Владимир Мясоедов - И имя мне – Легион
— Держи и больше не допускай, чтобы в твоих ногах оставались кусочки каких-нибудь тварей.
— Ну что вы за народ такой, лекари! — взвопил почти протрезвевший за время лечения моряк. — Чуть что, сразу резать! У! Упыри!
Он замахнулся увесистым кулачищем, но вокруг Сардаса тотчас же замерцал созданный мною доспех.
— С тебя монета, — зло буркнул полукровка, пробуя на остроту иллюзорное лезвие созданного мной энергетического меча. — Золотая.
— Скока?! — окончательно протрезвел капер. — Да я… да у меня…
— Ладно, ладно, — снизил расценки я, решив, что несколько задрал цену, — половина.
— Э… много! — забегали глаза моряка.
— Ну, подставляй ногу, — пожал плечами полуэльф, — воткну эту дрянь обратно, и гуляй себе.
— Держи, кровопивец!
Первый мой заработок за сегодня перекочевал из рук в руки. Подведем итоги… Ну половину арендной платы я уже отработал, если так пойдет и дальше, то за неделю в пять рабочих дней приработок составит полторы… Маловато. Но что делать?
Ответ на этот вопрос пришел на следующее утро. Стоило мне прийти на рынок, как в палатку вошли трое посетителей. В одном из них я опознал вчерашнего пациента, двое других явно состояли с ним в прямом родстве. Такие же бородатые и неумытые.
— Ну и чего у вас? — спросил я после того, как мы с троицей минуту поиграли в гляделки.
— Ты его лечил? — грозно спросил тот, что выглядел несколько опрятнее, но с самой зверской рожей.
— Ну, — кивнул Сардас, в то время как я незаметно создавал вокруг его тела доспех, прикрывая светящиеся контуры иллюзией, что жрала энергии даже больше, чем сама защита.
Молчание снова повисло в палатке. Блин, чего им надо-то? Претензии пришли предъявлять за вчерашнее обслуживание?
— Зуб у меня болит, — нарушил наконец тишину этот оратор. — Кортман говорит, что ты лечишь так, что это почти не чувствуется. Вырви больной зуб и вырасти новый.
— Вырвать могу, а насчет нового это не ко мне, — решил я. — Серебряный с тебя, если согласен.
— А почему с меня взял золотой? — влез вчерашний больной. — С чего это его настолько дешево лечишь, а?
— Ну, во-первых, только половину золотого, а во-вторых, ног-то всего две, а зубов у человека аж тридцать два, так что лечить их чаще будут.
Когда трио, причем третий, как я понял, пришел исключительно ради моральной поддержки, удалилось, я швырнул вырванный энергетической нитью зуб на землю и задумался.
«Реклама — двигатель торговли», — пробормотал я, удостоверившись, что других пациентов в зоне видимости нет.
«А что такое «двигатель»? — влез Сардас. — Какое-то заклинание, да? А что оно делает?»
«Не мешай, — попросил я, — не видишь, законы экономики вспомнить пытаюсь. Что еще я помню из этой области? «Не подмажешь, не поедешь»… Так здесь министерства здравоохранения нет, не подходит. «Спрос рождает предложение»… У меня ситуация обратная, мне как раз спрос бы не помешал… Минуточку, так ведь это двухсторонний закон, у него есть продолжение: «Предложение порождает спрос»! И я, кажется, знаю, где стоит провести первую рекламную акцию этого мира».
«Куда мы?» — спросил Сардас, после того как я вышел из палатки и зашагал по рынку.
«Туда, где в наших услугах нуждаются. В карантин».
Здание больницы продолжало производить впечатление декораций к фильму ужасов. Стоны, правда, больше не раздавались, но запахи чувствовались даже снаружи, так как ветер дул с моря. Попасть к больным в общую палату труда не составило, медперсонал если и был где-то, то талантливо маскировался, превосходя в искусстве быть невидимым, по-японски «нин-дзютсу», всех шпионов Окинавы, вместе взятых.
На ближайшем к входу топчане лежал молодой парень с загноившейся раной на голове, нанесенной, судя по всему, тяжелым острым предметом, возможно мечом. Состояние пациента было тяжелым, потому как он был без сознания, и лишь вздымающаяся грудь доказывала, что он еще жив.
— Встань и иди, — велел я ему и положил руку на относительно чистые волосы. Пара мух, взлетевшая с раненого, была мне ответом.
Через несколько минут пациент пришел в себя.
— Кто ты? — спросил он, увидев мою физиономию прямо перед своим лицом. — Смерть?
— Добрый доктор Сарадас-полуэльф. Палатка у северной стены рынка, расценки договорные, прием начинается сразу после восхода солнца, без перерыва на обед. День, когда я на работу не вышел, считается выходным.
— Что?
— Что слышал. Будут обо мне другие спрашивать, так и передашь.
И я пошел к следующему пациенту. Им оказался орк лет… А черт его знает, сколько ему лет исполнилось, на лице морщин во всяком случае не было.
— Чего надо? — подозрительно спросил он.
Судя по тому, как осторожно этот зеленокожий опирается забинтованным плечом на кровать, а также по не менее забинтованным голове и груди, этого нелюдя долго и старательно били, а он взял и выжил. Вряд ли у него простые переломы, разве что открытые, иначе бы уже убежал из этого склепа, думаю, есть что-то еще.
— Чего болит? — не менее подозрительно осведомился я.
— Ты типа и меня лечить будешь? — дошло до орка.
— Ну если не будешь сильно сопротивляться, — окинул я взглядом исхудавшую, но жилистую фигуру. — Кстати, меня зовут Сардасом, обычно принимаю больных в своей палатке на рынке у северной стены, но вот сегодня решил устроить выездной сеанс бесплатного лечения. Возражать будешь?
— Я что, больной?
— Вообще-то да.
Кроме переломов, к счастью, закрытых, у орка чем-то острым и узким была пробита спина. Целились, судя по всему, в почку, но промахнулись. Как он с такой раной выжил и добрался до больницы — уму непостижимо.
Третий пациент… Когда я отошел от обварившейся кипятком женщины, то Сардаса ощутимо повело в сторону. Что такое? Я спешно исследовал, как мог, душу полуэльфа на предмет травм. Силуэт подростка стал более прозрачным, чем обычно, а это значит, что парень потерял много сил… Странно. По идее, исцеляю я, а силы тратит полуэльф. С чего бы это? Непонятно. Впрочем, небольшое переливание энергии из бассейна сразу подняло тонус носителю амулета, и тот, воспрянув, с новыми силами повернулся к следующему лежаку и столкнулся нос к носу с закутанной в темный балахон фигурой. В глубине капюшона, несмотря на довольно жаркую погоду накинутого на голову, блеснули два зеленых огонька.
— Что делаешь ты с этими несчастными? — спросил меня свистящим шепотом обладатель жутких глаз.
Вот то ли у Сардаса обонятельные галлюцинации, то ли от этого типа веет дымом. Причем не откуда-то, а именно из-под капюшона. Запах, правда, не серы, а какой-то другой…
