Эдвард Ли - Тератолог
— Зло. Это все зло, — произнес буддист потрескавшимися, обожженными губами, зачарованно уставившись на пылающий в комнате белый огонь. Влага на его сетчатке кипела и испарялась, но он продолжал всматриваться в свет. Прикрыв глаза, Брайант шагнул в комнату.
Потребовалось какое-то время, чтобы он снова смог что-то видеть. Потом он заметил стоящего и торжествующе кричащего Фэррингтона. Из его торчащего пениса обильным потоком хлестало семя. Его эякулят омывал экстатическое лицо сидящей напротив женщины, чье бесформенное тело походило на желатиновый пузырь. Язык ее был вытянут, словно она получала какое-то извращенное причастие. Взгляд Фэррингтона был прикован к другой женщине, стоящей в дальнем конце комнаты. Казалось, свет исходил из нее. Ее тело напоминало выжатую тряпку. Конечности у нее были скручены, словно соломинки-спиральки. Она рожала нечто, нечто слишком большое для ее вагинального прохода, разрывающее ее пополам в своем стремлении родиться. Существо, казалось, состояло из чистого света.
— Бог! Бог явился! — услышал Брайант возбужденный крик Фэррингтона.
Это не может быть Бог. Бог не стал бы разрывать кого-то пополам, — подумал Брайант, глядя, как существо прорывается из бедной Шэрон наружу, одновременно прижигая гигантский разрыв. Оно лезло, извиваясь, из ее утробы, словно водолаз, избавляющийся от мокрого костюма. Буквально выворачивало ее деформированное тело наизнанку. Свет был таким ярким, что Брайант чувствовал, как тот жжет ему кожу.
От этого зрелища Брайант потерял дар речи. Он не знал, что обнаружит, когда вломится в комнату. Все, что угодно, но только не это. Он стоял, как вкопанный, направив бесполезную «Беретту» в пол. Пылающее свечение, казалось, пожирало всю комнату. Стены, потолок, пол, весь особняк исчезли, словно мираж в пустыне. Остался лишь свет, Яркий, как взорвавшаяся звезда. Как будто само солнце сошло к ним с небес. Брайант продолжал смотреть. Его разум разваливался на части, не в состоянии логически объяснить то, что не поддавалось объяснению.
17
Пошатываясь, Фэррингтон двинулся вперед. Отпихнув в сторону толстуху, он приблизился к свету и в благоговении упал перед ним на колени. Вот оно. Вот то, ради чего он усердно трудился все эти годы. Наконец, Бог явился к нему. Его голова наполнилась вселенной всех цветов. Звездный свет лился на него, проникая в тело.
— Это так прекрасно! Боже мой! Наконец-то! Ты пришел!
Миллиардер трепетал от восхищения. Прищурив глаза от жгучего света, он пытался разглядеть существо.
— Я ЕСМЬ ВСЕ И ВСЯ! Я ЕСМЬ ИСТИНА! — Голос потряс стены, и, казалось, завибрировал в каждой молекуле.
— Покажись! Позволь мне узреть тебя! — закричал Фэррингтон, слезы радости с шипением текли по его щекам.
Свет постепенно стал меркнуть. Фэррингтон прищурился, раскрыл рот и закричал во все горло, увидев выступившую из света тень.
Материализовавшееся перед ним существо не могло быть Богом. Ни на небесах, ни на Земле не могло быть ничего столь нечестивого и отвратительного. Монструозная тварь являла собой хаос из конечностей и ртов, гениталий всех полов и видов и гноящихся отверстий, предназначение которых, казалось, никак не относилось к кормлению или размножению. Из раздутого туловища во всех направлениях тянулись щупальца. Одни проникали в землю, другие уходили вдаль. Фэррингтон проследил взглядом за одним склизким отростком, который жуткая тварь запустила ему прямо в череп.
