Джон Кольер - Сборник новелл «На полпути в ад»
— Вот, — сказал Рид, и лицо его побагровело, а глаза засверкали словно раскаленные уголья. — А этот — свиное пойло. Человеку, который именует это фирменным напитком Джорджии, нельзя доверить даже изготовление гуталина. Здесь отсутствует мускатный орех. А ведь весь секрет в мускатном орехе. Человек, который обходится без мускатного ореха!.. Да я б его!..
Он потянул к подносу обе руки, чтоб унести на кухню, и тут обе собственные ладони попали ему в поле зрения. Он уселся как ни в чем не бывало и принялся их разглядывать внимательным образом.
КИНО ГОРИТ
Я дремал на песке Малибу и грезил о деньгах, как вдруг услышал одинокий крик. Это была всего-навсего чайка, стремительная снежинка в жарком бесцветном небе, но из-за крыльев, белизны и глубокого пессимизма в ее крике я подумал, что, может быть, это мой ангел-хранитель.
Тут черный телефон подал свой лживый голос из мрачных глубин прибрежного домика, и я повиновался. Звонил, разумеется, мой агент.
— Чарлз, я организовал тебе деловую встречу. Ты сегодня приглашен на обед. Слыхал о человеке по имени Махмуд?
— Он турок?
— Не исключено.
— Не слыхал.
— Не стану скрывать, Чарлз, я тоже не слыхал. Но ты уж мне поверь, он человек надежный. У него есть деньги, новые идеи, потрясающие организаторские способности — все что надо.
— Чего ему от меня надо?
— Всего.
— Не слишком ли много?
— Вот что, Чарлз, этот малый хочет делать кинокартины. Кинокартины надо ставить, Чарлз, и писать для них сценарии. А этот малый…
— Знает он мою ставку?
— Я все пытаюсь тебе сказать, Чарлз: ты получишь больше, чем твердый оклад. Намного больше.
— Где и в котором часу?
С первым ударом часов, бьющих восемь, я входил в вестибюль отеля «Биверли-Ритц». Точнехонько при последнем ударе лифтер с торжествующим видом открыл дверцу, негромко лязгнув ею, и моему взору открылась, как бриллиант «Кохинор» в ларце, персона такого важного вида, что мне на мгновенье показалось, будто это манекен, придающий отелю хороший тон. Я ошибся. Манекен всосал в себя дым сигары невообразимого размера; он обвел мрачным и проницательным взглядом убогую публику, снующую по вестибюлю, взгляд остановился на моих волосах, причесанных без особых претензий. Он узнал меня. Я узнал его.
— Мистер Ритим, с вашей стороны это очень, очень любезно. Вы проделали путь из Малибу.
— Да. Никогда ничего не делаю наполовину.
— Превосходный принцип, мистер Ритим. Я все время пытаюсь внушить его своему шеф-повару — он путешествует вместе со мной. Если мы сейчас поднимемся ко мне в номер, вы получите возможность судить, насколько мне это удалось.
Когда мы вошли в номер, Махмуд замолчал, ожидая криков удивления и восторга. Эти крики я не без труда подавил в себе. Восхитительно было услышать вопрос, заданный с едва заметной досадой в голосе: — Надеюсь, вас не раздражает такая отделка?
— Ни в коей мере. Люблю барокко; обожаю Тициана.
— Признаться, я люблю комфорт. Люблю путешествовать со своей обстановкой. Я велел произвести здесь кое-какие архитектурные переделки.
— Отличный вкус, да будет мне позволено сказать, и отличное суждение!
Он знал, что произвел на меня впечатление, но и я знал, что он хотел произвести на меня впечатление. Таким образом, мы были квиты, но, конечно, деньги по-прежнему были только у него.
— Проверим искренность вашего комплимента, — сказал он. — Доверяете ли вы моему вкусу настолько, чтобы согласиться отведать совершенно новый коктейль?
— С нетерпением жду этой возможности.
Какой приятный разговор! Кто из нас его начал? Того и гляди, мы начнем отвешивать друг другу поклоны.
Новый коктейль подавался внушительными порциями, мутновато отливая опалом, как абсент, и отличался неуловимым, но одуряющим букетом — в нем были смешаны воспоминания, сожаления, презрение… Я проглотил первую порцию; вторая поглотила меня; я вынырнул в разгаре пиршества и беседы, более жаждущий и веселый, чем когда-либо в жизни.
— Выпейте еще вина, мистер Ритим. Так вот, мы остановились на том, что я бы стал во главе возрожденной и облагороженной кинопромышленности.
— Для этого нужны только деньги и, разумеется, талант.
— Значит, вы присоединяетесь?
— Если мой агент не будет возражать. Подлый тип, предупреждаю!
— Он присоединится к нам попозже, вечером. Думаю, мне удастся потолковать с ним на его языке. Я плесну вам капельку коньяку, мистер Ритим. Выпьем за длительное и счастливое сотрудничество.
На другой день с утра пораньше я пришел в контору Джо. Наши брови дрожали, как усики муравьев при встрече.
— Ну, Джо? Я вчера что-нибудь подписывал?
— Подумай о цифре, — сказал он.
— Полно, я о ней всю ночь думал.
— Умножь ее на пять, — продолжал он с улыбкой.
— Не могу! Я не Эйнштейн.
— Вот контракт, Чарлз. Убедись своими глазами.
— Сколько же тут страниц! Эй! Что-то у него слишком много прав на бесконечные продления!
— Ты ведь сам вчера говорил: «За такую сумму — на целую вечность!»
— Джо, я хотел бы перечитать этот контракт с тобой вместе, слово за словом.
— Извини, меня ждет другой клиент, — ответил Джо. — Ты ее заметил?
— Я видел в приемной что-то вроде лоскутка зари.
— Это мисс Белинда Уиндховер из Англии. Будешь выходить — взгляни еще раз, повнимательнее.
— Прежде чем я это исполню, Джо, расскажи побольше о Махмуде.
— Да что ж, — стал увиливать мой агент. — А сам-то ты что о нем думаешь?
— Похоже, он везде бывает.
— Безусловно.
— Всех знает.
— Это уж точно.
— У него поразительные глаза, Джо.
— Да, Чарлз, совершенно необыкновенные.
— Во всяком случае, — прибавил я, — у него денег куры не клюют.
— Богат как… Богат как Крез, — воскликнул Джо, вновь обретя свою обычную лучезарность.
— Наверное, он старше, чем кажется, Джо. Он описывал мне эпизод из англо-бурской войны.
— Серьезно? Ха! Ха! Я думал, ты скажешь — из крестовых походов.
— Что такое? Уж не рассказывал ли он и о них?
— Мне-то рассказывал. Конечно, чего только люди не наговорят агенту.
— Джо, а этот Махмуд тебе никого не напоминает? Тебе не приходилось слышать его имя?
— Я никогда не умел связать имя с лицом, Чарлз. Но клянусь тебе, до сих пор я его нигде не видел.
— Нет, не увертывайся, Джо, — сказал я тревожно. — Как по-твоему, кто он такой?
— Старик, это не мое дело — думать о том, кто такие люди. Так не пойдет. Моя работа — продавать клиентов.
— Меня-то ты продал, Джо. Будь я проклят, если не продал! Будь я проклят в любом случае! Дьявол!
