Карина Сарсенова - Хранители пути
Очевидно, кабинет был заветной целью этого донельзя взволнованного пожилого мужчины. Его достижение вызвало в стареющем организме моментальный спад адреналиновой атаки, и Александр Евстигнеевич обессилено привалился к дверному косяку, безуспешно пытаясь расстегнуть воротник рубашки и беспомощно ловя воздух перекошенным на бок ртом.
— Что там? Что случилось? — воскликнула мгновенно отмершая Азиза, успев подскочить к сползающему на пол секретарю и несколько замедлить его падение. — О, Боже! Вам плохо?
Не удержав в объятиях грузно осевшего на пол Александра Евстигнеевича, она ойкнула и испуганно подбежала к задумчиво восседавшему в кресле Амадео.
— Помогите! Срочно врача! Он умирает!!! — истерические нотки в голосе рок-певицы с каждым словом преумножались и достигали все новой высоты. Последнее предложение Азиза провизжала прямо в лицо бесстрастно выслушивающего ее крик Амадео.
— Что ТАМ? — спокойно, игнорируя ее нервозность, вопросил пожилого человека невозмутимый гигант.
— ТАМ… тело, — очки на носу секретаря при этих словах сначала почему-то подпрыгнули вверх, а затем медленно сползли на самый кончик его длинного носа.
Охнув, Азиза села на ковер и схватила себя за горло, то ли защищаясь от чьих-то вредоносных рук, то ли силясь сдержать подступающий вопль.
Александр Евстигнеевич перевел на нее совершенно безумный взгляд идеально круглых, как оправа его очков, до предела вытаращенных глаз.
— Да… Задушена, — едва слышно прошептал он.
— Кто?!! — не выдержав, заорала во всю силу своих недюжинных легких певица.
— Я… я не знаю… — одними губами пролепетал оглушенный ее воплем секретарь.
— Как не знаете? — вскочив, зашлась в истошном крике темпераментная рокерша. — Как можно не знать? Кто это? Где он? Или она?
— Она, — обессиленным голосом вымолвил Александр Евстигнеевич и снял с носа запотевшие очки. Холодный пот градом катился по его мертвенно-бледному лицу.
— Кто она? — на грани настоящего нервного срыва верещала Азиза. — КТО?!!
— Ведите нас к телу, — твердо произнес подавший наконец признаки человеческой жизни Амадео и одним мягким движением поднялся из кресла. — Где вы его нашли?
— В вашей приемной, — приобретая цвет свежей весенней зелени, еле выговорил секретарь и закрыл лицо трясущимися руками. Его руки все еще пытались спрятать их обладателя от восприятия ужасов этого бренного мира, когда подошедший к нему гигант совсем без усилий, словно тряпичную куклу, придал прикрепленному к ним туловищу выражено вертикальное положение.
— Ведите нас к телу. Пора, — еще тише, на ухо секретарю, произнес Амадео. Его слова произвели на потерявшегося в своих переживаниях мужчину поистине магическое действие: стеклянный блеск безумия в его глазах исчез, сменившись ровной подсветкой трезвого осознания. Уверенной поступью, лишь слегка горбясь под тяжестью перенесенного стресса, Александр Евстигнеевич в сопровождении Амадео и Азизы направился вглубь приемной.
Платяной шкаф доверчиво являл миру небогатое содержимое имеющегося нутра. Холода в этом году запаздывали, и покрытые летней всепроникающей пылью молочного цвета полки откровенно и скучающе пустовали. Распахнутые настежь дверцы, не выдержавшие давящего на них изнутри излишне инородного тела, скособочено болтались на перекошенных петлях. Оно, в смысле — тело, располагалось между разъехавшихся створок своей явно принудительной обители.
— Это она… она! — вскрикнул Александр Евстигнеевич, чрезмерно резвой рысью подбегая к шкафу и стремительным движением распахивая ближайшую к нему дверцу еще шире. С громким хрустом кусок искусственной древесной плоти отвалился от еле удерживающей его основы, увлекая грузного пожилого джентльмена в экстремальное путешествие в стиле импровизированного виндсерфинга. Что ж, ничто в мире не является незаменимым, и даже стихии подчас сменяют друг друга в случае крайней на то необходимости. На воздушной волне, вызванной неуправляемым перемещением в пространстве собственного тела, секретарь спикировал точно на предмет своего волнения.
Лежащая на полу девушка никак не отреагировала на столь бурное вмешательство в физический аспект ее существования чужеродного неуклюжего субъекта, и продолжала безотрывно смотреть куда-то вглубь себя, закатив глаза под лоб. Неестественно вывернутая шея, крутым изломом удерживающая на боку обметанную длинными белыми волосами продолговатую голову, ничуть не нарушала данного процесса самосозерцания и даже способствовала ему. Ярко-красная, цвета коммунистического флага, блестящая помада причудливым пятном размазалась по пепельно-серым подбородку и щекам. Задравшаяся до пояса мини-юбка из золотой парчи вкупе со съехавшими с колен красными кожаными ботфортами и порванными крупносетчатыми чулками, создавали вызывающий, но впечатляюще гармоничный образ дешевой доступности. Ярко-розовая измятая рубашка, тоже обильно выпачканная красной помадой, топорщилась упрямым узлом на сером и впалом, вечно голодном животе.
— Она что, была в шкафу? — изумление было слишком велико, выходя за привычные границы. Гибкое тело рок-певицы, в попытке поддержать ее душу, выражая бушующие в ней эмоции, изогнулось в форме огромного вопросительного знака. В блестящих миндалевидных глазах плескался первобытный ужас и жгучий интерес одновременно.
— Да, я открыл шкаф, чтобы положить туда зонтик, а она… на меня выпала прямо из шкафа! — содрогнувшись от ожившего в памяти стресса, секретарь затрясся мелкой дрожью.
— Постойте, это же Анника, — разглядывая лицо девушки, сообщил Амадео.
— И правда, Анника! — воскликнула Азиза, поддавшись победившему любопытству и бесстрашно присев рядом с телом. — Но она же… Она же…
— Работает у Шалкара, — под нос себе произнес Амадео, с заметной тревогой с высоты своего двухметрового роста глядя на истерзанную девушку.
— Работала, — чутко уловив его слова, уточнила рокерша, осторожно поправляя разметанные по полу безжизненные пергидрольные пряди.
— Судя по вывернутой шее, ее не задушили, а сломали позвоночник, — подвел итог своим наблюдениям Амадео. — И, похоже, перед смертью убийца поцеловал ее. Посмотри, на ее губах остался заметный отпечаток чужих губ.
— Поцелуй смерти! — уложив светлые волосы красивым нимбом вокруг мертвой головы, прошептала Азиза. — Может быть, ее пытались изнасиловать? Или… уже надругались?
— Вряд ли, — отмахнулся от ее предположения гигант. — Не в моей приемной посреди рабочего дня. Времени не хватило бы.
