Вера Крыжановская - Заколдованный замок
На следующий день к ним приехали Марион и Гюнтер. Беранже был в высшей степени любезным хозяином дома. После обеда он предложил барону прокатиться на велосипедах, так как дамы решили посетить развалины вечером, когда спадет жара. Это будет гораздо поэтичней. Призраки же, конечно, не осмелятся явиться такому многочисленному обществу.
Когда мужчины уехали, Алиса и ее подруга прошли в будуар. Синие опущенные шторы погружали комнату в приятный полумрак, а через открытую дверь балкона сюда доносился аромат жасмина.
Молодые женщины прилегли на диваны и казалось, погрузились в приятное far — niente. В действительности же Алиса была очень нервна и взволнована, и Марион молча наблюдала за нею. Наконец, она первая нарушила молчание.
— Знаешь, малютка? Твой Беранже имеет такой помятый вид, точно он был серьезно болен, а не просто проехался. Я непременно должна повидать его любовницу. Эта особа очень меня интересует.
Так как Алиса только вздохнула в ответ она продолжала:
— Я вижу, что ты встала сегодня с левой ноги. Вздохи, расстроенный вид — и все это из — за пустяков, так как маркиз очень мил, вежлив и любезен с тобой. Видя вас вместе, никто и не подумает, что он украшает тебя целым лесом рогов.
— Да, он очень мил со мной… только по наружности. В действительности же, в его нежности нет ни на грош искренности, а любовные слова его идут вовсе не от сердца. Он лжет, как только откроет рот. Сегодня утром я случайно нашла в его дорожном несессере шведскую перчатку вот такой длины, — она показала по локоть. — Без сомнения, это одна из реликвий… Мушки. Как все это отвратительно!.. О! Я совсем иначе представляла себе любовь и брачную жизнь!
— Да, дорогая моя! Брак — это могила всех иллюзий. С тяжелым сердцем приходится мало — помалу разоблачать героя, созданного нашим воображением, и снимать с него кирасу добродетелей, в которую мы сами же нарядили его. Счастье улетучивается и остается одна печальная действительность… Сам муж заставляет нас искать счастье на стороне.
Алиса так сильно сдавила свой веер, что сломалась одна из тонких деревянных пластинок.
— Марион, трудно ли…
Она со смущенным видом умолкла, между тем как яркая краска залила ее тонкое, детское лицо. Лаверди громко рассмеялась.
— Трудно ли… изменить мужу? Ты это хотела сказать, не правда ли?
Алиса утвердительно кивнула головой.
— Да, трудно в первый раз! Первое свидание для нас скорей тяжелая обязанность. Сердце бывает убито только что вынесенным разочарованием. Все безупречное прошлое, принципы, внушенные воспитанием, религиозные наставления, врожденный стыд — одним словом, все восстает в нас и отвращает от адюльтера, но, с другой стороны, нас толкает на него оскорбленная гордость и желание отомстить. Одинокая, предоставленная сама себе душа жаждет счастья. Наконец, здесь же обольститель, старающийся заглушить наши угрызения совести и опьяняющий нас никогда не испытанной страстью. После отчаянной, но короткой борьбы, предрассудок добродетели бывает побежден. Будущее, во всяком случае, обещает забвение пустой и одинокой жизни с вечно отсутствующим мужем, который постоянно поглядывает на часы, чтобы не опоздать ехать по своим бесчисленным делам, в которых жена не принимает никакого участия. Она совершенно лишняя в его жизни. Мало — помалу, начинаешь отвыкать от мужа. Тогда каждый начинает жить своей жизнью, и общим интересом является только меню обеда. Эта — то пустота и скука жизни заставляет женщину броситься в объятия утешителя.
— Лекарство стоит болезни! — пробормотала Алиса.
— Лекарство — это возбуждающее средство. Раз сделан решительный шаг, начинается лихорадочная жизнь. Если хочешь, это тоже имеет свою прелесть. В первый раз чувствуешь себя страстно любимой и видишь, что к тебе относятся с предупредительностью и деликатным вниманием. Гнетущая скука сменяется постоянным умственным напряжением. Надо хитрить, лгать, маневрировать — одним словом, это — сложный механизм, гарантирующий нам тайну и наслаждение.
— Разве можно наслаждаться, когда вечно дрожишь в ожидании открытия тайны, которое влечет за собой публичный позор! — заметила маркиза.
— О! Открытия тайны нечего бояться, если осторожно наслаждаешься своим счастьем и воздерживаешься от всего, что обращает на себя внимание. Любовник не должен бывать в доме чаще других. Его обществом можно наслаждаться в театре, где встречаешься с ним как бы случайно. Во время поездки по магазинам заезжаешь в тайное убежище, где и ждешь его. Подаренные им вещи показываются дома только тогда, когда муж дарит деньги или когда получаешь свои собственные доходы. Таким образом, глава и повелитель остается при убеждении, что вещи приобретены невинным способом.
Без сомнения, вся эта масса лжи и обмана недостойна и унизительна. Но что же делать, если мы без всякой защиты отданы во власть мужчины, который вооружается против слабого всеми правами сильного. Всякое дело, всякая должность и всякое ремесло требуют науки и удостоверения в способности. Только обязанности мужа всякий считает себя способным отлично выполнить и требует от жены бесконечного обожания и безупречной верности. Счастлива та женщина, которую муж облагораживает и которой он внушает все лучшие чувства! Но какое нравственное право на верность имеет тот, кто бросает и презирает свою невинную жену и осуждает на роль экономки и производительницы детей? Конечно, никакого. Изменять ему — это наша законная защита.
— Но когда любишь мужа, как заменить его другим? Может быть, ты никогда не любила господина Лаверди? Ведь он много старше тебя, — робко заметила Алиса.
— Нет! Я вышла за Феликса по любви. Когда еще наивна и мало видела свет, так легко полюбить! Мне было семнадцать лет, и я только что вышла из монастыря; Феликсу же было тогда тридцать семь. Он был красив, любезен и очень влюблен в меня. Прибавь к этому, что он был богат и депутат. Я считала высшим счастьем, что он избрал меня, но мои мечты скоро рассеялись. Приведенная в отчаяние его изменами и вечным отсутствием, я стала устраивать ему скандалы и сцены. Я выгоняла его из своей комнаты, а однажды бросила ему в лицо письмо и букет цветов, предназначенные одной актрисе. Я проливала целые ручьи слез и хотела развестись с ним. Тогда судьба свела меня с одной пожилой родственницей, которая сказала мне: «Дорогая моя! Сцены, шпионство и прочее доказывают только дурной вкус и не достигают ничего. Оставь его в покое и ты найдешь мир и свободу». Я последовала ее совету и чувствую себя хорошо.
— Другими словами, ты завела интригу с господином Нервалем?
