Должно быть, я выгляжу отталкивающе.
Руки Констанс взметнулись, дабы коснуться волос, и замерли на полпути.
— Напротив. Вы красивы, но истомленной красотой. Вам следует извинить мои замечания личного свойства. Я нахожу затруднительным прятать свои чувства от людей, кои мне нравятся.
— Вы разобрались во мне столь скоро?
— Я разбираюсь в людях очень быстро, миссис Бартон, и мне весьма по нраву то, что я успела увидеть.
Непостижимая гостья по-прежнему оставалась в прихожей, уставясь на Констанс с высоты своего широкого, длинного носа, не видя ничего и никого, кроме нее, оставляя без внимания носившуюся туда-сюда Нору, и обрамленные зеркала, и гравированные стекла, и темное дерево, все то обустройство, что стоило Констанс немалых средств и усилий.
— О, миссис Бартон, как замечательно, как по-женски вы смелы! Ну же, подойдите, дайте нам ручку.
Миссис Монтегю потянулась к Констанс, что все еще ждала за второй дверью, заложив руки за спину и терзая пальцами складку на подоле.
— Прошу вас, входите же, миссис Монтегю.
Однако женщина повторила:
— Подойдите, возьмите меня за руку и введите меня в дом, миссис Бартон. Зло, что беспокоит ваше жилище, должно видеть: я — приглашенная вами гостья.
Она говорила о напастях Констанс как о достоверности, первая из всех, — Констанс словно вытянули на берег из бушующих вод. Она протянула влажную ладошку, приняв, а вернее, будучи принятой в крепкое супротивное рукопожатие.
— Ваше участие дарит мне невыразимую легкость, — кротко призналась она.
— Абсолютно точно! Совместно две женщины способны выдержать что угодно. — Поместив руку хозяйке на плечо, миссис Монтегю подвела ее к кушетке в гостиной. — Нора, я полагаю, твоей госпоже не повредит капля крепкого чаю. В мой, будь добра, добавь молока.
Констанс окончательно обрела равновесие и завела эфемерную беседу. Она предъявила медальон, хранивший образ Джозефа, и миссис Монтегю учтиво признала его привлекательность; но когда чай был наконец подан, женщина услала любопытную Нору прочь и махнула рукой, отклоняя ритуальный щебет Констанс:
— Миссис Бартон, займем себя разговором исключительно о насущных материях. Ничто иное меня не интересует. Наша Нора Кинилли сообщила мне, что вы нуждаетесь в помощи. Я ощутила это, лишь коснувшись ручки вашей входной двери. Здешние стены вопиют о незримом. Я к вашим услугам, пусть нужда ваша окажется и не столь великой, как вы думаете, ибо вы, несомненно, женщина сильная.
— Не осмеивайте меня, миссис Монтегю, молю вас.
— Не падайте духом, миссис Бартон. Обитающее здесь нечто видело, как я вошла, ведомая мягким прикосновением вашей нежной ручки. Рассказ о ваших невзгодах не обернется несчастьем. Ваш муж в отлучке? Превосходно.
Ее муж в самом деле пребывал в отлучке, и Констанс ощутила, что ее одурачили. Хитростью, что была ей несвойственна и к тому же вероломна, она позволила этой особе просочиться в свой дом. Констанс пронизала тупая бессонная боль.
— Видимо, я совершила ошибку, миссис Монтегю. Я вознагражу вас за беспокойство и надеюсь на ваше общество за чаем, однако же, подозреваю, я… я оговорилась, объясняясь с Норой, коя могла неверно истолковать мои слова.
— То есть вы не уверены в том, что видели и чувствовали? И я пришла в этот дом, дабы возиться с неразумным созданием? У меня предостаточно дел, чтоб занимать себя чем-то подобным, миссис Бартон, к тому же в вашем случае все, я убеждена, обстоит иначе. Послушайте-ка меня. Вы знаете историю этого дома?
— Он принадлежал отцу моего мужа.
— До того, миссис Бартон. Нет? Когда Нора пришла ко мне, дом был опознан мною мгновенно. Я удивляюсь тому, что вы и представления не имеете о его длительной и весьма темной истории. Подозреваю, что ваш муж с нею знаком, но скрыл ее от вас, чтобы, видимо, защитить вас, ибо он ошибочно полагает вас слабой. Вы кажетесь весьма встревоженной, дорогуша, однако бояться тут нечего — теперь, когда мы с вами займемся вашими бедами вместе. — Она встала и, смежив веки, коснулась стены над камином. — Семейство вашего мужа вселилось в этот дом — когда? Упоминал ли он об Элизе Лэйт? Семействе Бёрнэм? Девице Дэйвенпорт? О богомерзкой тюрьме, помещавшейся на этой самой улице во дни Средневековья? — Она открыла глаза. — Неужели вам никогда не доводилось слышать о бедствиях, кои обрушивались на этот дом без числа? Оставим их пока что в стороне и обратимся к материям прозаического свойства, дабы я сумела отчетливее уяснить ваши напасти и прописать курс лечения. — Она извлекла из черной истрепанной кожаной сумки бумагу, разгладила ее на коленях и зачитала немалый список вопросов, писанных жирным почерком: — Наблюдалось ли движение мебели? Нет? Угасание пламени свечи? Покрытые изморозью, ледяные на ощупь столовые приборы? Гасители, что загорались в руке? Потолочная лепнина, коя то плавилась, то застывала? Свистящие ветры или маленькие облачка? Краска, что облуплялась узорно, в виде лиц, животных, частей тела? Перевертывающиеся пищевые емкости? Простыни, кои пятнались, хотя их не использовали? Тени, что двигались независимо от объектов, их отбрасывавших? Ковры, протиравшиеся у вас на глазах? Случалось ли вам слышать рев незримых животных? Свертывалось ли с неуместной поспешностью молоко? Наблюдалось ли печное пламя, что не возгоралось либо пылало без топлива? Пыль, собиравшаяся в местах, кои Нора недавно вычищала? Наоборот, пыль, не собиравшаяся там, где должно? На отдельной ступеньке, балясине, дверной ручке? Створки, не желавшие открываться либо запираться, невзирая на приложенные усилия? — Энн Монтегю продолжала перечислять умеренные ужасы, и поначалу Констанс отвечала на перечень бледных страхов «нет» и опять «нет» с возраставшим вмешательством и даже весельем. Миссис Монтегю перевернула бумажный лист и зачитала из равно длинного списка на обороте: — Терзает ли вас общее беспокойство? Отмечались ли случаи вмешательства в наш сон?
