Джон Фаррис - Когда звонит Майкл
— Ну, мотивы могут оказаться самые банальные. Например, давняя злоба или зависть. Сколько лет было доктору? Примерно шестьдесят пять? Да, наверное, женщины здесь уже ни при чем. — При этих словах Элен обиженно нахмурилась. — Хотя кто знает? — Доремус поставил телефон на маленький столик, встал и подошел к стеклянной двери, глядя сквозь нее на освещенную улицу, блестевшую от дождя, словно ее натерли воском. — Я бы ограничился банальными мотивами, но ведь остается еще и Майкл. Кто он такой, и что ему известно? А что нам известно о нем? Как говорит ваш племянник Крэг, этот мальчик весьма изобретателен, с безудержной фантазией и склонностью причинять зло. А еще он умеет внезапно появляться и как раз в нужный момент — поэтому я начинаю верить, что миссис Бриттон видела именно его, когда вытаскивала из амбара тело своего мужа. — Доремус задумался, взвешивая в уме это предположение. — А может, мы имеем дело не с одним, а сразу с тремя разными мальчиками, которые внешне похожи друг на друга. Ну, имеется, конечно, еще один вариант: тут не обошлось без сверхъестественных сил, как считает мисс Лоулор. Но это противоречит здравому смыслу и сводит на нет все логические изыскания следователя.
Доремус повернулся к Элен, и взгляд его несколько смягчился.
— Расскажите мне о Майкле Янге, — попросил он. — Сколько времени прошло до того, как отыскали его тело?
— А тела, собственно... и не было. Нашли только его одежду и кости. Прошло, как мне помнится, месяцев семь, прежде чем все это обнаружили в лощине, где он и замерз. Какие-то люди отправились туда собирать ягоды, ну и...
— А как он был опознан? По стоматологической карте?
— Нет. Я узнала клетчатое пальто, в котором он убегал в ту ночь. И этого... оказалось достаточно.
— Сейчас ему было бы двадцать шесть лет, верно?
— Да, — подтвердила Элен.
— Если бы он остался жив, — отчеканил Доремус, и от этих слов Элен даже чуть приподнялась на стуле, — если бы Майкл Янг остался жив после всего, что случилось, тогда мы нашли бы ответы на многие наши вопросы. Но такая возможность исключается, потому что она тоже противоречит здравому смыслу и... — Тут он встретил взгляд Элен и запнулся на полуслове, заметив, как близко к сердцу воспринимает она все сказанное. — Простите, у меня ужасная привычка рассуждать вслух. Ох ты! Уже половина девятого. Вы, наверное, мечтаете от меня избавиться.
Элен протестующе замахала руками, однако в действительности головная боль исподволь начинала одолевать ее, к тому же Элен сильно расстроилась. Не оттого, что Доремус ей не понравился, нет. Разумеется, он представлял собой личность несколько странную, но при этом человек он был симпатичный и занимательный. Просто Элен здорово задела манера Доремуса обсуждать смерть Энди, как будто все это происходило не в жизни, а на киноэкране. Доремус словно забавлялся, выдвигая все новые и новые версии. Неужели он забыл, что Энди был ее близким другом, и она до сих пор мучительно переживает его смерть. Оставшись одна, Элен часто плакала, вспоминая Энди. Однако на людях, и особенно в присутствии Пэгги, она неизменно брала себя в руки.
Элен почувствовала необходимость остаться сейчас в одиночестве. И хотя — приличия ради — она и предложила Доремусу побыть у нее еще немного, тот прекрасно понял ее состояние. Им даже ничего не надо было объяснять друг другу. Элен предложила Доремусу отвезти его домой, а Пэгги сбегала наверх и принесла плащи себе и матери.
Доремус вглядывался в ливневые потоки за окном машины, погруженный в глубокие раздумья, то и дело окутывая себя сизыми клубами сигарного дыма.
Элен же с огорчением размышляла о том, что предстоит нудная обратная дорога. И еще о том, как печально закончился этот чудесный поначалу вечер.
Глава 7
По дороге домой Элен заметила, что дождь ослабел, а затем и вовсе прекратился. Пэгги, прикорнув на сиденье рядом с матерью, уже мирно посапывала. Воздух остыл и повлажнел. Сквозь рваные тучи пробивалась луна. Внезапно Элен заметила, что впереди на дороге, в низине, разлился ручей. Машина с ходу влетела в него и буквально поплыла.
Вода захлестнула лобовое стекло. Не растерявшись, Элен резко сбавила скорость и ехала так до тех пор, пока они не выбрались из низины. «Слава Богу», — мысленно перекрестилась Элен. Они только что избежали серьезной опасности; их могло занести чуть в сторону, и тогда они, попав в самое глубокое место, просто пошли бы ко дну.
Дорога круто пошла вверх. Элен притормозила и решила перевести дух, чтобы прийти в себя после всего пережитого. И пока она так сидела, тяжело дыша и унимая дрожь в коленях, фары внезапно погасли. Мотор заглох.
Элен взглянула на Пэгги. Та сладко дремала, даже не проснувшись в тот момент, когда они въехали в разлившийся ручей. Девочка подложила под щеку ладошку и блаженно улыбалась во сне. Она так вымоталась за сегодняшний день, что было немудрено отключиться прямо в машине. Элен вздохнула и попыталась завести мотор. Как ей хотелось очутиться сейчас вместе с дочкой дома!
После четвертой попытки Злен окончательно потеряла надежду завести машину. Погасла даже приборная доска. Элен ровным счетом ничего не смыслила в устройстве автомобиля, однако понимала, что без электричества машина просто не сдвинется с места. Очевидно, какие-то провода намокли, когда их занесло в растреклятый водный поток. И никуда они с Пэгги отсюда не уедут на этом умершем фургоне. Оставалось одно: ждать попутную машину.
А пока что они находились в остывающем фургоне, одни посреди пустынной дороги, окруженные кромешной тьмой. Внезапно луна пробилась сквозь облака и осветила все вокруг. Но что могло дать сейчас это вынужденное любование местными красотами! Элен было не до них. Она прекрасно осознавала, что в этот поздний час вряд ли кто поедет такой дорогой. Через какое-то время Элен вдруг заволновалась: а если-таки подобное случится, не врежется ли попутная машина в ее автомобиль, ведь темень такая, что просто глаз выколи. Кстати, Хэп наверняка должен знать, что ручей разлился. Он, несомненно, вышлет за ними машину. Элен всячески пыталась осадить свое разбушевавшееся воображение.
Тихонько — чтобы не разбудить Пэгги — она открыла дверцу и выбралась из фургона. Впереди, в нескольких футах от машины Элен заметила столб с тремя почтовыми ящиками и гравиевую дорожку, убегающую наверх, в горы. Вокруг стояла гробовая тишина, и было слышно, как срываются с листьев дождевые капли.
«Итак, три дома на вершине холма», — рассуждала про себя Элен. Один из них сгорел еще шестнадцать лет назад и теперь пустовал. На полпути к нему стоял другой особнячок, принадлежавший семье Кутнер. До него было рукой подать — около двухсот ярдов, но Элен не помнила, обитали в нем хозяева круглый год или же домик являлся летней постройкой. Однако, даже если там никого нет, Элен может проникнуть в дом и по крайней мере воспользоваться телефоном. В противном случае женщине оставалось будить Пэгги и брести в темноте по пустынной дороге добрую милю до того места, где дорога пересекала шоссе.
