Мишель Роман - Джонни Рики Звезда (СИ)
Лестничные пролеты и она уже внутри своей квартирки. Все опять вернулось на сто восемьдесят градусов назад. Анна ощутила непреодолимую неприязнь к месту своего обитания. Захламленная коморка. Грязный подвал. Притон для грешных воспоминаний. Только не дом! Стянув помятое платье через голову, и бросив его где-то у входной двери, Анна прошла в комнату и обессилено рухнула на диван. Ребра заныли. Ей не было никого дела до боли, стыда и прочих стандартных чувств. В какой-то момент, не замеченный ею самой, весь эмоциональный фон характеризующий Анну как обычного живого человека, куда-то испарился. Произошло отмирание, окаменение души. Она стала жить для цели — благой — но к ужасу, кажущейся с каждым днем, с каждым новым клиентом все не достижимей. А ведь если бы не судьба, если бы не неведомый божий план (в ее понимании глупый и жестокий), Анне Уоррен не пришлось бы с диким остервенением зарабатывать деньги, торгуя своим телом.
Пять лет назад Анна родила девочку и, не смотря на трудности, оставила ребенка. А после, страшный диагноз… метания в поисках денег на операциию… тысячи дней разочарования и решение отправить дочку вместе с ее бабушкой подальше от родного города. Анна уже тогда знала — молва за считанные дни облетит маленький городок, она не хотела, чтобы ее кроха с ранних лет впитывала грязь, которую в скором времени выльют на нее. Малышка и мать Анны, перебрались в другой штат, поближе к сердечнососудистому медицинскому центру, в котором девочка еженедельно проходила обследования.
Плата за жилье, пропитание, анализы и прочее, прочее, от чего у небогатых людей кружится голова. Все это были тяжелые и отнимающие силы и веру, мысли, поэтому Анна Уоррен бежала от них, заставляя себя не забывать, ради чего сегодня ночью она вновь ляжет в постель к чужому мужчине. И ей не будет стыдно. Если бы только те, из числа ее знакомых, кто судачат о ней по углам, узнали, почему Анна торгует телом, они бы замолчали, прикусили свои острые языки. Правда — никому не нужна? И черт с ней!
Анна, встряхнув головой, словно пожелав раскидать по комнате надоедливые мысли, прошла в ванную и встала под струи обжигающей воды. Она смывала грехи, которые не могут быть смыты обычной водой из-под крана. Задержавшись, принимая горячий душ, девушка не услышала надрывающегося в гостиной телефона, а когда она вышла из ванной, не сразу увидела пропущенный звонок от родных.
Молнии бывают разные. Острые и тонкие, как иглы, или же рвущие небо, словно огромные тесаки. Но объединяет их одно — молния пугает. Пропущенный звонок для Анны Уоррен, стал самой страшной грозой в ее жизни. Она, дрожа от испуга, держала в онемевших руках телефон, даже не имея сил поднести его к уху. Дочка мертва. Вот что за мысль барабанила в голову, как маньяк желающий ворваться в дом. Анна тут же представила самое худшее — ее крошка лежит в маленьком гробике, на ней кукольное платьице нежного розового цвета, ручки по взрослому сложены на груди, а великолепные золотистые кудряшки обрамляют бледное личико. Черты напоминают кукольные, и это пугает больше всего. Ее дочь — больше не ее дочь. Анна не уберегла…
— Говори…! — будто прося исполнить приговор над собой, повелела девушка.
— Я звонила, почему ты не ответила? Не важно. Ей стало хуже, и нам посоветовали немедленно сделать операцию.
— Мама… Она жива? Она еще жива? Мама, не молчи, я еле дышу!
— Анна, она просит, чтобы ты приехала, она скучает по тебе. Возвращайся. Возьми все что успела накопить и приезжай к нам. Если тебя не будет в течении двух дней… Приедешь ты только чтобы проститься.
— Я понимаю. Уже через пару часов у меня будет билет, а завтра утром я буду у вас.
— Спеши, Анна… подожди, тут кое-кто тянет ручки к телефону… Мамочка? Мама, ты приедешь? Я тебя очень жду и бабушка!
Задыхаясь от камня, застрявшего в горле, Анна отключила телефон и зажмурилась изо всех сил, не давая предательским слезам вырваться из глаз. Только не плакать. Не плакать! Плакать она будет потом, от счастья, когда увидит свою дочку, когда спасет ее! А пока нужно быть сильной и торопиться.
Натянула мятый спортивный костюм. Паспорт, часть денег спрятанных в пластиковый мешок, ком из вещей сваленный в чемоданчик на колесах. Самое необходимое. У Анны было такое чувство, будто бежит из горящего дома, из которого бы нужно уходить осторожно, без паники, но в котором точно нельзя надолго оставаться.
Спешить к дочери. Спасти ее!
Забыв закрыть входную дверь, девушка выскочила на лестничную площадку, волоча за собой в одно мгновение ставший невыносимо тяжелым чемодан. Воздух вокруг нее был густым, сжимающим своей тяжестью легкие. И чудовищное ощущение беспомощности все сильнее давило на уставшие плечи Анны Уоррен. Она спустилась до второго этажа, когда ей показалось, что в темноте парадной кто-то есть. Луч солнца, пробившийся через крохотное окошко, скользнул по чьей-то спине, но Анна отбросила тревогу в сторону. Последние ступеньки, вот колеса чемоданчика брякнулись о бетонный пол, и девушка уже потянулась к ручке двери ведущей на улицу, как вдруг спина онемела от острейшей боли. Сначала она подумала, что напоролась на что-то острое, а когда резко развернулась в темноте, череп взорвался оглушительным болезненным гулом. Выпустив ручку чемодана, она повалилась на пол, пытаясь не удариться головой, выставив вперед руки, но сознание отключилось до того как она приземлилась…
Сквозь накрывшую ее ночь, Анна Уоррен слышала, как открывается дверца машины и почувствовала, как падает на мягкое сидение. Она еще не могла овладеть своим телом, поэтому голова безучастно повисла на шее. Рядом, должно быть с водительской стороны, закрылась дверь, и в кабине раздалось урчание мотора. Как только машина двинулась с места, тело Анны не имея опоры, повалилось в сторону, и она уткнулась головой в чье-то плечо. От похитителя пахло костром и потом. Почему-то она была уверенна, что рядом с ней сидит молодой человек, специфический мускусный запах щекотал ноздри. Водитель отпихнул ее тело в сторону, и она стукнулась головой о нагревшееся под солнцем стекло. Это столкновение подействовало на нее отрезвляюще. Анна медленно подняла тяжелые веки и не желая выдать своего пробуждения, осторожно покосилась на человека рядом. Похитителем оказался бритый наголо малолетка, устроивший ей засаду в клубе. Он все-таки ее нашел! Но как? До этих вопросов ей пока не было дела, она вернется к ним позже, а пока ей нужно выбираться, потому что этот мальчик везет ее не на свидание.
Трясясь по дороге, с притворно закрытыми глазами, Анна обдумывала возможные пути побега. Она нащупала ручку дверцы и была готова, вывалится из машины на первом же светофоре — он бы не стал преследовать ее на глазах у людей средь бела дня, но уйти без денег, лежавших в чемоданчике, она не могла. Он подобрал его? Или оставил лежать на полу парадной?
