Артем Чуприн - Кривые зеркала (сборник)
Я даже не заметил, как начался урок. Какой-то ученик что-то объяснял у доски, все записывали, а Ифиз читал свою книгу.
Уроки закончились. По дороге в подвал я спросил у Ифиза:
– Ты так и собираешься целыми днями читать эту книгу в школе?
– А почему нет? – Немного возмущенно ответил мой друг.
– А как же экзамены?
– Я все предусмотрел, не беспокойся! На тех предметах, по которым я сдаю экзамены, я спокойно сижу и внимательно слушаю, а на всех остальных читаю и само развиваюсь! Ну, как? Умно?
– Да, неплохо придумано. – Я вынужден был согласиться.
В подвале я рассказал Ифизу о своем мнению касательно школы.
– Гениально! – Воскликнул он. – Я полностью разделяю твое мнение. Действительно, если позволить ученикам изучать те предметы, к которым они чувствуют тягу.… Представь, как КПД возрастет!
– Да, но для начала им-то нужно изучить основы каждого предмета.
– Ты прав.
Совещание у нас сегодня выдалось коротким и Ифиз ушел из подвала какой-то подавленный. Устал, наверное. Все-таки умственный труд тоже тяжелый.
И еще, это чувство внутри меня, будто что-то случится…
Я старался не обращать на это внимание.
На следующий день, к моему удивлению и разочарованию, Ифиз не пришел в школу. Но я старался не подавать этому значения, мало ли, что может случиться. Да хоть семейные обстоятельства!
Вот только и на после следующий день он не пришел.
Кто-то в классе сказал, что он заболел, я поверил и решил навестить его дома, после того как на часок забегу в подвал.
Однако когда я пришел в подвал, там меня ждал большой сюрприз.
Вместо моего подвала, моего дома и обители, я увидел лишь кучку пепла и неподъемную гору страданий. Пожар уничтожил все! Все записи, все до одной, даже мой дневник, все было уничтожено в огне. Я никак не мог понять, что произошло. Для меня это был настоящий удар!
Сзади меня раздался какой-то звук. Я оглянулся. Это был Ифиз.
– Ифиз! Что произошло? Ты видел? Мы забыли потушить керосиновую лампу?
Мой друг как-то ехидно улыбнулся и сказал:
– Ты умный человек, а говоришь такие глупые вещи. Если бы мы забыли потушить лампу, в ней бы просто закончилось топливо, и она бы погасла сама.
– Тогда что это? – Из-за потрясения я не мог логически размышлять.
– М-да, похоже, что тебя сильно приложило. Это намеренный поджог.
– Но кому же это надо? Ворам? Но тут не было ничего ценного!
– Да, беда. Разложу все по полочкам: случился намеренный поджог, об этом месте знали только два человека – ты и я – ты не поджигал, тогда, кто это сделал?
Теперь все стало на свои места!
– Зачем ты это сделал? – Спросил я, чувствуя, как начинаю потихоньку закипать.
– Ну…
Я не дал ему закончить. Подойдя ближе, я просто коротким взмахом руки зарядил в челюсть. Ифиз упал, потер лицо и сказал:
– Бей сколько влезет, и ты станешь частью серой массы.
– Зачем?! Объясни мне, зачем? – От ярости у меня уже начали проступать слезы.
– От зависти. – Просто ответил Ифиз. – Ты умнее меня и мне это очень сильно не нравилось.
– Что? – Я опешил и отошел на пару шагов назад. – Что за бред ты несешь?
– Вовсе не бред. – Ифиз поднялся с земли. – Ты был во много умнее меня, постоянно умничал, совершенствовал мои теории. Кому это понравится? Поэтому я и решил сделать тебе пакость, зная то, что это место тебе дороже всего. Проломить деревянную дверь, облить палас бензином и бросить спичку не составило никакого труда.
– Ты псих! – Только и смог крикнуть я.
– Не отрицаю. Но теперь я самый умный, а вот ты.… Убить себя не собираешься?
Я все еще не мог в это поверить. Я готов был отдать все, лишь бы это был страшный сон. Но нет…
– Я сжег все твои мечты, все твои идеи, планы, желания. Кто ты теперь без них? Подожди! Не отвечай! Я сам. – Он вытянул вперед руку, показывая на меня. – Никто!
И посмеялся.
А я просто стоял и не находил слов…
Глубоко внутри меня, в моей душе, что-то сломалось. Нет, не просто сломалось, а развалилось на сотни маленьких кусков.
– Да, похоже ты уже все, «того»! Я пойду.
Он подошел к выходу из подвала. Затем остановился и сказал:
– Да, и еще… Спасибо за все.
И ушел. Так легко, словно он достиг своей цели.
А я еще несколько долгих и мучительных часов сидел у сгоревшей обители, переменная в руке чудом уцелевший лист.
На нем было написано всего два слова: «Никогда не сдавайся!»
