Лана Синявская - Женщина-сфинкс
– По-моему, жертва – это тот, кто попытается прочесть ее до конца, – скривилась Аня.
– Непривычное оформление, – заметила Яся, разглядывая титульный лист. – Столько посвящений.
– Мне эти имена незнакомы, так что их можно опустить. Если кто и мог бы внести ясность, так это Саша, но мне не хочется обращаться к нему за помощью. Что касается сюжета, то он, как и все остальные произведения в книге, крутится вокруг истории Голубя и Феникс. Парочка и в самом деле имела странности. В романе больше подробностей, и мне показалось, что их отношения были какими-то извращенными.
– Они действительно не спали вместе?
– Никогда, – подтвердила Анна. – Причем этот факт сильно огорчал Феникс.
– А Голубя?
– По-моему, его все устраивало. Когда ему надоело нытье жены и ее домогательства, он сбежал на уединенный остров Пафос и окопался там.
– Это реально существующее место?
– Понятия не имею. Нужно посмотреть в Интернете. Но вообще в этом романе правда так тесно переплетена с вымыслом, что не разберешься, где правда, а где ложь. Как ни странно, Феникс и Голубь выглядят наиболее реальными персонажами. Большую часть книги Феникс жалуется на свою жизнь. Дескать, ее красота находится в плену фальшивой любви, и вообще, ее жизнь отдана, цитирую, «тусклой догорающей свече».
– Это она про мужа, что ли?
– Наверное.
– Значит, Феникс была красива.
– Или считала себя такой. Хотя Честер на этот счет заливается соловьем. Представляешь, он потратил на описание ее внешности пять страниц!
– Ни фига себе! Да это просто фоторобот какой-то.
– Ну, если ты знаешь, как выглядят локоны Аполлона, с которыми он сравнивает ее волосы. Или можешь ясно представить свежесть распустившегося цветка. Сравнение губ с воротами, через которые мир обретает чудную музыку, лично у меня вызвал затруднения с идентификацией.
– Да уж, немного расплывчато. А нет там чего поконкретнее?
– Не-а. Все в таком духе и даже хуже. Ясно только, что она молодая, одержимая мыслью обзавестись потомством, истеричка. Чтобы заставить Голубя исполнить-таки супружеский долг, она обращается за помощью.
– К Голубю?
– К Природе.
Яся округлила глаза, но потом вздохнула с облегчением:
– Еще одна аллегория?
– Ага. Сплошные инкогнито. Современникам было легче, они могли догадаться, о ком речь, а для нас эти маски – темный лес. Так вот, Природа оказалась весьма деятельной теткой, потащила протеже к самому Юпитеру…
– О, господи. Неужели все так запущенно?
– Видимо. Оказалось, что Голубь этот сильно больной. И Юпитер выдал некий бальзам.
– В книге написано, что бальзам для ног и головы.
– Ну, с головой у Голубя и впрямь непорядок.
– По-моему, непорядок с головой в первую очередь у самого автора. Я так и не поняла, для чего он вклинил в эту душещипательную мелодраму сорок четыре страницы, явно списанные с географического справочника, и еще столько же страниц, посвященных истории короля Артура. Можешь мне поверить, к сюжету эти подробности не имеют ни малейшего отношения. Но и этого ему показалось мало: чуть дальше я обнаружила зарифмованный учебник по ботанике и зоологии. Он добросовестно перечислил всю известную ему флору и фауну Великобритании.
– Наверное, в этом есть какой-то смысл?
– Надеюсь, но мне его обнаружить не удалось.
– А чем закончилась эпопея с продолжением рода?
– Ничем. Голубь окончательно захирел и, несмотря на то, что их встреча все-таки состоялась, ни на что уже не годился. Пришлось Феникс довольствоваться стихами в его исполнении. Ими заполнены несколько страниц, и они поистине великолепны. Трудно поверить, что их писала та же рука, что и остальную дребедень. Кстати, из стихов следует, что Голубь чем-то провинился перед Феникс, или она перед ним. Он грозится «выполоть сорняки» и «пресечь поползновения злоумышленников против его драгоценной подруги». С другой стороны, он на коленях просит ее простить его за «нечистые подозрения» и уверяет в своей верности и преданности. В этот сборник входит еще несколько стихотворений, так вот в одном из них некий Бен Джонсон намекает, имея в виду Голубя, что «человек может грешить беззаботно, но безопасно – никогда».
– Значит, он изменял ей, она – ему, а под конец они помирились? – попыталась Яся уловить нить повествования.
– Точно. И так при этом расчувствовались, что запалили костер и – айда. В смысле «жертвенный огонь поглотил их…».
– Просто садо-мазо в рифму, – сокрушенно покачала головой Яся. – Интересно, чья была инициатива?
– Голубя. Он мне вообще не понравился. Сам одной ногой в могиле, а здоровую и, как он сам утверждает, любимую женщину толкнул на такое. Мозги запудрил, на жалость надавил, а она и уши развесила.
– Это называется «доведение до самоубийства». Между прочим, это статья. В наше время его бы посадили.
– Если верить этой книге, он тоже умер. Получается, сам себя наказал.
– Не знаю, не знаю. У меня странное ощущение ирреальности происходящего.
– Вот-вот! Как будто ловишь голыми руками золотую рыбку в аквариуме. Вроде вот она, ан нет – ускользнула сквозь пальцы, – подхватила Анна. – История неправдоподобная на первый взгляд, и в то же время главные герои кажутся реальными, как ты и я. Как может такое быть?
– Нужно попытаться выяснить, кто они такие. В этом я тебя поддерживаю. В худшем случае убедишься, что таких людей не существовало в действительности. Есть новости?
– Боюсь, что так.
– Так выкладывай, не тяни резину.
Снежко почесал щеку и оценивающе взглянул на нее.
– Они вам не понравятся, – предупредил он. – Никакой супружеской пары, умершей в одно и то же время в 1601 году, мне обнаружить не удалось. Готов поставить под этим заявлением печать и подпись.
– Значит, сюжет книги – чистый вымысел? – спросила Анна растерянно. – Никаких загадок не существует?
Саша посмотрел на нее удивленно. Он ожидал бурных протестов, даже скандала, и ее растерянность выбила его из колеи, и он ответил совсем не то, что собирался:
– Нет, черт возьми! Книга просто напичкана загадками!
– Ты говоришь серьезно? – удивилась Яся.
– Я серьезен как прокурор при чтении приговора, – кивнул он. – Я разобрал эту проклятую книжку на молекулы, а потом полдня просидел в Интернете, разыскивая факты, и пришел к выводу, что это самая грандиозная мистификация, какую мне когда-либо приходилось видеть. Причем, затеянная с какой-то определенной целью.
– С какой? – робко спросила Анна.
– Это нам предстоит выяснить вместе.
Глава 13
– Итак, никаких таинственных, и тем паче – публичных, смертей супружеских пар в указанном году не происходило. Поэтому пока отбросим этот факт за ненадобностью. Но взгляните вот на это…
