Сьюзан Хаббард - Исчезнувшая
Платон, которого я изучала с папой, полагал, что высшее образование должно начинаться после двадцати лет с углубленного изучения математики, а затем философии. Только ученики, способные понимать реальность и выносить разумные суждения о ней, подходят для такого обучения, говорил он, ибо позже они станут защитниками государства.
В четырнадцать лет я не знала, кем хочу стать, и еще меньше — что стоит защищать. Но я начала задумываться, какой вклад я могу внести в общество помимо своей жизни в нем.
Как-то мы допоздна засиделись с мамой и Дашай за своими ноутбуками, лазая по сайтам колледжей. После инцидента с надписью они ощутили безотлагательную необходимость отправить меня из Сассы в какое-нибудь другое место.
— Время неудачное, — проворчала Дашай, обозревая академическое расписание в Интернете. — Если подавать в середине января, она не сможет приступить к учебе до следующего августа.
— «Она» сидит прямо здесь, — заметила я, — и ценит твою заботу. Но к чему такая спешка?
Они посмотрели на меня. Они сидели на разных концах дивана, а Грэйс спала на подушке между ними. Я сидела в одном из обитых бархатом кресел, привезенных нами со склада.
— Кому-то в руки попал баллончик с краской, — сказала я. — Ну и что?
Но я знала, о чем они думают: баллончик с краской мог быть только началом.
— Это уже не то мирное место, каким оно было раньше, — сказала мае. — Мы надеемся, что оно станет таковым снова, когда слухи и пересуды сойдут на нет.
И это случится быстрее, если меня здесь не будет. Я это знала, но была слишком упряма, чтобы признать это.
— Значит, хулиганы побеждают, — сказала я. — Они заставляют меня бежать.
— Не бежать, — возразила Дашай. — Ты отправляешься в школу. Может быть, отступить. В этом нет ничего плохого. — Она передала мне миску красного попкорна, щедро посыпанного «санфруа».
Я взяла миску.
— Как насчет Виргинского университета? — Это была папина альма-матер.
— Слишком далеко, — сказала мама.
— Сара, ты дура, — сказала Дашай. Но произнесла это с любовью в голосе.
— Куда ты ходила в колледж? — спросила я маму.
— Я училась в Хиллхаусе. Это гуманитарный колледж в Джорджии.
— Тебе было там хорошо?
Она улыбнулась.
— Да. Там всего около пятисот студентов. Но это альтернативная школа. Они не присуждают степени — вместо этого выдают рукописное свидетельство. Я не знаю, достаточно ли оно научное для персонажа типа тебя.
— Ты хочешь сказать, я умнее, чем ты? — Слова вылетели прежде, чем я успела подумать.
Мама рассмеялась.
— Ари, аккуратнее, — сказала Дашай. — Ты разговариваешь с мамой.
Я начала извиняться, но мае сказала:
— Все в порядке. Это правомерный вопрос. Да, я думаю, что ты гораздо умнее, чем я в твоем возрасте.
— Спасибо, — ответила я как можно более скромным тоном.
— И почти вполовину так же умна, как я сейчас.
Пока мама с Дашай обозревали университетские страницы в Сети, я решила заняться кое-чем другим — пройти тест на профпригодность в он-лайне.
Я получила высокий балл в области науки, искусства и литературы и низкий в сфере продаж, религии и управления. Показатели исследовательских способностей и художественного мышления были гораздо выше, чем оценки внимания или готовности считаться с условностями.
— Тебе следует специализироваться в гуманитарной области, — заключила Дашай. По ее словам, в Вест-индском университете она сделала аналогичный выбор.
— Думаю, однажды Рафаэль захочет, чтобы Ари пошла в медицину, но гуманитарное образование — хороший фундамент для любой деятельности, — вставила мае.
Папа никогда не говорил мне о своем желании, чтобы я «пошла» во что-нибудь.
— Ари сидит тут, перед вами, — напомнила я. — Почему вы продолжаете говорить обо мне в третьем лице?
— Это великий миг, — сказала Дашай.
— Не настолько великий. — Мае поняла, что меня снедают опасения, и не хотела усугублять дело. — Ты можешь сейчас выбрать какую-нибудь школу, поучиться там годик на пробу, а потом перевестись. Чтобы разобраться в себе, у тебя в запасе все время, сколько его ни есть на свете.
«Все время, сколько его ни есть на свете». Даже вампирам трудно мыслить такими категориями.
— У Ари большая проблема: она так и не научилась определять время по часам, — сказала Дашай.
Та ночь никак не кончалась. Позже я сидела на скамье на нашей новой террасе, испытывая новую подставку для телескопа. Мне нравилось думать, что я смотрю на те же звезды, которые видели Платон с Аристотелем. Время, казалось, растворялось, пока я смотрела на звезды.
Пояс Ориона выскочил на меня: три бело-голубые звезды, каждая в двадцать раз больше нашего Солнца, образовавшиеся больше десяти миллионов лет назад. А вдоль висящего на поясе меча клубилось красноватое марево, называемое туманностью Ориона, облако пыли, газа и плазмы. В туманностях рождаются звезды.
Я ощутила чье-то присутствие за спиной, и тело мое напряглось, но затем расслабилось, когда я учуяла запах розмарина. Розмариновое масло использовала в качестве кондиционера для волос Дашай.
— Развлекаешься тут в темноте? — На ней был вышитый восточный халат, а волосы обернуты полотенцем.
Я оторвалась от окуляра.
— Хочешь посмотреть?
Она покачала головой.
— То, что происходит там, наверху, не особенно меня интересует. Для размышлений мне с лихвой достаточно того, что происходит здесь, внизу.
— Но это так красиво. — Даже без телескопа ночное небо притягивало мой взгляд. Узоры звезд, планет и дымки заключали в себе истории. — Знаешь легенду об Орионе?
— Я слышала греческую сказку. — Дашай запрокинула голову и уставилась в небо. — Охотник, убитый своей возлюбленной.
— Случайно. Брат Артемиды обманом заставил ее пустить в Ориона стрелу.
— Да-да. — Дашай посмотрела на меня. — В чем смысл этой истории, Ари?
— Смысл? — Я не знала ответа.
— В чем мораль этой сказки?
Я не думала, что у легенд о созвездиях имеется мораль.
— Смысл таков: любовь есть несчастье, — заявила Дашай и сложила руки на груди.
Поездка по колледжам была краткой и конкретной. Мы с мае решили посетить четыре пункта: два больших государственных университета и два частных поменьше, все в пределах трехсот миль от дома.
Хиллхаус был частным заведением. Я не стану называть остальные места, где мы побывали, — не хочу влиять ни на чье мнение о них.
Достаточно сказать, что большие государственные вузы мне не понравились. Студенческие городки при них были слишком густо застроены и уродливы, несмотря на замысловатый ландшафтный дизайн, абсолютно не сочетавшийся с утилитарным стилем зданий. Нам обещали встречу с членами преподавательского состава, но никого из них поймать не удалось. В каждом заведении мы совершали экскурсию по помещениям, в том числе по общежитиям, напоминавшим собачьи конуры. Нашими гидами в обеих больших школах были молодые женщины — хорошенькие невозмутимые блондинки, чья жизнерадостность не знала границ.
