Редгрейн Лебовски - Абсолютные Элементы (ЛП)
Отступать было некуда.
– Вот сучка, – процедил Орфей, когда, наконец, понял, что происходит.
– Да, теперь я понимаю, почему она вам всем не нравилась, – сухо произнес Захария.
Ехидная улыбка не покидала лицо Дороти. Еще бы, заманить опытных охотников в настолько простую ловушку – это не могло не радовать.
– Приведите тех двоих, – приказала она кому-то, стоявшему позади. Послышались глухие удары, несколько сдавленных ругательств и звук волочения чего-то тяжелого по земле. Толпа немного расступилась, и к охотникам вытолкали Иву и Кука. Они были связаны по рукам и ногам, а во рту у них были кляпы.
– Даже и не думай, – сказала Дороти, когда Орфей дернулся навстречу к плененным товарищам.
– Немедленно бросайте оружие!
Софи мрачно покосилась на Патрика и опустила катану на землю. Дороти подняла руку и сзади к охотникам бесшумно подошли четверо Патриотов. Ловкими отточенными движениями они заломили ребятам руки и повалили их на колени. Софи попыталась сопротивляться, но громила, сваливший ее, одной рукой больно сжал плечо, а другой схватил за волосы и потянул на себя. Девушка с шипением задрала голову вверх, не сводя взгляда с предательницы.
– Так это они? – Сквозь толпу к Дороти вышел высокий мужчина лет пятидесяти. Хотя седина уже пробивала сквозь его черные, как смоль, волосы, он казался еще полным сил.
– Конечно. Признаюсь, Рогволд, не ожидала тебя здесь увидеть, – сладко прощебетала Дороти, кокетливо улыбаясь Патриоту.
– Дороти, как ты могла? – Тяжело дыша, прокряхтела Софи. – Мы ведь доверяли тебе!
– Вальдо, ну-ка объясни нашей гостье, что влезать в чужой разговор очень невежливо.
Патриот, державший Софи, злорадно ухмыльнулся, и изо всех сил ткнул ее коленом между лопатками. Боль пронзила все тело, и девушка, вскрикнув, подалась вперед, но громила притянул ее к себе за волосы, сковывая движения. Швы, наложенные на рану, оставленную людоедами, разошлись, и по спине расползлось теплое пятно.
Дороти довольно кивнула головой и обратилась к Софи:
– Софи, кстати, я должна тебя поблагодарить! Если бы не ты, вряд ли мы сейчас здесь собрались.
– Послушай, ты, стерва рыжая, если я выберусь живым, то собственноручно сверну тебе шею, – не сдержался Орфей.
Дороти в ответ рассмеялась. Ее смех сейчас был на удивление мерзкий и холодный, и от него пробирало насквозь.
– Ну как так можно? Такая милая мордашка, а такие гадкие слова. Фу!
– Так это ты написала ту записку, и потом дала ее мне, – наконец, догадалась Софи. Во рту пересохло. – Но откуда ты знала?
– О, это совсем несложно. Когда есть доступ к кабинету Эстель, можно узнать все, что происходит в Лиге и у каждого отдельного охотника, – сказала девушка, поправляя растрепанные волосы и подмигивая Рогволду.
– Кейс! – Громоподобно рявкнул Патриот, и женщина с обритой наголо головой вручила ему небольшой чемодан. Он открыл его и достал шесть пустых шприцев. Дороти сразу выхватила у него один и легкой походкой направилась к Куку, а остальные разобрали близстоящие Патриоты.
К Софи подошел Рогволд. Присев, он наклонился к ней так близко, что она почувствовала его дыхание у себя на коже.
– Твое милое личико многих вводит в заблуждение своей невинностью. Головорез, обладающий ангельской внешностью – смертельное сочетание. Тихо-тихо… Не дергайся, красавица, это совсем не больно, – мужчина осторожно ввел иглу ей в шею и быстро наполнил шприц кровью. – И маленький сувенир на память.
С этими словами он достал из кармана тонкий перочинный нож, и отсек прядь волос Софи.
– Прекрасно! Встретимся на балу, принцесса, – улыбнувшись, Рогволд поднялся и, отступая, кивнул Патриоту, держащему девушку. Тупая боль растеклась по затылку, наполняя сознание пульсирующей темнотой. Тело обмякло, перед глазами все поплыло. Последнее, что увидела Софи – испуганный взгляд Кука.
11. В глубинах памяти
Патрик потянулся и выключил телевизор – сегодняшняя программа не изобиловала интересными передачами. Яркое полуденное солнце пробивалось сквозь красные шторы, окрашивая гостиную багровыми тонами. Из открытого окна доносился обыденный шум улицы, а легкий ветерок навязчиво задувал в комнату пряный аромат из шоколадной лавки, расположенной на первом этаже.
Головная боль никак не утихала, равно, как и не исчезало ощущение внутренней опустошенности – события минувшей ночи порядком его подкосили. С легкой завистью парень взглянул на диван, на котором мирно и безмятежно спала Софи. Она наотрез отказалась ложиться в спальне, отдав ее Орфею, и, расположившись в гостиной, сразу уснула, как только ее голова коснулась мягкой диванной подушки. Патрик тоже был бы не прочь вздремнуть, но он знал всемирный закон подлости: чем сильнее пытаешься уснуть – тем меньше у тебя на это шансов.
Откинувшись на спинку кресла, он принялся изучать комнату. Все в квартире Захарии казалось ему смутно знакомым, ведь именно здесь продолжилась вечеринка после «Механической дамы». Но все попытки вспомнить, где они встретились с ловцом и как попали сюда, потерпели сокрушительное фиаско. Последнее, что ясно всплывало в памяти – ядреное пойло, предложенное Орфеем, а дальше лишь неясные обрывки мутных картинок.
Как оказалось, Зак жил всего в двух кварталах от парка. Любезно предоставив охотникам свою квартиру, он отправился «на ковер» – сообщить Меланте и министру о провале операции. Кук с Ивой, как наименее пострадавшие в ночных событиях отправились с ним, на случай, если Теодор захочет услышать версии обеих сторон, но зная министра, это было маловероятно. Дорога в тренировочный центр на данный момент охотникам была заказана, у них даже компасы отобрали, и все, что оставалось командам Альфа и Бета – ждать дальнейших приказов старого борова.
Предательство Дороти с последующим раскрытием их личностей перед Патриотами вселяло призрачную надежду на то, что им уже не придется лезть в логово этих подозрительных типов, дабы угодить Министерству и Стражам, которые еще до недавних пор были исключительно мифическими персонажами. Но с другой стороны – такой вариант развития событий был слишком легок, чтоб Эванс до него снизошел. Наверняка, старый хрыч придумает что-то новенькое.
Патрик перевел взгляд на Софи, и нежно улыбнулся. Он неоднократно видел ее спящей, и каждый раз она напоминала ему крохотного птенца, пригревшегося под маминым крылышком. Софи. Слишком тоненькая и хрупкая, слишком знакомая. Она всегда рядом, всегда так близко, словно маленький комочек счастья, который можно все время носить с собой, спрятав от всего мира глубоко в карман, находящийся где-то в сердце.
