Виталий Вир - Ануш для искушения
Напротив меня показался Джэй. Он делал последние шаги, чтобы подняться на площадку и занять место по центру, как я. Между нами пролегало колоссальное расстояние, около ста пятидесяти метров! Поэтому я могла видеть его как небольшое темное пятнышко, где совершенно невозможно было разглядеть, как раньше, его руки, плечи, волосы, глаза. Я смотрела на родные для себя очертания Джея и подумала: если на этот раз мне будет суждено куда-то попасть и оттуда не вернуться, то он так и не узнает, что я люблю его.
Джэй остановился по центру площадки в Северном храме напротив меня. Я приготовилась ко всему, что может со мной произойти. Не ожидая для себя ничего хорошего, я впервые произнесла вслух те слова, которые постоянно повторяла про себя:
– Господи, Джэй, как я тебя люблю.
От произнесенных наконец-то вслух слов, когда Джэй стоит напротив, пусть и очень далеко, я закрыла глаза. Когда я их открыла, ровным счетом ничего не произошло: Джэй стоял, как прежде, и я могла видеть его темный маленький силуэт. Мне по-прежнему было страшно. Но теперь мной овладело желание говорить о чувствах вслух и далее, представляя его рядом со мной. Я так долго молчала, находясь с ним, и так часто признавалась в любви к нему про себя, что сейчас, стоя в одиночестве, но глядя на него, я могла наполнить речь словами любви к нему:
– Господи! Я уже не могу представить себя и не рядом с ним. Когда я засыпаю – я долго думаю о нем. Просыпаясь наутро – я первым делом вспоминаю его…
Я повременила, чтобы перевести дыхание, окутанное волнением.
– Джэй…
Мой голос задрожал, в глазах появились слезы, и я на миг остановилась.
Снова погрузиться в молчание я уже не могла. Ладонью вытирая со щеки покатившиеся капельки слез, я продолжила говорить то, о чем всегда думала:
– Не знаю, по какому принципу я полюбила тебя: по принципу бытия, как говорила мама, или по принципу обладания именно тобой, как я читала об этом в книгах. Но я точно знаю, что хочу заботиться только о тебе, познавать тебя и при этом, если я найду отклик в твоей душе, я стану самой счастливой на нашей Земле… Находясь рядом, мне не хочется скрывать от тебя чувства, мне хочется наслаждаться тобой. Когда я думаю о тебе, я испытываю душевный трепет, и это усиливает во мне ощущение полноты жизни. Я уже способна понять, что это чувство никогда не покинет меня, потому что иначе это не любовь, если нет постоянного самообновления и самообогащения тобой… Уже ничто не способно подавить или тем более убить мою любовь. До тебя я много думала, что такое настоящая любовь? Когда же мы повстречались, то я поняла, что до этого во мне только брезжили зачатки незрелой любви, и это служило причиной непонимания. Без настоящих чувств я просто ничего бы не смогла разобрать. С твоим появлением во мне разгорелось чувство Зрелой Любви, и не важно, в каком возрасте это произойдет. Главное, когда чувствуешь Зрелую Любовь внутри себя, то это и называется настоящей любовью… Господи! Если б ты дал мне надежду, что он полюбит меня, то мне неважно, когда это произойдет, главное – я смогу знать, что отныне только его любовь дарует мне жизнь…
Я замолчала, чтобы немного поплакать.
Джэя уже с трудом можно было разглядеть в темноте. Я могла различать одни только двигающиеся силуэты туристов внизу, но не заметить звезд на темном небе теперь было невозможно.
– Я боялся этого.
Мне отчетливо послышался голос Джэя. Настолько отчетливо, будто он стоял со мной. Я огляделась и никого не отыскала рядом с собой.
– Я боялся, что это может произойти между нами.
Снова я услышала голос Джэя. Покрутившись, я точно убедилась, что стою совершенно одна, а силуэт Джэя – напротив. Но его голос я не могла спутать ни с чьим другим. Голос совершенно точно принадлежал ему.
– Ты мне тоже сразу понравилась…
Я продолжала его слышать, пребывая в состоянии, как если бы у меня развилась телепатия. Но если это и телепатия, и я могу на расстоянии читать его мысли, то скорее всего это не выглядело бы так, будто я отчетливо слышала его голос.
– Поначалу я поймал себя на мысли, что думаю о тебе, когда мы не вместе. Потом наступил момент, когда ты приходила ко мне во сне. Каждый раз мне виделся солнечный остров, пальмы, голубое небо и такое же голубое море. Под шум набегавшей волны мы держались за руки и бродили по мелкому пляжному песку, испытывая абсолютное чувство счастья. Во сне иногда мы целовались…
Голос Джэя смолк, а я продолжала напряженно всматриваться в его силуэт напротив и вслушиваться в тишину, боясь спугнуть непонятное для меня явление.
– Но наша жизнь не состоит из одних снов. После сна всегда наступает момент, когда ты просыпаешься, и с моментом пробуждения ты возвращаешься к жизни…
Шло время, голос Джэя больше не проявлял себя, и мы, как и прежде, находились по разные стороны.
– Джэй, – тихо спросила я, обращаясь, но не к нему, а к его голосу, – почему ты замолчал?
– Я пока не готов говорить об этом дальше.
– Джэй, а это правда ты?
– Ты видишь меня напротив, но при этом мы можем разговаривать с тобой, как будто мы рядом. Именно это я хотел тебе продемонстрировать. Просто я хотел минуту полюбоваться тобой… ты заговорила первой.
У меня жутко защемило в сердце.
– Так вы слышали? – спросила я, снова обращаясь на «вы», а не как ранее к силуэту Джэя или к его голосу – на «ты».
– Каждое твое слово.
Мне стало так стыдно за себя… Как бы я могла такое представить? Если помечтать о том, что я способна ему сказать именно такие слова любви, глядя в его глаза – это одно. Но смогла бы я сделать это наяву? Мне казалось, что даже если бы мы поженились, то я бы так и не смогла себе позволить говорить об этом открыто. Я убеждена, что носила бы эти слова у себя в душе до скончания дней и была бы не менее счастлива с ним. А чтобы отважиться и сказать об этом открыто…
– Это слышали и те, кто находится внизу?
– Нет-нет, Ануш. Не переживай. Тебя слышу я один. Это удивительные акустические свойства. Мы с тобой находимся в разных храмах и можем совершенно спокойно беседовать друг с другом. Никто другой не сможет услышать нас. Несмотря на то, что сейчас тихо и звуки лучше слышны.
В это верилось с трудом, если бы я не являлась тому свидетелем.
Я пребывала в шоке от происходящего. Прежде всего от того, что все услышал Джэй. Я не знала, как вести себя дальше.
– В это верится с трудом, – сказал Джэй, наверное, понимая меня и заполняя паузу в нашей с ним беседе, – но такая «возможность для разговора» существует. Никто не знает, предусмотрен ли древними строителями заранее такой акустический эффект или они случайно его обнаружили и довели до совершенства?
