Андрей Дашков - Обманутый
Когда Холодный Затылок съел эту пищу, а перевозчик расправился с частью своей руки, они оказались почти у самого подножья гигантского острова. Даже вблизи он был прекрасен, как сон. Сенор обернулся и посмотрел назад, но низкого берега, от которого они отплыли, уже не было видно. Только узкая мрачная полоска висела на горизонте, больше похожая на предвестье непогоды.
Здесь подозрительно давно не происходило никаких изменений ландшафта. Если они вновь оказались в одном из Срединных Миров, то что помогло им в этом? Все происходящее полностью переворачивало представления Сенора о том, чего он уже добился и о том, что теперь следовало искать. Хотя одной из непостижимых причуд Тени вполне могла быть и ее собственная ограниченность.
Они пристали к пологому розово-белому берегу Обители. Двойка Пантаклей терпеливо ждал, пока Сенор и Суо выведут из каменной лодки слепых лошадей, а потом, не говоря ни слова, отплыл без всякой видимой цели, скорчившись на корме угрюмой тенью. Сенор провожал его взглядом, пока лодка не скрылась за краем острова, и гадал о том, как сам покинет Совершенную Обитель, если, конечно, ему вообще суждено ее покинуть...
14. МНИМЫЕ БОГИ
Они сидели на одной из красивейших террас созданного Императором Дворца Упований и забавлялись, наблюдая за тем, как в одном из миров Тени, принадлежавших Капеллану, придворный астролог Каб-Сибы составляет гороскоп своего властелина. Капеллан сдвигал светила, сжимал и растягивал время, издеваясь над стараниями смертного постичь правила вечной игры Сущностей. Но в этой игре сейчас не было правил, кроме прихотей Капеллана и других гостей Императора.
А еще они пили жидкость, которую раз в тысячу иллюзорных лет выделяют перед тем, как зачать себе подобных, грифоны-гермафродиты, обитающие в Бездонных Колодцах Кхаргу, что во владениях Хозяина Пустоты, и эта жидкость стоила трудов и душ, потраченных на ее добычу, – она была настоящей усладой плоти.
Вот только плоть, возжелавшая услад, оказалась весьма разнообразной и это разнообразие наводило на размышления. Повешенный внимательно рассматривал собравшихся, пытаясь использовать этот редчайший случай для того, чтобы выяснить, кто на этот раз окажется в числе его врагов и союзников. Не было сомнений в том, что все остальные занимаются тем же.
Конечно, и сам Император был здесь, в облике мальчика, недалекого и веселого, пьющего слишком много жидкости из желез грифонов, но этот его облик, безусловно, мог обмануть только Глупца.
Императрица, отвратительная старуха с морщинистой кожей и потухшими глазами, мрачно взирала на игры Капеллана, перебирая скрюченными пальцами четки, сделанные из черепов нерожденных Адептов Закона. Ее выбор всегда был неразрешимой загадкой для Повешенного; он прекрасно знал, что она может быть совсем другой, более того, он испытал на себе силу ее влияния, когда она оказалась его любовницей на одной из самых отдаленных планет Тени. Кажется, тот мир плохо кончил, но Повешенный сохранил самые лучшие воспоминания о способностях Императрицы. Одно было плохо – они превосходили его собственные.
Безмолвная, скромно потупившая взор девушка, сидевшая рядом с ней, была Девяткой Мечей, довольно высоко вознесшейся в последнее время. Вот откуда Повешенный ощущал настоящую опасность... Он приказал себе не упускать ее из вида и продолжал наблюдать.
Влюбленные, как всегда, воплотились в одном теле с двумя головами, обращенными лицами друг к другу, четырьмя руками и четырьмя ногами и, в зависимости от обстоятельств, оказывались то близнецами, сросшимися животами, то любовниками, слившимися в экстазе.
Остальные мало заинтересовали Повешенного – в настоящее время они были более или менее нейтральным фоном, на котором могли разыграться любые события. Но Повешенный полагал (и имел на это полное право), что события станут разворачиваться в соответствии с его собственным тайным планом.
Он поймал на себе взгляд Жрицы – существа неопределенного пола и возраста, которое, однако, имело влияние гораздо большее, чем могло показаться постороннему глазу. Повешенный улыбнулся своим мыслям. Вот, что значит немного пробыть во плоти, – становишься мелким и утрачиваешь подлинное видение... Откуда взяться постороннему глазу в Обители Совершенства? Разве что Глупец уже пожаловал на Остров... Но такова уж была судьба Глупца – всегда оставаться в неведении...
Жрица почти не принимала участия в междоусобной войне Сущностей. Мало кто решался интриговать против нее. Повешенный мог заподозрить в этом только Императрицу и еще, пожалуй, Капеллана.
Он отреагировал на слабый поток образов, возникший между ним и Жрицей, пока она смотрела на него. К концу игры, которой был занят Капеллан, Повешенный знал все: исполнителей тайных предначертаний, расстановку сил и то, как убедить остальных сыграть отведенные им роли.
А главное, он уже знал, как они все вместе обманут Глупца.
Когда появилась Тройка Мечей, настоящая машина убийства, и доложила, что перевозчик и Глупец уже приближаются к острову, Жрица начала свой спектакль, который даже Повешенному, посвященному в его интригу, казался пугающим. Самой неприятной частью этого спектакля было Жертвоприношение, но оно являлось небольшой платой за продолжение существования и ради этого его стоило претерпеть.
* * *Придворный Башни и Существо Суо предстали перед странным и разношерстным обществом существ, большинство из которых неуловимо отличалось от людей. Слишком утрированы были их тела и лица, и при этом – слишком изящны движения, похожие на неведомый танец, а одеяния сверкали неправдоподобной чистотой. Великолепную террасу из полированного камня, чуть светившегося изнутри, устилал белесый туман, скрадывавший любые резкие очертания.
– Приветствуем тебя, заблудший герцог Йерд, властелин Земли Мокриш, а также приветствуем твоего неизвестного спутника, – весело произнес самый младший на вид обитатель Совершенной Обители. На его совсем еще детскую голову было надето что-то вроде ажурной короны из хрусталя и Незавершенный решил, что, как ни странно, это и есть здешний Император. Сенор понимал язык, на котором тот говорил, и на короткое время задался вопросом – откуда ему знаком этот язык? Это так и осталось для него загадкой.
– Впервые слышу это имя, – произнес он, не думая о том, что может показаться невежливым. – И впервые слышу о Земле Мокриш.
Император, не переставая улыбаться, переглянулся с Императрицей.
– Бедный, бедный герцог Йерд, – сокрушенно вздохнул мужчина средних лет, сидевший по левую руку от Императора. Только теперь Сенор заметил один довольно неприятный изъян в его внешности – на шее придворного проступала багрово-синяя полоса с идеально очерченными краями, наводившая на мысль о виселице и веревке.
