Александр Варго - Приют
– Дерьмо, – вполголоса выругался он и швырнул трубку на стол. Поскольку поверхность была абсолютно гладкой, телефон проехался по ней, как сноуборд по накатанному снегу, и свалился на пол.
Шум воды в ванной прекратился, и через мгновение в дверях появилась босая невысокая девушка в ярко-желтом пушистом халате.
– Хохушка, ты соскучился? – игриво спросила девушка, встряхивая короткими волосами. Несколько капель попали мужчине на лицо, и он натянуто улыбнулся:
– Аллочка, каждая минута, когда ты обделяешь меня своим драгоценным вниманием, превращается в очередной гвоздь моего гроба.
– О, сколько пафоса! – Девушка закатила свеженакрашенные глаза и опустилась на колени Хохи. – Ты все врешь, пупсик. Как мы себя чувствуем? – Она попыталась обвить руками мужчину, но тот отстранил ее.
– Алла, иди в спальню. У пупсика кое-какие дела, мне нужно поговорить.
– С кем? С самим собой? – Девушка вызывающе сверкнула глазами.
Хоха с шумом выпустил из легких воздух и поднял телефон. Девушка недовольно отодвинулась от него и сделала вид, что занята изучением своих ухоженных ноготков.
– Алла, иди в спальню, – жестко повторил мужчина, щелкая кнопками трубки.
– Ну и пожалуйста! – Девушка надула пухлые губки и, запахнув халат, выскочила из комнаты, раздраженно хлопнув дверью. Хоха поморщился. Что-то эта шлюшка стала много себе позволять, он явно ее распустил. Пупсик, мать ее.
– Слушаю? – прозвучало в трубке.
– Шмель, поднимись ко мне.
– Иду, – торопливо произнес мужской голос, и телефон отключился.
Хоха взял пульт и выключил телевизор. Он решил еще раз предпринять попытку связаться с Денисом, но передумал. Последние три раза, когда он пытался дозвониться, абонент находился вне сети обслуживания, а это означало одно из двух – телефон либо отключен, либо села батарея.
Мужчина потер виски. Затем встал и достал из бара бутылку «Джек Дэниэлз». Наполнив виски хрустальную рюмку, он разом выпил ее содержимое.
Что же могло случиться с его людьми? Пару минут назад ему звонил человек от Ксо-Ли-Рэя. Он сообщил, что товар в полном порядке, деньги переданы, никаких проблем, все чики-пуки. По его словам, Сергей и Денис уехали ранним утром, соответственно, они должны были быть здесь уже как минимум пять часов назад. Если, конечно, эти олухи не решили расслабиться по дороге. Хоха снова выругался. В таком случае это развлечение будет последним в их гребаной жизни. Неожиданно страшная догадка осенила его – эти двое попросту дурят ему мозги, а сами смотались с деньгами! Мужчина сжал кулаки, и аккуратно подстриженные ногти впились в ладони.
«…мы попали в заварушку. Серж убит», – сказал Денис. И хотя связь была хуже некуда, Хоха чувствовал, что он дьявольски напуган. Значит, что-то действительно случилось.
«Это приблизительно в пяти километрах западнее от развилки в сторону Гриднева…»
Значит, эти придурки все-таки съехали с основной трассы. В дверь робко постучали.
– Шмель, входи, черт тебя дери! – недовольно сказал Хоха, вытягивая ноги. – Ты так стучишь, словно боишься застукать меня онанирующим…
– Простите, Арсений Петрович. – Щеки вошедшего громилы на мгновение вспыхнули.
Хоха оценивающе оглядел своего подчиненного. Шмель был одним из его лучших и опытных помощников, и он доверял ему почти как самому себе. Если он не решит возникший вопрос, то его вообще никто не решит. Правда, шестьсот тридцать косых не такие уж большие деньги для Хохи, но при всей своей расточительности он не может позволить себе упускать такой куш. Кроме того, если Денис провинился (а в этом Хоха уже почти не сомневался), его в любом случае следует наказать.
Он вкратце изложил Шмелю суть дела.
– Возьми пару ребят и поезжайте по их маршруту, – приказал он. – Меня интересуют мои деньги, если что – ты знаешь, что делать. Во всяком случае, не мне тебя учить.
Шмель понимающе кивал, преданно глядя в рот своему боссу. Глаза его уже горели в предвкушении захватывающего приключения, он нетерпеливо топтался на месте, пальцы непроизвольно сжимались, словно он уже обхватывал ими шею человека, осмелившегося ослушаться Главного.
– И еще. Если они живы, сделай все возможное, чтобы доставить их ко мне, – сказал Хоха напоследок. – И держи со мной связь.
Шмель с понимающим видом кивнул:
– Все будет в лучшем виде, Арсений Петрович.
