Скотт Сиглер - Инфицированные
– А ты разве приехал бы?
Ответом на вопрос было молчание Мюррея. Оторвав хмурый взгляд от пола, он посмотрел в каменные глаза Дью.
– Выходит, остались только мы с тобой…
– Да, – проговорил Дью. – Только мы вдвоем. Здорово, что все эти годы мы не теряли друг друга из виду… Давай-ка к делу, босс. Что тебе нужно?
Мюррей вытащил из ящика стола папку и передал ее Дью. К ней была прикреплена бирка с надписью «Проект Танграм».
– У нас, по всей видимости, назревают большие проблемы.
– Если это какая-нибудь чертовщина, которая необходима для твоего карьерного роста, то сразу предупреждаю: на меня можешь не рассчитывать.
– Дело очень серьезное, Дью. Очень.
– Да? Опять провести какую-нибудь зачистку? От кого сейчас грязное белье?
– Я связан обязательством хранить молчание.
Дью бросил на Мюррея тяжелый взгляд. До него вдруг дошло: тот не может назвать никаких имен, зато под рукой у него всегда есть человек, готовый взяться за любую грязную работу.
– Вот дьявол! Какие-нибудь секретные дела – с ведома президента страны? Я прав?
– Дью, я же сказал, что не вправе раскрыть подробности, – кашлянув, ответил Мюррей.
Классический способ отмазки.
Дью открыл папку и начал просматривать содержимое: три отчета и общий обзор. Он дважды перечитал обзор, прежде чем поднял взгляд, в котором сквозили крайняя озадаченность и недоверие.
– Манипуляция биологическим поведением? Биоинженерный механизм? Инфекционное террористическое оружие? Мюррей, ты хочешь, чтобы у меня крыша поехала от этой белиберды?
Мюррей покачал головой.
– Чертовщина какая-то. Какие-то террористы создали… сейчас, ну-ка посмотрим… э-э… «биоинженерный механизм», чтобы сделать людей психами?
– Не совсем так, Дью. Пока известно о трех случаях, когда люди, чем-то зараженные, проявили явные психопатические наклонности. Мы не знаем наверняка, что это как-то связано с террористической активностью, но ты ведь понимаешь, что приходится действовать сообразно обстоятельствам. Нельзя допустить, чтобы нас застали врасплох.
К отчету по делу Шарлотты Уилсон была приложена фотография, сделанная «полароидом». На плече жертвы виднелась голубоватая треугольная метка. С фотографии Гэри Лиленда с ненавистью и подозрением смотрело морщинистое, поросшее щетиной лицо старика. Неприятное впечатление подчеркивал бугорчатый голубоватый треугольник на шее.
– Именно эта странная штука и превращает людей в убийц?
– Шарлотта Уилсон, семидесятилетняя старуха, зарезала собственного сына мясоразделочным ножом. Блейн Танариве убил ножницами жену и двух юных дочерей, а потом поджег собственную койку в больнице, погубив себя и еще трех пациентов.
– Не совпадение? Мы проверили биографические данные жертв? Психическое состояние?
– Проверили, Дью. Иначе я не стал бы тебе звонить. В истории болезни каждой жертвы не отмечено никаких вспышек жестокости, психозов или психологических проблем. Все друзья и соседи в один голос утверждали, что они – хорошие люди. Фактически единственное, что их как-то объединяло, – это внезапные острые параноидальные припадки и те странные треугольные новообразования.
– А как насчет подобных случаев за рубежом? Кто-нибудь сталкивался с такими ситуациями?
Мюррей снова покачал головой.
– Нет. Мы все проверили, Дью, притом очень тщательно. Насколько нам известно, США – единственная страна, где это произошло.
Дью медленно кивнул, понимая теперь, почему Мюррей предпочел соблюсти конспирацию.
– Как могли террористы придумать такое?
– Сомневаюсь, что это изобретение террористов. Не террористы изобретали ядерные боеголовки, зарин или реактивные лайнеры…
Дью еще раз перечитал отчет. Если речь идет о террористическом оружии, то оно безупречно. В сравнении с ним бомбы, заложенные в автомобилях, и захваты самолетов – детская забава. Представьте себе страну, где ваши друзья или соседи внезапно начнут убивать всех, кто попадает в их поле зрения. Люди перестанут ходить на работу и вообще покидать дома невооруженными. Всех и каждого будут подозревать как потенциальных убийц. Если уж родители убивают собственных детей, никто не может чувствовать себя в безопасности. Такое оружие способно погубить Америку.
Дью сунул руку в карман и нащупал еще одну конфету.
– Мюррей, не может быть, чтобы какой-то из наших видов оружия случайно вышел из-под контроля?
Лонгуорт неистово затряс головой еще до того, как Дью успел закончить фразу.
– Нет, никоим образом. Я все проверил. К нам это не имеет никакого отношения, Дью, честное слово.
Дью развернул конфету и снова бросил обертку на безукоризненно чистое ковровое покрытие.
– И каким образом оно работает?
– Пока неизвестно. По логике, возникающие на телах жертв новообразования вырабатывают соединения, своего рода наркотики, которые «закачиваются» прямо в кровоток. Что-то вроде шприца для подкожных инъекций.
– Многие ли в курсе событий?
– Несколько человек знают лишь обрывки информации, а обо всем известно лишь мне, директору, президенту и еще двум врачам из ЦКЗ, фамилии которых перечислены в отчетах.
Дью внимательно рассмотрел фотографии. Где-то в глубине души, на инстинктивном уровне, у него возникло ощущение тревоги.
– Мне нужна твоя помощь, ротный, – сказал Лонгуорт.
Упоминание о «ротном» раздражало Дью не меньше, чем Мюррея, когда Дью называл его «боссом». В этой должности он служил под началом Мюррея во Вьетнаме. На протяжении долгих лет «ротный» было единственным его именем; так Дью называли все, кто его знал. А теперь из них остался лишь один Мюррей – человек, которому хотелось сделать вид, будто Вьетнама никогда не существовало.
– И плевать, сколько тебе лет, ротный. Насколько мне известно, ты до сих пор лучший в своем деле. Нам нужен именно ты – человек, который пойдет на что угодно, лишь бы добиться поставленной цели. А выяснить, что происходит, совершенно необходимо, причем как можно скорее.
Дью всмотрелся в лицо Лонгуорта. Тридцать лет знакомства. Несмотря на то что они долго не виделись, Филлипс прекрасно знал, когда Мюррей недоговаривает, когда говорит правду, а когда лжет. Мюррей и раньше обращался к нему за помощью, и в каждом случае Дью отлично понимал, что это способствовало карьерному росту бывшего командира. Но Дью все равно выполнял порученную работу, потому что он сражался с Мюрреем плечом к плечу во время самого кошмарного периода их жизни. Теперь все изменилось: командир не преследовал личные цели. Он был напуган. Напуган до смерти.
– Ладно, считай, что я согласился. Надо только ввести в курс дела моего напарника.
