Стивен Кинг - Бессонница
– Она проведет эту ночь в больнице, под наблюдением врачей, потому что какой-то говнюк избил ее до полусмерти, и все сходятся на мнении, что этот говнюк – вы, мистер Дипно. Я вот смотрю на кровь у вас на руках и на очках и, кажется, тоже склоняюсь к мысли, что это вы. А что вы думаете? Вы вроде парень неглупый. Как вам кажется, у вас есть проблемы?
– Я очень сожалею, что ударил ее, – сказал Эд. – Я не хотел.
– Ага, если бы я получал четвертак всякий раз, когда слышу эти слова, я бы не экономил на выпивке. Сейчас я вас арестую, мистер Дипно, по обвинению по статье «нанесение тяжких телесных повреждений второй степени», которая так же известна, как «насилие в семье». Этот случай подпадает под действие закона штата Мэн о насилии в семье. Мне бы хотелось услышать от вас еще раз, что я уведомил вас о ваших правах.
– Да, – прошептал Эд убитым голосом. Его улыбка – смущенная или нет – исчезла. – Да, вы меня уведомили.
– Сейчас мы поедем в полицейский участок и возьмем у вас показания, – сказал Лейдекер. – Потом вы можете сделать один телефонный звонок, и вас, может быть, отпустят под залог. Крис, отведи его к машине.
Нелл подошел к Эду.
– Вы ведь не будете создавать нам проблем, мистер Дипно?
– Нет, – сказал Эд все тем же тихим убитым голосом, и Ральф заметил, что по его щеке потекла слеза. Эд машинально вытер ее рукой. – Никаких проблем.
– Замечательно! – искренне отозвался Нелл и повел Эда к патрульной машине.
Пересекая дорожку, Эд посмотрел на Ральфа.
– Извини, старик, – сказал он и сел на заднее сиденье машины. Прежде чем офицер Нелл закрыл дверь, Ральф успел заметить, что с внутренней стороны двери нет ручек.
2– Ладно. – Лейдекер повернулся к Ральфу и протянул руку для рукопожатия. – Извините, если я был с вами груб, мистер Робертс, но иногда эти парни бывают просто взрывоопасны, не побоюсь этого слова. И особенно я опасаюсь тех, которые с виду спокойны и рассудительны, потому что нельзя угадать, что стукнет им в голову.
– Джонни был моим студентом, когда я преподавал в колледже, – сказал Макговерн. Теперь, когда Эда Дипно без проблем увезли в полицейский участок на заднем сиденье патрульной машины, он едва не рыдал от облегчения. – Хороший студент. У него был великолепный диплом по Детским крестовым походам.
– Рад познакомиться, – сказал Ральф, пожимая Лейдекеру руку. – И не беспокойтесь, я на вас не в обиде.
– Вы совсем с ума сошли: пришли сюда и пытались справиться с ним в одиночку.
– Я был очень зол. Я и сейчас очень зол.
– Могу вас понять. Но вы выпутались из этой передряги, вот что важно.
– Нет, Элен, вот что важно. Элен и ребенок.
– С этим мы разберемся. Скажите, пожалуйста, мистер Робертс, о чем вы беседовали с Эдом Дипно до того, как мы приехали. Или можно вас называть просто Ральф?
– Конечно, зовите меня просто Ральф. – Он пересказал свою беседу с Эдом, пытаясь быть лаконичным, но при этом ничего не упустить. Макговерн, который, конечно, слышал кое-что, но далеко не все, смотрел на Ральфа широко распахнутыми глазами. Всякий раз, когда Ральф бросал взгляд на Билла, ему хотелось, чтобы тот надел свою панаму. Без нее он выглядел совсем старым – каким-то древним и дряхлым.
– Да уж, звучит странно, не так ли? – заметил Лейдекер, когда Ральф закончил.
– Что будет дальше? Его посадят в тюрьму? Наверное, его лучше отправить в психиатрическую лечебницу.
– Может быть, так и будет, – согласился Лейдекер. – Но между «может быть» и «так и будет» – огромная разница. Вряд ли его посадят в тюрьму, и еще менее вероятно, что его отправят в психушку, такие вещи случаются только в старых фильмах. Максимум, на что мы можем рассчитывать, так это на принудительное лечение или осмотр психиатра по решению суда.
– Но разве Элен вам не сказала…
– Леди нам ничего не сказала, а мы не пытались расспрашивать. Ей было очень больно: и физически, и морально.
– Да, конечно, – согласился Ральф. – Глупый вопрос.
– Позже она может подтвердить все, что вы рассказали, а может и не подтвердить. Жертвы семейного насилия зачастую становятся очень замкнутыми, знаете ли. Но на этот раз мы его приперли к стенке. И вы, и девушка в магазине можете засвидетельствовать, в каком состоянии была миссис Дипно и кто, по ее словам, был тому виной. А я могу дать показания, что на руках мужа жертвы была кровь. И, что лучше всего, он все-таки произнес эти волшебные слова: «Господи, я до сих пор не могу поверить, что я ее ударил». Я бы хотел, чтобы вы пришли в участок. Можете зайти завтра утром, если вам это удобно. Нам надо взять у вас показания, но все это просто формальности. Скорее всего это дело уже выиграно. – Лейдекер вытащил изо рта зубочистку, сломал, бросил в канаву и снова достал свою коробочку.
– Вам не надо?
– Нет, спасибо, – улыбнулся Ральф.
– Я понимаю. Дурацкая привычка, согласен, но я пытаюсь бросить курить, а это еще более дурацкая привычка. Есть одна неприятная вещь во всех этих парнях типа Эда Дипно: когда надо спасать свою шкуру, они становятся чертовски умными. Они съезжают с катушек, избивают кого-нибудь до полусмерти… а потом приходят в себя, и ты ни за что не подумаешь, что они вообще способны на такие вот мерзости. Но если вы застаете их сразу после такого «взрыва» – как это случилось с вами, Ральф, – у вас есть шанс заметить, как они стоят, рассеянно вертят головой, может быть, слушают музыку и пытаются снова прийти в норму.
– Да, именно так все и было, – сказал Ральф. – Именно так все и было.
– Этот трюк используют очень многие, причем зачастую достаточно долго: с виду они якобы полны раскаяния, потрясены своими собственными действиями, они готовы расплатиться за свои грехи. Они говорят рассудительно и убедительно, они обаятельны и милы, и часто бывает, что практически невозможно разглядеть под всей этой мишурой их сущность, а сущность их такова – они безумны, как мартовские зайцы. Даже в таких совсем уже запущенных случаях, как, например, с Тедом Банди, они иногда умудряются на протяжении нескольких лет выглядеть вполне нормальными людьми. Хорошо еще, что таких, как Тед Банди, совсем немного, что бы там ни писали в книгах и ни показывали в кино.
Ральф глубоко вздохнул.
– Какой бардак.
– Да уж. Но в этом есть и свои плюсы: у нас будет возможность подержать его подальше от нее, по крайней мере какое-то время. Его, разумеется, выпустят к ужину под залог в двадцать пять долларов, но…
– Двадцать пять долларов? – переспросил Макговерн. Его голос звучал одновременно удивленно и цинично. – И это все?!
– Ага, – сказал Лейдекер. – Я обвинял его в преступлении второй степени тяжести, потому что это звучит угрожающе, но у нас в штате Мэн избиение жены не считается особо тяжким преступлением.
