Олег Соломатов - Духи Тургояка. Первая встреча
Выход на поверхность
Дорога из пещеры шла с противоположной стороны от входа с рисунками, от того места, где я с Учителем вошел в пещеру. Тоннель шел в гору, порой приходилось на коленках взбираться на каменные уступы, но это длилось не долго, и минут через двадцать мы выползли на свежий воздух. Под ногами был крупный, плоский валун, напоминавший смотровую площадку на средине горы. Оглядевшись по сторонам, я поймал себя на мысли, что я «почти дома». «Почти» – выражалось в том, что перед моим взором открылся вид на озеро Тургояк с Заозёрного хребта, правее – полуостров Веры, еще правее – Липовская гора, и значит я не в «Тридесятом царстве», а на земле своих предков. Но «Почти» – с другой стороны, выражалось в измененном ландшафте, отличном от моего – в двадцатом веке. Снега я не увидел, похоже, он шел ночью и уже стаял под лучами утреннего солнца, но хребет и полуостров и вообще, всё вокруг имело вид нагромождения огромных острых каменных глыб. Вместо сосновых просторов стоял лес из огромных елей по некоторым склонам скал, ниже, в береговой линии были редкие сосенки, а между ними еще более редкий подлесок из небольших березок и осинок. Район полуострова был почти лишен растительности, но самое разительное, что отличало «здесь – сейчас» и то, что я видел в своём мире, так это – размеры. Остров был намного больше, а озеро – меньше в размерах, как будто его забыли наполнить водой до конца. Если сказать больше про полуостров, то на нём можно было разглядеть не просто нагромождения глыб, а какое-то симметричное их расположение в виде вертикальных столбов по разным сторонам острова. Почти в центре была высокая скала, по форме напоминающая пирамиду, на вершине которой горел костёр. Это было похоже на сигнальную башню или ритуальную пирамиду для жертвоприношений, одну из тех, о которых рассказывалось в учебниках по истории древнего мира, когда мы изучали цивилизацию ацтеков. В центре их величественного города Теночтитлана возвышался «Великий Храм», который посетил конкистадор Кортес, так вот сейчас мне, почему-то подумалось именно про этот храм и про реки человеческой крови и вырванные живые сердца от жертвоприношений на его вершине в честь богов Солнца и Дождя. Я отогнал подобную мысль, вспомнив о том дружеском приёме, который мне устроило племя, решив, что я просто «накручиваю себя» сказками о кровожадности первобытных людей. Не смотря на их страшную внешность, они напоминали мне больше детей из садика, у которых все мысли и чувства были «написаны на лице». Они больше времени и мыслей уделяли проблемам выживания в этих жестких климатических условиях, а не интригам между собой и соседями. Конечно, на земле этого времени наверняка существовали и людоеды и другие представители первобытных людей, убивающие соплеменников, но я их еще не встречал, а встретил я огромное количество кровососущих тварей, накинувшихся на меня, как стадо голодных вампиров. Я то и дело шлёпал себя по лицу, чтобы согнать с ходу втыкающихся в кожу огромных комаров и мошек. Посмотрев на Ырыс я заметил, что на ней нет ни одного насекомого. Она со смехом наблюдала за моей микро-войной. Потом она вырвала из расселины между валунами, какой-то кустик и начала им отгонять от меня мошку. А в это время я вспомнил о своей котомке и достал из нее тюбик с мазью. Жестом показав, чтобы она прекратила размахивать, намазал открытые участки тела. И о чудо, комары отстали. Они злобно кружили вокруг меня, но ни один не пытался приземлиться. Вызвав очередное восхищение у спутницы, и избавившись от комаров, я предложил ей подняться на вершину хребта, которая казалась почти рядом. Она сморщила в серьёзной гримасе лицо и всем видом начала показывать, что не советует подниматься вверх. Но мне так хотелось попасть на вершину и увидеть максимум окрестностей вокруг, что она не стала пререкаться и, взяв в руки увесистую палку, решила сделать разведку. Пока она, перед началом подъема, отправилась осматривать окрестности, сбегал в кустики по естественным надобностям и довольный, тронулся в её сторону. Вдруг через пару десятков шагов по нагромождению камней, заросших травой, я услышал за спиной чьё-то прерывистое дыхание и, повернувшись, увидел за ближайшим камнем огромную кормящую волчицу. Вид и запах моей одежды из шкуры медведя, похоже, её озадачили, из-за чего она не решалась сразу напасть на меня, но присутствие волчонка подталкивало её к защитным рефлексам. Наклонив голову вперед, сморщив в оскале морду, она приготовилась к прыжку.
Жизнь пронеслась перед моим взглядом за секунду. Мозг усиленно искал аналогию сложившейся ситуации с тем, что когда-либо подобное случалось в моей прожитой жизни, и вот аналог найден! В школу я ходил по одной и той же дороге, и почти всегда в одном и том же месте из подворотни дома выскакивала на меня с лаем огромная рыжая собака. Я вставал, как «вкопанный» и во всё горло орал: «ПОШЛА!!!». Собака резко замирала в недоумении, а я быстрым шагом уходил с её охраняемой территории, дальше которой она уже не бегала. Вот и сейчас, за мгновение до прыжка волчицы, я как заору выскочившее из подсознания слово – ПОШЛА!…, но вместе с моим криком, в воздухе просвистел огромный камень и, попав волчице в голову, свалил её замертво. Не успев испугаться, я обалдело смотрел на истекающий кровью труп животного и скулящего рядом с ним волчонка. Ырыс появилась так же быстро, как пролетел камень и, подбежав к убитому животному, издала победный клич. Потом жестом попросила меня подождать её здесь, а сама, оглядев окрестности на отсутствие других волков, взвалила за задние лапы тушу на спину и быстрым шагом оттащила её на вход к пещере. Я тем временем подошел к щенку, от страха забившемуся в нишу под камень. Протянув руку, я ухватил его за холку и вытащил. Он покорно свесил голову, но, когда я посадил его на руки и попытался почесать за ухом, хватанул меня своими острыми, как шило зубами за палец. Пара капель крови вытекли моментально, возродив в памяти сюжет, в котором я сдаю в больнице кровь. Но я, перетерпев и стряхнув их с руки, снова взял за шкирку этого нахала и тряхнул. Волчонок, видимо поняв, что за его поведение он может получить хорошенькую трёпку – притих и больше не огрызался. Возвратившаяся Ырыс пыталась мне объяснить, что щенка надо бросить, но я ответил отказом и потащил его с собой.