– Не сомневаюсь. – Хоха принялся рыться в записной книжке. – Запиши телефон Сергея. Это так, на всякий случай.
Когда Шмель вышел, Хоха включил телевизор.
(«…когда у человека с револьвером на пути встает человек с ружьем, человек с револьвером мертв. Это ведь твои слова, Рамон?» – говорил Клинт Иствуд ковбою с широкой лопатообразной бородой.)
Прозвучал выстрел, ковбой упал, и на экране появились титры.
Хоха заметно успокоился. На экране появился рекламный ролик, в котором дебильного вида кролик с вялыми ушами, старательно уговаривал рыжего карапуза отведать кукурузную суперкашу «Кусямба». Каша больше смахивала на понос, и Хоха подумал, что никогда бы не стал кормить своего ребенка подобной мерзостью. Вскоре кролика сменила сексапильная брюнетка, рекламирующая мыло. Трогая свои щеки, она томно прикрывала глаза, приговаривая: «Моя кожа стала мягче шелка!», и на ее лице появлялось выражение полного блаженства, словно ее поимел взвод солдат после нескольких лет воздержания.
Хоха расслабил узел галстука, подумал немного и снял его вовсе. Теперь можно навестить Аллу. Он открыл бар и достал бутылку шампанского.
– Котенок, – позвал он. Дверь комнаты, в которой несколько минут назад скрылась девушка, моментально распахнулась, будто она все время подслушивала его разговор с подчиненным.
– Иди сюда! – Он откупорил шампанское и разлил пенящийся напиток по фужерам.
На Алле был лишь легкий прозрачно-розовый пеньюар, сквозь который просвечивали все прелести молодого сочного женского тела. Она уселась на колени мужчины.
– Ты противный бука, но я все равно обожаю тебя, мой пупсик. – После этих слов она впилась губами в рот Хохи.
18
Очень хотелось курить, но сигареты закончились еще задолго до того, как они были у Ксо-Ли-Рэя. Денис пожалел, что не успел запастись ими раньше – пока они ехали, в тех двух занюханных забегаловках «Парламента» не было, а он привык только к ним. Сейчас он был готов курить хоть труху из сгнившего пня.
Когда он немного пришел в себя, было уже за полночь. Стало холодно. Денис обдумывал сложившиеся обстоятельства, обреченно понимая, что выбор у него небольшой. Вариант первый – он добирается до трассы, ловит попутную машину и, если ему повезет, спасет свою задницу. Но как быть с деньгами? В таком состоянии он не сможет тащить с собой «дипломат», да и мало ли что случится с ним по дороге…
(Жду тебя с моими деньгами…)
Он вздрогнул, вспомнив голос Главного, ему почудилось, что тот сейчас стоит у него за спиной, ожидая, когда он повернется, после чего схватит его за шиворот и потащит на съедение к своим доберманам. Он прекрасно осознавал, что после этого Хоха не оставит его в живых.
Второе: он может остаться здесь, пока кто-нибудь не подберет его. Шансов мало, но дорога, пускай и такая разбитая, здесь все же есть, а по ней кто-то да ездит.
После недолгой внутренней борьбы с самим собой Денис принял соломоново решение – он решил заняться своими ранами, а там видно будет. Может, он спрячет деньги где-нибудь в лесу, после чего попытается выбраться на дорогу…
С большим трудом ему удалось достать здоровой рукой из правого кармана брюк зажигалку. Щелкнув колесиком, он с опаской поднес дрожащий огонек пламени к заскорузлой от крови и грязи штанине. Вся лодыжка потемнела от крови, носок, липко облегающий ступню, вызывал чувство гадливости. На ране образовалась толстая корка засохшей крови, но кровотечение остановилось, и это немного успокоило мужчину. Охая и кряхтя, он начал снимать с себя рубашку. Малейшее прикосновение к сломанной руке вызывало нечеловеческую боль, и Денис, провозившись несколько минут, попросту обрезал рукав, после чего принялся за майку. Спустя некоторое время ему кое-как удалось перебинтовать ногу нарезанными из майки лентами. Не мешало бы, конечно, обмыть перед перевязкой рану, но воды поблизости не было.
Пить уже хотелось, но не настолько, чтобы думать об этом постоянно, однако он чувствовал, что настоящая жажда уже не за горами.
Покончив с ногой, Денис некоторое время осторожно ощупывал руку, стараясь окончательно убедиться, что это не вывих и она действительно сломана. Боль была ужасной, он скрипел зубами, и холодный пот бежал по его лицу. Да, это перелом.
На ощупь он разыскал подходящую палку и остатками майки привязал ее к поврежденной конечности. Затянув узелки зубами, он с шумом выдохнул и скептически оглядел свою работу. Палка болталась, повязка сикось-накось… Дерьмо собачье.
