Елена Усачева - Откровение
— Не смей про него так говорить!
— Ах да, у вас же любовь... — Вампир пальцем поднял мой подбородок. — Тебе наверняка говорили, что вы обречены, но ты упряма. А уж как
Человеком, приносящий несчастье (фр).
может быть упрям твой... — Губы дернулись, Дэн пытался подобрать слово. — Катрин права, за прошедшие годы он не поумнел. А ты его и подавно делаешь слабым. Кто его надоумил сбежать?
— Мы расстались.
— Не ври мне, — засмеялся Дэниэл и снова склонился надо мной. — Позови его! Позови его, сейчас же! У меня давно на него чешутся руки.
— Он не придет! — Хотелось закрыть глаза, чтобы больше не видеть страшное лицо.
— Придет. Ему есть что терять. В этом городе он обзавелся кое-какими привязанностями, а они даже вампира делают слабым. Что ты боишься? Ты все равно обречена. Мне даже убивать тебя не понадобится. Ты же сама, можно сказать, спрыгнула на рельсы перед идущим поездом. Что-нибудь подобное в любом случае произойдет. Тебя убьют либо одни либо другие. — Он секунду оценивающе смотрел на меня. — А тебе, я смотрю, нравится стравливать вампиров со Смотрителями!
— Никто никого не стравливает! — Как мне надоел этот тип. От его исчезновений в темноте и появления ниоткуда у меня уже рябило в глазах. Я даже бояться его перестала.
— А знаешь, ты неоригинальна, — фыркнул Дэн. — Все уже было. Угадай!
— «Ромео и Джульетта». — И зачем я опять вспомнила Шекспира.
— Неправильно! «Тристан и Изольда». Там из- за любви погибло целое королевство. А ты хочешь уничтожить... кого?
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но сказать мне не дали.
— У тебя ничего не получится! — покачал головой Дэниэл. — Для всех я проведу показательный урок. Завтра, около твоего дома. Я даю тебе ночь, чтобы подготовиться. Можешь пригласить зрителей. Надеюсь, Макс придет посмотреть на твою смерть. Любопытное будет зрелище. Хочешь, дам тебе фору?
— Ты ничего с ним не сделаешь!
Голова снова была ясной. Передо мной находился враг. Он хотел причинить боль любимому. Он собирался убивать людей. И я его остановлю, чего бы мне это ни стоило.
Я оттолкнулась от стены, встала и увидела перед собой... Макса. Тонкий разлет бровей, про- зрачно-голубые глаза, любимые черты лица. Секундный восторг сменился яростью. Как он смеет внушать мне, что передо мной Макс! Лживый мерзавец!
— А еще тебе говорили, что твоя смерть будет с его лицом. — Любимые губы растянулись в усмешке, обнажая зубы. — Умные вампиры говорили! Нельзя, чтобы они ошиблись.
Я зажмурилась, ожидая почувствовать боль. Куда он укусит? В шею, в руку, в плечо?
Решетка грохнула, отскочила, ударилась о стену, и в подвале как будто стало темнее. Рядом со Мной никого не было. Дэниэл исчез.
Держась за стену, я дошла до лестницы. Попыталась собраться с мыслями. Наверное, надо было что-то делать. Вставать и уезжать, бежать из города без оглядки. Идти домой и запирать все двери. Милиции рассказать правду о маньяке. Но мой поезд на Москву уходил через час, я на него уже не успевала. Никакие двери меня не защитят, а милиция не поверит ни одному моему слову.
Звонок с урюка долетел до меня издалека. Я как будто слышала его и не слышала. В подвале включили свет, сверху стали спускаться шестиклашки.
Они обходили меня, перешептывались и бежали дальше — им надо было успеть переодеться и идти на следующий урок. У них впереди было еще столько дел, целый длинный интересный день. У меня же впереди не было ничего.
Я подобрала брошенный у стены рюкзак, тяжело поднялась по ступенькам. Железо решетки было холодным, оно как будто заиндевело в том месте, где его коснулся вампир. И мир вокруг меня такой же студеный, как эта скрипучая дверь. Равнодушный и чужой.
Я брела сквозь шум, сквозь движение, не ощущая ничего.
— Гурьева, ты разве не уехала? — услышала я чей-то голос.
Уехала... Завтра я уеду от вас навсегда...
Я взяла пальто, вышла на улицу. Пасмурное небо давило на макушки деревьев. Я непроизвольно сгорбилась, подняла воротник, пряча в нем лицо. Один день... Что я смогу сделать?
Ноги незаметно привели меня к дому. Я постояла около двери подъезда, пытаясь вспомнить, куда положила ключи. В карман? В рюкзак? Кодовый замок запищал, отключаясь. В подъезде было стыло и неуютно, как будто выключили батарею. Сунула ключ в замок почтового ящика. Ключ? Откуда он у меня? Я его доставала?
Сегодня вторник. Завтра среда. Мне почему-то всегда нравились вторники. Может, потому что я в этот день недели родилась? Завтра в школу не пойду. Возьму книгу и спущусь в мастерскую. Все равно, где встречаться с Дэном. Он убьет меня и уедет из города. Больше никто не пострадает. А Макс... Макс ничего не узнает. Никогда.
Почтовый ящик вновь оказался забит. Реклама, газеты, пара писем. Одно рекламное, второе. Белый конверт, не заклеенный.
На письма у меня скоро будет аллергия.
Я секунду помедлила, взвешивая послание на руке. Легкое, тонкое. Без адреса, без координат отправителя. Нет, не очередное приглашение на Олимпиаду, что-то другое. Я покрутила конверт, открытый клапан взлетел белым крылом и опал. Внутри мелькнуло что-то цветное, серые буквы. Я потянула листок наружу.
Это был билет на самолет. Имя, фамилия, паспортные данные. Пункт назначения — Москва. И белая короткая записка.
«Уезжайте».
В задумчивости я провела билетом по щеке. Настоящая бумага. И шуршит по-настоящему. Понюхала. Ничего особенного. Билет как билет.
Имя, фамилия... Москва. И вдруг увидела дату — завтрашнее число. Утро.
Завтра утром? Это было бы так удобно. Все бросить, сбежать.
Нет, не получится. Куда я сбегу, если на завтра У меня назначено свидание? Куда я сбегу, если за мной теперь постоянно будет идти смерть? Не моя, чужая. И я должна ее остановить.
Я хлопнула билетом по ладони.
Не получится уехать. Даже думать об этом больше не буду.
Я взяла двумя руками билет, собираясь порвать — чтобы даже не было искушения.
— Не делайте этого, — прошелестел у меня за спиной голос. Воздух треснул, пропуская сквозь себя стремительно приблизившуюся фигуру.
И только тогда в меня ворвался знакомый страх. Я покачнулась, протянула руку, чтобы удержаться за ряд почтовых ящиков, но пальцы мазнули по пустоте.
Твердая холодная ладонь подхватила меня под локоть, чуть толкнула вперед, помогая восстановить равновесие.
— Добрый день.
Глава VI
КРИК БОРОНЫ
Эдгара я видела всего один раз. Старик с благородной сединой, с лицом, изборожденным морщинами. Это был единственный знакомый мне вампир, позволивший себе такую роскошь, как признаки времени. Чуть тусклый взгляд, густые брови, узкие поджатые по-стариковски губы. Две резкие морщины от тонкого носа к подбородку.
