Кристи Голден - Вампир туманов
«Кожа и сталь: история Баал Верзи». С обложки на него уставился окровавленный череп. Эльф нахмурился. Вряд ли он узнает что-то об Анне из этой книги. Хотя – кто знает. Он открыл книгу, вдохнул пыльный аромат старой бумаги и принялся читать.
«В наши просвещенные времена, – писал давным-давно скончавшийся автор, – нам трудно представить такое общество, в котором наемные убийцы являются равноправными членами общины, не скрывающими рода своих занятий. В бурном восьмом веке истории нашей страны быть наемным убийцей – или Баал Верзи – примерно то же самое, что быть политиком или популярным артистом. Можно объявить свою цену и выполнить заказ, а часто получить и огромные деньги от граждан за их защиту.
Баал Верзи носили цветастые, разукрашенные одежды с нашитым символом – окровавленным черепом. Их оружием был кинжал прекрасной работы и устрашающей остроты. Эфес делался из кожи первой жертвы Баал Верзи, и украшал его сам убийца. Первым убитым должен был стать знакомый Баал Верзи. Этого требовал обычай – так воспитывалась безжалостность, и лишь немногие знали секреты этого клана и пользовались покровительством Баал Верзи…»
Джандер поморщился, отбросил книгу в сторону и поднял другой фолиант. «Речения Мудрости». Это были священные стихи, посвященные какому-то позабытому божеству.
Мои – и Солнце, и Луна, И все свершения любви и света, И ночи мрак, и волшебство рассвета, И жар расплавленного дня. Внемлите мне, о чада сей земли, Внемлите знакам, что из вод зовут, Услышьте шепот леса, смех реки – Тогда и радость, и покой придут.
Эти довольно простые стихи не имели, казалось, ничего общего с судьбой его возлюбленной Анны. И все же они успокоили его и напомнили, что и в этой темной стране все же остается немного красоты – здесь, куда принесли его загадочные туманы.
В потайном кабинете не было окон, так что Джандер понятия не имел, сколько времени прошло. Когда он вернулся, чтобы проверить, как чувствует себя девушка, то очень удивился, обнаружив, что солнце уже давно село. Наташа спала так, как будто стала уже одной из бессмертных. Когда он склонился над ней, девушка что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок. На ее горле синел кровоподтек, но румянец уже возвращался к ней.
– Они выглядят столь привлекательно, когда спят, – произнес прямо ему в ухо бархатный голос. – Думаю, она понравилась тебе.
За спиной, лукаво улыбаясь, стоял Страд.
– Немного мала для меня, но ведь трудно найти что-то подходящее по возрасту для того, кому уже давно минуло семь сотен лет, – отшутился Джандер.
Страд прищурился:
– Семьсот лет?
Он думал, что Джандер шутит:
– А, понятно. Ты считаешь годы, когда был живым.
– Да, точно, – согласился Джандер. – Но таких было всего две сотни. А я уже пятьсот лет – вампир. Страд молчал.
– Я не могу этому поверить, – наконец проговорил он. – Я лишь недавно перевалил за первую сотню. И рядом с тобой чувствую себя ребенком. Сколькому же я могу научиться у тебя!
Видя жажду познания в глазах Страда, Джандер подумал, что в этой земле быть старым и мудрым не очень-то и здорово. К счастью, Страд переменил тему.
– Ты голоден, друг мой? Жажда крови вновь ожила.
– Да, – признался Джандер.
В ту ночь они вместе отправились на охоту – это была первая из тех бесчисленных ночей, что два вампира привели вместе за страшным занятием. Один из цыган приметил нескольких запоздалых, или глуповатых, путешественников, которые появились слишком поздно, чтобы получить комнату в трактире. Джандер вспомнил трактирщика, его правило – не принимать новых постояльцев после заката. И конечно же, никто из замученных, подозрительных жителей поселка не пустил чужаков на ночлег. Так что пришлось трем мужчинам, двум женщинам и ребенку заночевать прямо у моста через реку Ивлис.
Джандер и Страд обернулись волками. Три настоящих волка и две рабыни, обернувшихся волками, присоединились к ним, и теперь стая неслась по Свалическим лесам, настойчиво влекомая вперед единственным и непреодолимым желанием.
Ночь выдалась ясной и холодной, но не слишком сырой, так что запахи были остры и понятны. Они почуяли маленький лагерь за несколько ярдов.
Крупный черный зверь, которым был Страд, задрожал, обратился в туман и принял свой истинный вид. Следуя его примеру, Джандер тоже стал эльфом. Они двигались бесшумно, как сами сумерки, подкрадываясь к ничего не подозревающей добыче. Волки и рабыни Страда окружили стоянку путников, перекрыв все пути к отступлению.
Джандер и Страд атаковали не сразу. Они терпеливо ждали, пока сова не ухнула дважды, а луна не сместилась на несколько градусов. И лишь тогда, во влажной холодной тишине, они бросились вперед.
Путники оказались легкой добычей – еще более легкой, чем могли вообразить два вампира. Высокий толстый мужчина, оставшийся за часового, был прижат к дереву, и меч, так и не поднявшись в воздух, выпал из его разжатой ладони. Он был первым.
Страд возник перед ним, схватил за тунику и проворно вонзил клыки в горло несчастному. Глаза человека округлились, рот исказил беззвучный вопль, но Страд быстро высосал всю его кровь, и глаза путника закрылись.
Пока Страд насыщался, Джандер бросился на другого мужчину. Тот не мог ничего услышать – Страд и Джандер были тише самой тишины – но, как будто предупрежденный каким-то инстинктом, вскочил на ноги и громко закричал. Джандер отдал мысленный приказ одному из волков, сопровождавших вампиров, и зверь взвился в прыжке. Волк легко сбил на землю довольно крупного путешественника. Джандер в мгновение ока оказался рядом, молниеносно и бесшумно погрузил клыки в горло жертвы. Черная рабыня прыжком приблизилась, зашипела, ожидая объедков после вампира.
Вампир не обращал внимания, как его клыки терзают горло жертвы. Он не мог сейчас получать удовольствие от еды – бессмертное тело Джандера лишь властно требовало насыщения. Его зубы вонзались в горло, брызгала кровь, только что прошедшая через сердце человека.
Вампир жадно глотал, и теплая соленая жидкость лилась по его глотке.
Третий странник взвизгнул. Худой, высокий, побелевший от страха, он пытался вытащить свой меч, но тут же одна рука Страда схватила его за бок, а вторая легко выбила оружие. Два волка прижали к земле дрожащую женщину, а Страд снова глотал алую, живую кровь. Он отбросил далеко в сторону тело третьего мужчины и повернулся к женщине. Две его рабыни – отчаянно голодные – едва сдерживали свое нетерпение и по-прежнему во всем подчинялись хозяину. Вампирки схватили женщин и держали их так, чтобы графу было удобнее.
Обеим обреченным странницам было лет по тридцать – худые женщины в старых изношенных мужских одеждах. Одна из них – высокая, с копной рыжих волос – не сводила со Страда глаз, отчаянно пытаясь вырваться из лап вампира. Другая – коротко стриженная блондинка – покорно замерла в объятиях рабыни графа. Маленький мальчик, сын блондинки, дрожа от ужаса и громко крича, подбежал к матери и вцепился в нее. Детский крик неприятно резал чувствительный слух вампира. Страд угрожающе надвинулся на ребенка.
