Стивен Кинг - Куджо
Отец обнял его в ответ и потом повернулся к Черити. Он пальцем поднял ее подбородок и посмотрел ей в глаза. За приземистым кирпичным зданием уже слышалось гудение автобуса.
– Желаю повеселиться, – сказал он. Ее глаза наполнились слезами, и она смахнула их быстро, почти сердито.
– Ладно, – сказала она.
Внезапно на его лицо вновь вернулось непроницаемое выражение. Словно опустилось рыцарское забрало. Это опять был обычный Джо Кэмбер.
– Ну-ка, парень, хватай чемоданы! – скомандовал он. – Похоже, они скоро отправятся.
Он не отходил от них, пока весь багаж не был отмечен и уложен в недра автобуса. Потом опять повернулся к Бретту.
– Пошли отойдем, – сказал он.
Черити смотрела, как они уходят. Она села на лавочку, достала платок и стала вытирать лицо. У него вполне могло хватить ума пожелать ей повеселиться, а потом отвести мальчика в сторону и увезти его обратно. Джо в это время говорил:
– Послушай-ка пару советов, парень. Ты можешь, конечно, их и не слушать, но я не был бы твоим отцом, если бы не сказал тебе этого. Первый совет: этот тип, к которому вы едете, Джим, он просто мешок с дерьмом. Я отпустил тебя в эту поездку потому, что тебе уже десять, а в десять лет пора понимать разницу между дерьмом и чайной розой. Поглядишь на него и поймешь. Он ничего не делает, только сидит у себя в офисе и двигает бумаги с места на место. От таких людей все беды в этом мире, потому что они всегда говорят одно, а делают другое, – на щеках Джо выступила краска. – Он просто кусок дерьма. Вот увидишь.
– Хорошо, – сказал Бретт тихо. Джо Кэмбер немного улыбнулся.
– И еще совет: хорошенько следи за своими карманами.
– У меня все равно нет де…
Кэмбер сунул ему смятую пятидолларовую бумажку.
– Держи. Только не трать все сразу. Дурак и его деньги недолго остаются вместе.
– Ладно. Спасибо!
– Бывай, – сказал Кэмбер. Больше целоваться он не стал.
– Счастливо, папа, – Бретт стоял на обочине и смотрел, как отец влезает в кабину и уезжает. Он видел его живым в последний раз.
В четверть девятого утра Гэри Педье вышел из дома в кальсонах и помочился в заросли жимолости. Где-то в глубине души он надеялся, что в один прекрасный день его моча станет настолько ядовитой, что убьет эту жимолость к чертовой матери. Но этот день еще не настал.
– Ох-х, моя башка! – простонал он, держась за голову свободной рукой. В глазах плясали красные круги. Сердце гудело, как старый насос, забирающий больше воздуха, чем воды. Желудок отчаянно ныл.
Он повернулся, чтобы вернуться в дом, и в этот момент услышал рычание. Низкий, угрожающий звук исходил откуда-то сзади, где двор переходил в сеновал.
Он быстро обернулся на этот звук, забыв про свою головную боль и про боли в сердце. Он уже давно вернулся с войны, но память мгновенно напомнила ему: «Немцы! Немцы! Ложись!»
Но это были не немцы. Трава расступилась, и появился Куджо.
– Эй, ты чего это ры… – начал Гэри и осекся. Он видел бешеную собаку двадцать лет назад и до сих пор этого не забыл. Это было на станции «Амоко» к востоку от Мэчиас. Ему тогда исполнилось пятьдесят пять, и он еще разъезжал на мотоцикле. У станции лениво трусил по дороге желтый с пятнами пес. Бока его тяжело вздымались. Слюна бежала изо рта непрерывной струйкой. Глаза дико выкатились. Задние ноги покрылись коркой дерьма. Он скорее плелся, чем шел, словно в него влили целый галлон дешевого виски.
– Жара, вот это что, – сказал заправщик. Он отшвырнул шланг, который держал в руках, и скрылся в маленькой пристройке прилегающей к гаражу. Он вышел оттуда с револьвером 30-го калибра, прицелился и открыл огонь. Первая пуля попала слишком низко, перешибив собаке ногу. Тот пес так больше и не двигался, вспомнил Гэри, глядя на Куджо. Только озирался вокруг своими невидящими глазами, словно не понимая, что с ним происходит. Второй выстрел заправщика почти разорвал пса пополам. Кишки красно-черными пятнами брызнули на одну из бензоколонок. В следующую минуту к станции подъехал «додж» с тремя вооруженными людьми. Они высыпали наружу и выпустили еще восемь или девять пуль в мертвую собаку. Через час, когда заправщик закончил ставить фару на мотоцикл Гэри, появился «студебеккер» с экспертом графства. В машине не было дверцы для пассажира. Эксперт, женщина лет тридцати, натянула длинные резиновые перчатки и отрезала то, что осталось от головы собаки, чтобы отослать в Государственную службу здравоохранения.
Куджо выглядел гораздо проворнее того пса, но все прочие симптомы были налицо. «И так близко, – промелькнуло у него в голове. – Черт, успеть бы за ружьем!»
Он начал пятиться.
– Эй, Куджо… хороший пес, хороший…
Куджо стоял на краю газона, опустив голову, глядя на него в упор своими красными глазами и рыча.
– Хороший…
* * *Для Куджо эти слова не значили ничего. Это были бессмысленные звуки, вроде ветра. Значение имел только запах, исходящий от человека. Он был горячий и острый. Запах страха. Он внезапно понял, что заболел по вине этого человека. Он пошел вперед, рыча все громче.
* * *Гэри увидел, что пес идет к нему. Он повернулся и побежал. Один укус уже означал смерть. Он вбежал на крыльцо, к безопасности дома. Но слишком много было выпито долгими зимними вечерами и летними днями. Он слышал, как Куджо догоняет его, а потом, в одно ужасное мгновение, не услышал ничего. И это значило, что Куджо совсем рядом.
Едва он достиг первой ступеньки крыльца, как двести фунтов веса сенбернара ударили его сзади, сбив с ног. Пес добирался до его горла. Гэри пытался подняться. Куджо наступал на него, душа густой шерстью на подбрюшье. Гэри пронзительно закричал.
Куджо укусил его в плечо, его могучие челюсти легко прорвали тонкую кожу, разрывая сухожилия, как нитки. Он не переставал рычать. Хлынула кровь. Гэри чувствовал, как она стекает по руке теплыми струйками. Он повернулся и из всех сил ударил пса кулаком. Тот слегка отступил, и Гэри успел проползти еще три ступеньки. Потом Куджо опять кинулся на него.
Гэри пнул его в живот. Куджо отскочил и оскалился. Из его пасти стекала слюна, смешанная с кровью, и Гэри чувствовал его дыхание – пахнущее гнилью. Гэри ткнул кулаком, попав в нижнюю челюсть собаки. Удачно. Отдача от удара пронизала его плечо, горящее от глубокого укуса.
Куджо снова отступил.
Гэри смотрел на пса, его тощая грудь вздымалась, лицо посерело. Кровь, текущая из плеча, заляпала ступеньки.
– Уходи, сукин сын, – сказал он. – Уходи, уходи, мне начхать на тебя. Он завопил:
– Ты слышишь? Мне начхать на тебя!
Куджо сделал шаг вперед.
