Лана Синявская - Помолвка с плачущим ангелом
Щелчок замочка на ее сумке прозвучал в полной тишине точно пистолетный выстрел. Зашуршала бумага, передаваемая из рук в руки. На несколько секунд воцарилось молчание. Очевидно, Кирсанов что-то читал. Я бы дорого отдала за то, чтобы хоть краешком глаза взглянуть на это «что-то».
Мне казалось, что молчание длилось целую вечность, и я вздохнула почти с облегчением, когда он вновь заговорил.
– Где ты это взяла? – медленно спросил Кирсанов.
Вместо ответа Вика негромко всхлипнула.
– Я повторяю: откуда у тебя эта записка?
От скрытой угрозы в его голосе я похолодела. Похоже, Вика в самом деле подсунула ему настоящую бомбу.
– Какая тебе разница? – Ее голос сорвался до истерического визга. – Она предназначена тебе. Остальное – неважно. Я давно догадывалась, что ты путаешься с этой сукой. Теперь я уверена, что ты прекрасно знаешь, где она прячется. А может, ты ее убил, чтобы она не разболтала о вашей маленькой тайне? Что ты, мол…
Он все-таки влепил ей пощечину. Вика, захлебнувшись на полуслове, шлепнулась на кровать прямо над моей головой.
– Я впервые вижу этот листок, – спокойно сообщил Кирсанов. – Это подделка.
– Это ее почерк!
– Тогда это хорошая подделка. Не знаю, кто затеял эту опасную игру, решив использовать тебя, но я обязательно выясню.
– Отдай мне записку, – хрипло потребовала Вика, поднимаясь с кровати. Честно говоря, последнее было особенно кстати: пока она лежала там, мне было весьма неуютно, так как я оказалась буквально притиснутой к полу.
– Отдай, – повторила она.
– Нет.
Послышалась возня, затем хруст скомканного листка. Наверное, он целился в мусорную корзину, но промахнулся, и тугой бумажный шарик, стукнувшись об пол, подпрыгнул и закатился ко мне под кровать.
– Что ты сделал! – ахнула Вика.
– Выбросил мусор.
Вика опустилась на колени возле кровати и принялась шарить под ней рукой.
Я вытянулась в струнку, и все же пару раз ее наманикюренные пальчики с острыми коготками царапнули паркет буквально в сантиметре от моего носа.
Я зажмурилась, предчувствуя катастрофу. Еще секунда, и она заглянет под кровать, и вряд ли я смогу внятно объяснить, что может делать в таком необычном месте приходящая горничная.
– Вика, прекрати этот цирк! – рявкнул Кирсанов.
Я горячо с ним согласилась.
– И не подумаю! – прошипела Вика, окончательно расстроив меня своей несговорчивостью.
В эту минуту в дверь постучали.
– Владимир Иванович, – позвал из-за двери вежливый женский голос.
Вика с видимой неохотой оставила свои попытки отыскать вожделенную бумажку и выпрямилась.
«Неужели пронесло?» – подумала я, пытаясь унять дрожь.
В комнату вошла женщина.
– К вам Юрий Яковлевич, – доложила она. – Он ждет в гостиной.
– Спасибо, Юля, мы сейчас спустимся.
Они вышли из комнаты, и я, наконец, смогла свободно дышать. Когда шаги внизу затихли, я выползла из-под кровати, прихватив с собой смятую записку, но тут меня ждало еще одно потрясение: почти на самом виду, возле гардероба, нагло торчали забытые мной ведро и швабры. Они простояли здесь все время, и просто чудо, что хозяева их не заметили.
Моим единственным желанием сейчас было выбраться отсюда поскорее. Я спустилась по черной лестнице и благополучно добралась до выхода. Замок открывался изнутри, и я беспрепятственно покинула опасное место.
Пересекая широкий двор, я приказала себе не торопиться, что было нелегко: меня так и подмывало припустить со всех ног. Возле самых ворот я не выдержала и оглянулась. Двор был пуст, но мне показалось, что в одном из окон первого этажа дрогнула и опустилась занавеска.
Утром, чтобы избежать возможных подозрений, я оставила свою «восьмерку» довольно далеко от дома Кирсановых, но теперь почти жалела об этом. После волнений сегодняшнего дня мои ноги дрожали противной мелкой дрожью, и несколько сотен метров показались мне марафонской дистанцией.
Добравшись до машины, я первым делом стянула с головы парик, зашвырнула его на заднее сиденье и только после этого полезла в карман за запиской. Дрожащими от возбуждения руками я осторожно расправила ее на коленях и прочла:
«Кирсанов, с ума схожу от желания. До завтра не доживу. Жду тебя сегодня в нашей норке после полуночи. Твой котенок».
Я несколько раз перечитала записку. Что ж, Вике было от чего лезть в бутылку: послание весьма недвусмысленное, и если оно действительно написано Сашей…
Если оно действительно написано Сашей, то Кирсанову не позавидуешь: под пошленьким наивным текстом стояла аккуратно выведенная дата – то самое число, когда исчезла Саша.
Свернув записку, я сунула ее обратно в карман. Все это не укладывалось у меня в голове, и я решила отложить размышления на некоторое время. Я завела двигатель, развернулась и поехала домой.
Эту машину я заметила почти сразу, как только вырулила на оживленный проспект. Сначала потому, что новенький, блестящий, черный «БМВ» в нашем провинциальном городке можно встретить не так уж часто. Однако, дважды свернув и один раз замешкавшись на светофоре, я обнаружила, что «БМВ» по-прежнему дышит мне в затылок, даже не думая обгонять.
Его поведение меня озадачило. Если он следит за мной, то как-то странно: следует по пятам совершенно открыто, как будто хочет, чтобы его заметили. Возможно, конечно, я ошибаюсь и всему есть простое объяснение. У меня, судя по всему, стремительно развивается мания преследования на почве увлечения частным сыском.
На всякий случай я решила проверить свои подозрения, на этот раз намеренно сделав несколько бессмысленных поворотов, оказавшись в конце концов на том же самом месте.
Результат оказался плачевным: я убедилась, что «БМВ» прочно сел мне на хвост. Я нахмурилась и прибавила газу, стараясь одновременно смотреть и вперед, на дорогу, и в зеркало заднего вида.
«БМВ» ехал за мной, как привязанный. О том, чтобы оторваться от него на скорости, не могло быть и речи, моя старушка этого не вынесет. Тормозить я не решилась. Кто знает, может быть, он только этого и ждет? Но что ему, черт возьми, надо? Неужели кто-то догадался о том, что я была у Кирсановых?
От этой мысли у меня замерзли лопатки. Еще одна догадка окончательно вывела меня из равновесия. Что, если это кто-то из тех, кто напал на нас в лесу?
Я беспокойно заерзала на месте. Обернувшись через плечо, я попыталась разглядеть водителя. Но у «БМВ» было тонированное лобовое стекло, которое, как назло, ярко сверкало на солнце, и я ничего не увидела.
Тем временем я оказалась у торгового центра. Сбавив скорость до минимума, я медленно тащилась по улице вместе со своим «хвостом» и тоскливо разглядывала мелькавшие мимо витрины. О том, чтобы вернуться домой в этой теплой компании, не могло быть и речи.
