Мишель Роуэн - Ночной дурман
— Что ты делаешь? — спросил он.
Я сняла крышку с унитаза и теперь замахивалась ею как оружием, готовая при первом намеке на неприятности опустить фаянсовую громадину ему на голову. Руки затекли от такого неудобного положения.
— Пытаюсь себя защитить, — ответила я.
— От меня не надо. Я пришел с миром. И с яйцами, — кивнул он на поднос.
Я продолжала настороженно на него смотреть.
— Дверь заперли.
— И из-за этого ты хочешь прикончить меня унитазом? Извини, мы тут люди осторожные. Так здесь заведено. Опусти эту штуковину. Пожалуйста.
Я отошла от него подальше и положила импровизированное оружие на кровать. Выбор пал на крышку унитаза, а не на кинжал, потому что мне было проще вырубить кого-то, а не пырнуть или перерезать горло ножом. Хотя, если бы в дверях оказался Деклан, я бы пустила ему немного крови за то, что он меня запер без предупреждения.
Ной поставил поднос на маленький стол, стоящий в углу.
— Яйца. Бекон. Тосты. Они из «Чудного хлеба». Он с отрубями. Во всяком случае, так написано на этикетке.
Я смерила его скептическим взглядом.
— И с чего я должна верить, что еда не отравлена?
— В тебе и так достаточно яда. Это просто пища, поверь.
— Я должна тебе доверять?
— Разве у меня не честное лицо? — Он усмехнулся, но ухмылка быстро испарилась. — Слушай, я понимаю: дела твои не фонтан, и я первый это признаю. Но я не пытаюсь тебя убить.
— Что там с моими анализами крови?
— Карсон полночи над ними корпел. Он все еще в лаборатории.
— И?..
— И… я не знаю. Он не из тех, кто распространяется о своих делах, если только не захочет. Как бы то ни было, он сказал, что утром кто-то уже проверил рабочее место Андерсона и вернулся с пустыми руками. Судя по всему, Карсон не особо этому удивился.
Я сцепила руки.
— Где Деклан?
— Уехал.
— Куда?
— Просто уехал. Он не всегда докладывает мне о своих передвижениях. Но он должен скоро вернуться. А что? Соскучилась?
Ной заслужил полный уничижения взгляд, о существовании которого в моем арсенале я даже не догадывалась. Это сработало, судя по тому, как парень скривился.
Я уже собиралась сказать хоть что-нибудь, стараясь отрешиться от гнева и чувства беспомощности, но тут меня накрыла волна боли. Я сложилась пополам и рухнула на колени.
Черт. Этих приступов не было так долго, и я уже поверила, что они закончились. На сей раз все было даже хуже, чем в прошлый. Я закричала, и Ной кинулся ко мне.
— Чем я могу помочь? — спросил он.
Не было нужды объяснять, что со мной происходит. Он и так все прекрасно знал.
— Ванная… — с трудом выдавила я.
Он практически волоком оттащил меня туда, и я оказалась у унитаза как раз вовремя, чтобы снова изрыгнуть черную чернильную субстанцию, пахнущую смертью.
— О, Боже, — выдохнул Ной. — Господи Иисусе.
Я бы не назвала себя религиозной, но теперь было самое время начать возносить молитвы. Боль скручивала меня еще пару минут, потом утихла, и я упала на пол. К сожалению, сознания я не потеряла. Я вытерла рот тыльной стороной ладони, ощущая на языке привкус мерзопакостной смерти. Даже при мысли об этом меня снова чуть не вывернуло, но боли больше не было. Я моргнула, пытаясь отогнать подступившие слезы, и посмотрела вверх. Надо мной, прижимая руку ко рту, стоял шокированный Ной.
— Дерьмово, — наконец сказал он.
— Расскажи мне.
— Хреновый побочный эффект.
— Знаю.
— Теперь-то все в порядке? Можешь встать?
— Думаю, да.
Это заняло минуту или две, но Ною удалось поднять меня на ноги. Я умылась и прополоскала рот. В пустой аптечке были тюбик простой зубной пасты и новая зубная щетка, которой я воспользовалась предыдущим вечером и сегодня.
— Что за фигня из тебя лезет? — поинтересовался Ной.
— Я думала, ты ученый.
— Нет, я ассистент. Я иногда имею дело с судмедэкспертизой, но никогда… Не знаю. Я никогда не видел ничего подобного.
— Не очень-то это успокаивает.
В желудке заурчало. Достаточно громко, чтобы это услышал Ной.
— Снова хочешь обнять фаянсового друга?
— Не думаю. — Я положила руку на живот. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я, кажется, голодна.
— Бардак какой-то.
Бардак или нет, а я умирала от голода. Поэтому съела завтрак, принесенный Ноем. Парень оставался рядом со мной, хотя все еще выглядел словно не в своей тарелке.
— Это ты приготовил? — спросила я.
— Да. Ничего сложного.
— Вкусно. — Я посмотрела на него, не скрывая скептицизма. — И давно ты тут?
— Почти год.
— Борешься с вампирами.
— На самом деле я стараюсь оставаться в периметре и держаться от вампиров как можно дальше. Оставляю войну с вампами Деку.
— Вы с Декланом… друзья?
Если мне не удается добиться ответов от одноглазого Бэтмена, могу попытать его более дружелюбно настроенного Робина.
Ной сжал губы.
— Тяжело быть другом такого типа, как Деклан. Но я бы сказал, что мы с ним близки, насколько это возможно.
— Почему тяжело?
— Ну, он не набирает очки за человечность на ежедневной основе, уверен, ты и сама это заметила. Он довольно нелюдим со всеми. Ну, может, кроме Молли. Они проводят много времени вместе.
Молли? В жизни Деклана есть женщина? Это открытие мгновенно стало причиной очень неприятного чувства, зародившегося у меня в душе.
Думаю, это ревность.
Мне и правда было тошно. И морально, и физически. Но опять же — ничего нового.
— Молли — его подружка? — спросила я.
Ной несколько мгновений тупо на меня смотрел.
— Молли — его кошка. Он нашел ее полумертвой и выходил. У нее тоже только один глаз, и я всегда считал, что именно этим эта блохастая стерва его и привлекла. Нет, Дек… не из тех, у кого бывают подружки.
Я нахмурилась.
— Что это должно означать?
Ной скривился.
— Забудь.
— Ты не можешь сказать что-то настолько странное, а потом попросить забыть. Вчера я провела с ним целый день, вот и пытаюсь его понять.
— Наверное, будет лучше, если твои попытки будут не слишком настойчивыми.
— У него когда-нибудь была девушка?
Ной явно чувствовал неловкость от этой беседы.
— На моей памяти нет… Понимаешь, для него это не так просто.
— Из-за сыворотки? — спросила я. — Он говорил, что она подавляет его эмоции… Когда он перестал ее принимать на некоторое время, то… изменился. Вколов снова, вернулся к своему обычному состоянию.
— Звучит похоже на правду. — Ной откашлялся. — Удивлен, что он вообще тебе хоть что-то рассказал.
— У нас была уйма времени для беседы.
