Ирина Лунгу - Дочь Тьмы
Дэн замер, его дыхание оборвалось, и я откинула голову назад, прикрыла глаза и прикусила губу, чтобы не закричать. У меня и у Дэна теперь был последний шанс, и оставалось только ждать…
Глава 16 Воины
Я старалась не думать о том, что произошло и о том, что возле меня лежит безжизненное тело любимого человека. Для вампира любовь в принципе, это что-то мифическое и ненужное. Тем непривычнее и страннее для меня были те чувства, которые прочно поселились в моей душе.
Я попыталась отвлечься и подумать о чём-то, что могло увлечь мои мысли, чтобы только они не возвращались к тому Охотнику, который лежал возле меня мёртвый и который мог вернуться к жизни или не вернуться. Впрочем, о последней возможности думать было невыносимо. Я перебрала в уме всё то, что хоть как-то могло отвлечь меня, и вспомнила ту короткую, но знаковую встречу со Старейшиной, которая произошла у меня в кафе. Старейшины вообще никогда не вмешивались в то, что происходило между Воинами и Охотниками, предпочитая держаться ото всех разборок подальше. Просто следили за тем, чтобы в этой войне, которая шла между нами, соблюдалось относительное равновесие. И то, что один из Старейшин вмешался в данный момент в происходящее, в голове никак не укладывалось.
«Этот камешек будет олицетворять вампира, в жилах которого течёт кровь человека.
— Её…Точнее его матерью была Охотница. Единственная женщина-Охотник в истории противостояния вампиров и Ванаторов. Она передала этому вампиру одну способность, из-за которой сейчас и развязалась вот эта охота.»
Вспомнила я его слова. Что это за особенность и что это за вампир, оставалось только гадать. Это мог быть любой мужчина из клана, как и могла быть я, ведь не зря же он оговорился, сказав поначалу о вампире в женском роде. Однако, я никогда не слышала о том, чтобы в моей линии крови что-то упоминалось о незаконнорожденности. А Старейшина говорил именно об этом.
«Этот камешек будет олицетворять одного человека, который сыграл…Точнее, должен будет сыграть решающую роль в последующих событиях. Это не просто человек, у него есть одна особенность, помимо той, что он приобрёл по жизни. Это особенность заключается в том, что в нём течёт кровь вампира.»
Я снова глубоко задумалась, пытаясь мысленно найти участника событий, хотя бы отдалённо подходящего под это описание. Быть может, этот человек Дэн? Раз он стал центром во всей этой истории, наряду со мной. Вполне возможно, особенно если учитывать всё то, что я успела о нём узнать. Неимоверная сила и ловкость, которой я ещё не видела ни у одного смертного. И эти раны, которые затягивались на нём, словно по мановению волшебной палочки…
А вот что же с третьим участником событий, о котором говорил Старейшина?
«А это камешек будет олицетворять третьего участника событий. Он станет самым сильным правителем совершенно отдельного клана, который будет властвовать в Румынии, и который будет иметь огромный вес среди кланов всего мира.»
Всплыли в памяти его слова, разрушая вполне стройную логическую цепочку. Значит, этот участник ещё не стал главой этого клана, иначе бы я знала об этом, как военачальник сильнейшего вампирского клана Константин. А может, этот участник ещё не появился на свет? Я снова вспомнила слова Старейшины:
«Она передала этому вампиру одну способность, из-за которой сейчас и развязалась вот эта охота.»
А что если?.. Да нет, это невозможно!
Не успели мысли сформироваться, приняв более-менее ясные очертания, как Дэн дёрнулся, широко распахивая глаза и в ужасе делая глубокий вдох.
— Дэн!
Я в мгновение ока оттолкнулась спиной от мостика, бросаясь к Охотнику и празднуя внутри себя победу. Всё получилось, теперь с ним всё будет в порядке! Или, вернее сказать, теперь он будет жив.
Даниэль отбросил меня прочь легко, словно пушинку и я отлетела на пару метров, с удивлением глядя на то, какой ужас разливается на его лице. Он пятился спиной к опоре мостика, бешено вращая глазами, словно не понимал, где он находится. А когда упёрся в неё, его взгляд остановился на моём лице и я замерла.
Я не знала, что именно испытывает человек, когда его обращают в вампира, потому что я была одной из первородных, вампиром чистой крови и другой жизни я не ведала. А если учитывать, что передо мной был новообращённый, который являлся ещё и Охотником…
Я почти не дышала, ожидая того, что будет дальше. Я знала только, что новообращённые очень сильны, а если помножить эту силу на ту, что была у Дэна изначально…
Несомненно, и я, древний первородный вампир, была чрезвычайно сильна, но воспоминания о том, как ловко Даниэль справлялся с моей силой, ещё не будучи Охотником-Воином заставляли усомниться в том, что я смогу ему хоть что-то противопоставить.
Его взгляд метался то вправо, то влево, так, словно он не понимал, где находится и не мог вспомнить, кто он и кто сейчас перед ним.
— Дэн, — тихонько позвала я его, пытаясь привлечь внимание к себе, — Это я, Алекс, всё хорошо, я рядом.
Я замерла, не делая никаких попыток приблизиться к нему, потому что не знала, что можно ожидать от этого нового неизвестного Даниэля. А потом он сфокусировал взгляд на моём лице и я выдохнула с облегчением, когда с губ моего Охотника сорвалось короткое:
— Алекс…
Я стала медленно приближаться к нему, стараясь двигаться плавно и готовая в любой момент отпрыгнуть куда-либо. По крайней мере, насколько мне это могло бы позволить ограниченное пространство, в котором мы оба находились. Но Даниэль, похоже, начал успокаиваться, дыхание его выровнялось, а взгляд сосредоточился только на мне. Дэн словно прислушивался к чему-то внутри себя, что мог слышать только он.
Когда до него оставалось чуть меньше метра, Охотник крепко обхватил мою руку, чуть повыше локтя и дёрнул на себя, тут же заключая в стальные тиски объятий.
— Алекс, — прошептал он мне в волосы, — Ты ведь сделала это, да?
Что он имел ввиду, было ясно и без дополнительных уточнений. Просто Дэн ещё и сам не понимал того, что чувствует и что ощущает. И хотел услышать это от меня.
— Это был единственный выход, понимаешь? — зашептала я, вцепляясь пальцами в его одежду и прижимая его к себе. От ощущения его могучего тела рядом со мной, я испытала облегчение, всё ещё не веря в то, что он остался жив, и только сейчас я смогла успокоиться по-настоящему. Даниэль жив, рядом, и теперь мы можем бежать отсюда.
— Они бы нашли нас так или иначе, а мне не под силу было унести тебя отсюда. А одна бы я не ушла.
Он прижал меня к себе ещё крепче, и я сделала судорожный вдох.
