Владимир Имакаев - Тайны прошлого
„Интересно начинается история“, — подумал я, но не стал ее перебивать, хотя уже пододвинул телефон поближе, чтобы, в случае чего, набрать 03.
„Хочу сразу сказать, Мариночка, царство ей Небесное, голубушке, — и она вновь перекрестилась, — была очень порядочной квартиранткой. Хотя горемычная так и не успела заплатить за квартиру. Прости меня Господи“, — и как вы догадались, она снова перекрестилась.
„Она была очень умной женщиной, мы с ней сразу как-то подружились, хотя и была младше меня на десяток годков, мне нынче шестьдесят семь, а ей пятьдесят семь должно было быть, прости меня Мариночка“, — она крестилась, и я стал подумывать, что, как гоголевский бес скоро начну чихать и чертыхаться, если она будет продолжать в том же духе.
„Прожила она у меня меньше недельки. Я особо не лезла в ее жизнь, но знала, что она ученая была. У себя в комнатке по ночам все писала и писала. Это я позже поняла, что она спать боится. На улицу она почти не выходила. Мне-то нетрудно было, я ходила все покупала, как за младшей сестренкой следила. Но один раз, баба я дурная, взяла грех на душу, прости меня Господи. Когда она вышла во двор воздухом подышать, зашла в ее комнату и увидела, на столе стоял радиоприбор какой-то, я в технике-то мало смыслю. По тумбочкам полезла и тетрадку нашла, в которой она все писала. А там все на нерусском языке. Откуда мне дуре-то было знать, какой язык-то. Я и подумала, что шпионка она, испугалась, что и меня сошлют в Сибирь, как узнают, что я с ней-то заодно.
Пошла я, грешная, простите меня святые, в участок и донесла, так мол и так, шпионка у меня в квартире живет, не виновата, не хотела, по незнанию поступила. Ну меня успокоили, сказали идти домой, ничего не предпринимать, а как стемнеет, они сразу приедут и заберут ее.
А теперь не подумайте, что я сумасшедшая, своими глазками я все это видела, коли вы не поверите, в другую газету пойду — больно деньги мне нужны“.
Я ей ответил, чтобы выкладывала все как есть, и если материал действительно интересный, то мы постараемся помочь.
„Пришла я домой, — продолжила бабка, — а там Мариночка мне и говорит, что хочет рассказать кое-что, отчего за жизнь свою боится. И все как на духу выложила.
А рассказала мне она, что в Советском Союзе узнали, что рай-то на самом деле существует, только найти его не могут. Ну не тот рай, в который мы после смерти пойдем, а тот, в котором Адам и Ева жили. И там дерево росло, что жизнь вечную дает. И если русские смогут найти такое дерево, хотя бы корешок от него, то СССР станет непобедимой державой.
Вот и собрали власти ученых со всего Союза, разных специальностей и отправили их в экспедицию. Всего четырнадцать человек было, самые умные люди Союза“.
Знаете, дорогие читатели, я перестал обращать внимание на ее крестные знамения и неграмотную речь, я, словно ребенок, ждущий продолжения сказки, слушал ее рассказ. Я слышал об этом проекте под названием «Парадиз» — древнее название Рая, Эдемского сада.
„Она мне рассказала, что записи эти у нее — описание того, что она там увидела, и ее домыслы по этому поводу, но все в шифрах, а код у монахини одной на сбережении. А тот странный аппарат, который стоит в ее комнате, то радио, по которому она узнает о гибели своих коллег. Мариночка говорила мне, а я-то только и думала, что ж наделала я безмозглая, беду навлекла, и так охотятся за ними, а я бесчеловечная под удар поставила такого человека. Шифрованные записи она мне отдала и сказала, что скоро ее не станет, так как никто спрятаться не может, уже почти все погибли, и она тоже скоро душу свою Боженьке отдаст. Велела запрятать все хорошо и никому никогда не рассказывать, и если будет воля Божья, то документы сами найдутся.
Только забрала я их положила в коробочку эту, — она еще раз показала мне коробку от леденцов, — и спрятала под паркетом. Не поверите вы, но спустя минут двадцать…“
Дальше у бабки пошел явный бред, скорей всего это наркотический газ используемый КГБ вызвал у нее такие ведения. Якобы в окно ее квартиры на седьмом этаже влетел арабский жеребец с красными глазами, и дышащий как дракон огнем. На спине у него сидел сначала араб, потом какой-то лысый мужик в черном костюме, который допрашивал Марину. Он же ее и убил, а потом превратился в покойного мужа бабки, в этом месте она еще три раза перекрестилась, и стал выспрашивать у нее, что успела рассказать Марина.
На мой взгляд, это все бред. Хотя за содержание коробки я не жалея заплатил бабуле сто долларов, забрав у нее документы. В коробке действительно оказалась тетрадь, почти вся исписанная какими-то шифрованными каракулями. Так как Марина была археологом, это могли быть древние иероглифы, (если это не сама бабуля их настрочила), в которых до настоящего времени никто из наших сотрудников не смог разобраться.
Мы обнаружили еще один листок, вырванный из какой-то книги, где уже английскими буквами было описание археологических находок и молитва „Отче наш“… Внизу страницы была дата, но не 80 года, а начала двадцатого века. Скорей всего экспедиция, искавшая Рай, в которой участвовала археолог Марина, была не первая.
На данный момент наши специалисты бьются над разгадкой дневника, и мы уверены, что это сенсация, которая потрясет мир, если дерево жизни реально существует, то нам всем повезло, так как мы никогда не встретимся со смертью.
И не забывайте, мы первые сообщили вам об этом».
Гл. редактор газеты «По ту сторону реальности».
Виталий и не догадывался, что оказывается, уже всем все известно. Глупо продолжать сопротивляться, надо признать, что если он будет отнекиваться — это ни к чему хорошему не приведет. Единственно правильное решение, которое приходило ему на ум, заключалось в том, чтобы пойти и убедить Скуратова, что человечеству лучше не знать, где то, что спрятал Сам Бог.
Ведь плоды этого дерева станут сильнейшим оружием, и не даром. Да и не все так просто, как они это описывают. Но что до этого молодому юристу. Он один из тех, кто ищет финансовую выгоду. Как ему надоело подозревать всех и во всем. Шарахаться от прошлого. До чего люди бывают глупыми, когда неотступно хотят иметь то, что им просто не нужно. Но Виталий все же решил прочитать то, что ему оставил Скуратов и спуститься в церковную столовую.
Оставленный файл был всего лишь одним из последних листков дневника какой-то женщины, но то, что Новак прочитал, многое расставило на свои места. Он вспомнил фамилию Скуратов. Это были последние строки, которые написала мать юриста.
«И вот теперь среди ночи душераздирающие крики моего сына. Он не мог ничего сказать, лишь только отдельные фразы, выкрикиваемые в бреду. Из всего я разобрала только — страх, песок и черный всадник. Ребенок указывал пальцем в сторону двери и, как мне казалось, не спал. Он спрашивал, слышу ли я стук копыт высокого черного коня. Мальчик так вспотел, что его одежда была насквозь мокрая. Потом он успокоился так же внезапно, как пробудился и снова заснул. Может Толя объяснит видение шестилетнего мальчика.