— Ч-что ты такое? — прошептал Фэррингтон, глубоко потрясенный вызванной им мерзостью. Он чувствовал, как щупальце твари ползает в его мыслях. Это присутствие было скорее знакомо ему, чем чуждо. Он не чувствовал боли, словно щупальце не вторглось ему в голову внезапно, а всегда было там и только сейчас проявилось.
— Я ЕСМЬ ПОХОТЬ. Я ЕСМЬ АЛЧНОСТЬ. Я ЕСМЬ ЖАДНОСТЬ. Я ЕСМЬ ЛЕВИАФАН!
Голос звучал, словно хор из рева, шипения, воя, стонов и криков. Каждый этот звук преследовал человека в его кошмарах с тех времен, когда он, дрожа от холода в темных пещерах, еще лишь мечтал об огне. Свет полностью исчез, и на его месте появился сырой едкий туман, который, казалось, окутывал все липкой пленкой, как будто тварь выделяла какие-то вредные вещества.
— ТЫ ПРИЗВАЛ МЕНЯ И Я ПРИШЕЛ.
— Но… но я звал не тебя! Я звал БОГА! — закричал Фэррингтон, обезумев от ужаса.
— БОГА? НО Я И ЕСТЬ БОГ. Я — БОГ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. НЕ ТВОРЕЦ, НО ИННОВАТОР. ВО ВСЕМ, ЧТО СОЗДАНО ЧЕЛОВЕКОМ, ЕСТЬ ЧАСТИЦА МОЕГО ВДОХНОВЕНИЯ. Я ЕСМЬ ЗЛО, А ЧЕЛОВЕЧЕСТВО — МОЙ ИНСТРУМЕНТ.
Бескрайнее море ртов на гигантском туловище твари улыбнулось Фэррингтону, выскользнувшие языки облизнули мерзкие губы. Фэррингтон почувствовал, как зашевелюсь у него в голове щупальце. Тварь наклонилась к нему.
— ПОЗВОЛЬ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧЕМ Я ЯВЛЯЮСЬ.
И Фэррингтон увидел…
Подростки, грабящие старушек, чтобы раздобыть деньги на наркотики. Дети, убивающие сверстников в уличных разборках. Проститутки, разносящие заразу среди сексоголиков в сырых переулках и на заляпанных спермой гостиничных простынях. Насильники, в кровь раздирающие чресла кричащих жертв. Сексуальные извращенцы, с помощью искусственных членов из заточенной стали вскрывающие нежную плоть своих умирающих возлюбленных. Педофилы, растлевающие детей. Террористы, взрывающие посольства. Сатанисты, приносящие в жертву младенцев. Убийцы, каннибалы, воры, домашние тираны, наркодилеры. Все проявления зла в мире. Всем этим безумием манипулировали и дирижировали щупальца демона, Возможно, Бог ценил свободу воли, если таковая вообще существовала. Но для этой твари человек был не больше чем марионетка, игрушка в его порочных развлечениях.
Фэррингтон был потрясен. Это был не Бог, а нечто гораздо лучшее. Другая форма совершенства. Идеальное зло. Нечто, что миллиардер понимал и более того, с чем мог соперничать. Он не обладал щупальцами, с помощью которых мог манипулировать умами человечества, но у него были другие ресурсы. Деньги, компьютеры, целая всемирная сеть. Своими средствами контроля он мог с легкостью превзойти стоявшее перед ним существо. Но это не помогло бы ему обратить на свою сторону ангелов. Для этого ему было необходимо больше власти. Он нуждался в способности контролировать разум и волю, которой очевидно обладала эта тварь.
— Научи меня, — произнес он.
18
Уэстмор понятия не имел, с чем ему предстояло столкнуться. Он миновал всего несколько дверей, освобождая религиозных лидеров из плена — по крайней мере, тех, кто еще не успел оказаться во власти «Метопронила " — когда увидел в конце коридора вспышку света и услышал голос, похожий на вопли проклятых. Он сразу же понял, что Фэррингтон вызвал нечто. И уж точно не Бога. Отперев последнюю дверь, он повернулся, чтобы броситься на звуки какофонии, и едва не был растоптан двумя высоченными альбиносами.
