Анжела О'Риордан - Блуждающая в темноте
– Это дерево – символ одиночества, – прознес знакомый голос за ее спиной, – проходят века и тысячелетия, а оно все стоит, наблюдая, как травы и цветы превращаются в тлен, а поколения лесных животных сменяют друг друга. И только Мартлет, птица-вестник каждый год поет печальные песни под его ветвями.
Монстры мгновенно остановились, их глаза потеряли злобу и ненависть, теперь в них затаился страх. Они стояли неподвижной толпой, оскалившись и глядя на ту, что стояла позади нее. Глядя на Сатори.
– Эти мерзкие создания – порождения сна разума, – произнесла Сатори. Кристина почувствовала ее легкое дыхание на своей коже. И запах прекрасных цветов, что благоухали когда-то в вечернем воздухе детства, – Иллюзии невероятно опасны. Особенно, если им полностью и безоговорочно веришь.
Чудовища попятились назад, и через пару минут они скрылись с глаз, злобно рыча и мотая в бессильной ярости головой.
– Почему? – задала вопрос Кристина. Слезы облегчения вырвались наружу и после пережитого, ее тело пробила дрожь, – почему ты мне помогаешь?
– Твои глаза все еще закрыты, – ответила она. Кристина обернулась: ее спасительница стояла в тени дерева, можно было разглядеть лишь темный силуэт ее стройной фигуры, – ты не видишь очевидного. Как не видела правды Джоан. И Трития со своим парнем.
– Она жива? – спросила Кристина, с надеждой глядя на нее, – Триша жива?
– Живо лишь ее тело, – сказала Сатори, – дух же ее угас. Сломался под давлением собственных предубеждений. Ее внутренний мир мертв, потому что был основан на гнилых, опасных иллюзиях и заблуждениях... Потому что она сама выбрала смерть.
– Что ты такое говоришь? – произнесла Кристина, – она хотела выжить. И Райан хотел! Этот чертов лес не позволил им выбрать жизнь!
– Когда-нибудь ты поймешь о чем я говорю, – сказала Сатори, – Если сама останешься жива. Мир, где ты оказалась, ищет слабые места в твоей душе. Находит червоточины в ней, болезненные раны, которых ты так старательно избегаешь. И протыкает их острой иглой разочарования и страха. Воплощает в реальности твои иллюзии и убивает тебя твоими же руками, Кристина.
Сатори замолчала, и девушка вновь почувствовала на себе ее внимательный изучающий взгляд, вызывающий толпы мурашек, бегущих от поясницы до шеи. Она старалась понять смысл сказанных слов, но он уплывал от нее, терялся в ее подавленности и навалившейся усталости.
– И твое испытание еще впереди, - произнесла Сатори, – никто, даже я, не в силах тебя от него избавить. Новая точка отчета. Точка, где тебя ждет либо мучительная смерть, либо начало новой жизни.
Сердце Кристины будто остановилось.
– Я не хочу, – прошептала она, – Я не могу больше, не заставляй меня снова проходить через все это… Покажи мне дорогу домой. Помоги выбраться отсюда!
– Дорогу домой ищет твой страх, – ответила Сатори, – посмотри ему в глаза, не убегая и не делая для него никаких уступок. Разбей до основания сомнения и бесплодные иллюзии. Путь к свободе начинается с одного верного шага, Кристи. Я указала тебе направление, куда нужно двигаться. Возможно, ты его так и не увидела. Может быть, не восприняла полностью, всей душой. А может, тебе просто не хватит духу начать путь к освобождению.
Тон ее голоса резко изменился. Она говорила медленно, с безжалостной интонацией, равнодушной к душевным терзаниям Кристины.
– В любом случае, цена подобных ошибок очень велика, Кристи. Слабые люди покорно следуют своей унылой судьбе, расписанной от рождения, до самой смерти. Сильные – создают ее сами.
Все, о чем говорила Сатори, резонансом отдавалось в груди у Кристины, но страх перед тем, что должно было произойти, заглушал восприятие. Ее охватила неприязнь к девушке, прячущейся, как обычно, в тени. Охватил гнев, даже несмотря на то, что каких-то пару минут назад Сатори спасла ее от неминуемой смерти. Кристина была уверена, что она могла бы помочь ей покинуть навсегда древний лес, но по каким-то причинам этого не делала. Тем самым обрекая ее на новые страдания.
– Ты злишься на меня, – сказала Сатори, – Что ж, хорошо. Злость сильнее страха. Но запомни: не стоит принимать мои слова за никчемную мораль. Это самая большая ошибка, которую ты можешь совершить. Считай наше общение побуждением к нужным действиям, но никак не слащавой словесной оберткой моральных нравоучений.
Она усмехнулась, прикасаясь холодной рукой к плечу Кристины. Это прикосновение заставило девушку вздрогнуть и почувствовать, как реальность вновь чудовищно на нее давит.
– Время просыпаться, Кристи, – произнесла она, – время узнать себя настоящую.
..18..
Окружающий ее мир встрепенулся, словно все время, что она провела в его владениях, он сдерживал свою настоящую силу и ждал этого самого момента. Сзади Кристины нечто тревожно завыло, раздался треск, адский грохот, она обернулась и увидела, как небо стремительно чернеет, опускает ночь на равнину и обрушивает потоки ураганного ветра, сгибающие огромный вяз. Ее опрокинуло на землю, когда Кристина подняла голову, щурясь от песка, кружившего в воздухе, Сатори уже исчезла. Она вновь осталась одна посреди спятившего мира. Ураган терзал ветви вяза, казалось, он скоро сломит его и погребет Кристину под массивным стволом, но дерево продолжало упрямо цепляться корнями за землю. Девушка боялась пошевелиться, по телу били крошечные куски камней, принесенные ветром со скальной гряды. Она закрыла лицо руками, прижалась ближе к земле, вскрикивая от боли каждый раз, когда осколки камней хлестали ее по коже. Рев воздушной стихии оглушил ее, Кристина не слышала ничего, кроме бешеных завываний ветра, разрывающего барабанные перепонки. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Ветер стих и вокруг нее воцарилась полная тишина. Она слышала лишь гулкие удары сердца, бешенно колотящегося в груди. Кристина подняла голову и потрясенно застыла на месте. То, что она увидела, заставило ее поверить: самые страшные ожидания и предчувствия, от которых она убегала, оправдались и воплотились в реальности. Дерева больше не было рядом. Скалы тоже исчезли. Кристина находилась посреди бескрайнего поля, залитого лунным светом и простирающимся на такое огромное расстояние, что нельзя было разглядеть ту линию горизонта, где земная поверхность переходит в небесную. Пустынная равнина из ее снов. Живое олицетворение всех ее кошмаров. Она поднялась на ноги и сделала пару шагов. Трава под ногами шуршала, рассыпалась в прах, оставляя в неподвижном холодном воздухе пыльный запах тлена и старости. Диск луны отражал кроваво-красный свет, будто гигантский, налитый кровью глаз, отстраненно смотрящий на ее крошечную фигурку, затерявшуюся на безграничной равнине. Кристине хотелось плакать и кричать, без остановок и промедлений бежать отсюда, но она понимала, что, как бы далеко она не ушла, сколько бы миль не прошли ее ноги – вокруг будет простираться все то же тоскливое бесконечное поле.
