Б. Олшеври - Семья вампиров
Ушла ли она назад в комнату, скрылась ли за оконными занавесами — не знаю. Она точно растаяла. Целую ночь я не спал, снова поджидая ее. Что это, по-вашему, могло быть, Джемми? — закончил Райт.
— Галлюцинация.
— Помилуй, Джемми, у меня, капитана Райта, и галлюцинация! Но слушай, я жду ночи, как любовник свидания и… и боюсь, ведь это путь в сумасшедший дом.
— Почему ты ничего не сказал доктору?
— Что доктор? Я или сам должен с этим справиться или погибнуть.
— Хочешь, Райт, я посижу сегодня с тобой, — предложил Джеймс.
— Хорошо, Джемми.
Приказали подать рому и сигар в спальню Райта и отпустили слуг. Долго беседовали друзья. В открытое окно лился лунный свет и аромат сада. Вспоминали прошлое, говорили о будущем, но мало-помалу разговор становился вялым, одолевала дремота…
В полной тишине вдруг раздался нежный звук, точно кто тихо коснулся лютни, еще и еще аккорд…
Друзья насторожились… И вот таинственная дверь плавно открылась, и в ней показалась женщина.
Джеймс должен был сознаться, что Райт, не преувеличивая, назвал ее сказочной красавицей. Но в то же время ему показалось, что где-то когда-то он уже видел ее. Быть может, наяву, быть может, во сне, но видел, видел.
Царственная, но в то же время нежная осанка, черные локоны, мраморная шея, и как красиво покоятся на ней розовые кораллы. А глаза, Эти черные звезды?!
— Ты видишь? — тихо спросил Райт.
— Да, — прошептал Джеймс.
Но как только они заговорили, призрак точно испугался и мгновенно пропал.
До утра молодые люди просидели, не проронив ни слова.
14
Утром за кофе Гарри опять извинился перед гостями: «Охоты сегодня не будет».
— Ввод во владение окончен, — сказал он. — И Смит приготовил рабочих, чтобы открыть капеллу. Представьте, он говорит, что дверь в нее из сада не только заперта и замкнута, но так же заделана, как и та, что ведет из второго этажа замка. Меня это интригует, и я сам хочу все увидеть.
Некоторые из гостей попросили у Гарри разрешения сопровождать его. Доктор, Райт и Джеймс также отправились с ним.
Райт свирепо молчал. Всегда веселый, Джеймс также был не в духе.
Дорога от Охотничьего дома к замку была уже очищена, и обществу подали охотничьи экипажи. Поездка через густой зеленый лес, пересекаемый кое-где веселыми солнечными лужайками, была прелестна. Вскоре все общество прибыло к большим воротам замка.
Ворота сегодня были широко открыты для приема владельца. Ни печатей, ни замков больше не было.
Двор успели уже очистить от мусора и сорной травы. Когда-то он был прекрасно вымощен, но неумолимое время и на камни наложило свою печать.
В углу двора близ замка лежали две доски крест-накрест, и на вопрос Гарри: «Что это?» — Смит ответил:
— Тут старый колодец, каменная стенка обвалилась, и я боюсь, чтобы кто-нибудь не оступился.
— А сколько у нас колодцев? — осведомился хозяин.
— Не считая тех, что близ конюшен, два. Этот и второй, более новый, в саду, — ответил Миллер.
— Приведите оба в порядок, — кончил Гарри.
Пока шли разговоры о колодцах, рабочие усердно трудились над большими чугунными дверями капеллы. Отпаять олово, которым были залиты створки и притвор, было не так просто.
Наконец все щели и замок были очищены. Но двери по-прежнему были замкнуты. Из всех ключей, что были переданы старостой управляющему Смиту, не подошел ни один.
Пришлось слесарю, приглашенному предусмотрительным Смитом, приняться за отмычки. Долго он возился, но вот замок щелкнул, и в ту же минуту двери сами собой распахнулись, точно кто силой изнутри толкнул их.
Слесарь с порядочной шишкой на лбу отлетел прочь.
Из раскрытой двери вылетело огромное облако пыли, и на минуту все невольно закрыли глаза.
Райт и Джеймс, все еще находившиеся под впечатлением ночного приключения, стояли в стороне. Они видели, что с клубом пыли вылетело нечто живое.
Этим нечто была большая серая летучая мышь.
Она, против обычая своих сородичей, которые любят ночь и не видят ничего при дневном свете, весело и радостно поднялась на воздух и «потянула», как говорят охотники, к лесу, по направлению к Охотничьему домику и скоро пропала из виду, утонув в синеве ясного неба.
— Можно подумать, что она вылетела из капеллы, — сказал Райт.
— Ну этого быть не может, — возразил Джеймс, — капелла давно закрыта, просто у нее гнездо за карнизом двери, и напор воздуха заставил ее покинуть свое убежище.
— Знаешь, Джемми, — сказал Райт, — я ненавижу летучих мышей; представь, я их боюсь, не смешно ли это? Как многие не могут видеть змей, так я не могу без содрогания видеть этих отвратительных нетопырей…
Пыль улеглась. Все вошли в капеллу… и были поражены видом разрушений.
Стены, когда-то покрытые черным сукном, были оголены, Сукно висело печальными лохмотьями, серебряные подсвечники и кадки с засохшими лавровыми деревьями лежали на полу.
Барельефы из жизни Авраама и Исаака, покрывавшие кое-где простенки, были разбиты и исцарапаны; тут не хватало носа, а здесь — благословляющей руки.
В окна были вставлены деревянные решетки.
Над окнами и с хор, куда выходила дверь из второго этажа замка, висели венки и гирлянды, видимо, из цветов. Странно было видеть, что ни то ни другое не было тронуто рукою времени.
Посредине капеллы, на возвышении, стоял белый парчовый гроб. Три ступени, ведущие к нему, были усыпаны, высохшими розами, а гроб на ножках прикрыт вышитым покровом. Темный бархат почти сплошь был зашит цветными шелками и бисером. По краю шла широкая кайма.
— Художественная работа, — сказал Жорж.
— И настоящий жемчуг, — прибавил доктор, рассматривая покров. Под его пальцами истлевшая ткань лопнула, и жемчужинки посыпались на пол. — Интересно, для кого приготовлен был этот гроб или, вернее, кто в нем лежит, — продолжал он.
Слесарь, по знаку Гарри, попробовал приподнять крышку гроба, и она тотчас же соскользнула со своего места.
Гроб был пуст.
Белый атлас, тонкие кружева и ленты придавали ему вид дорогой, красивой бонбоньерки.
Вся внутренность гроба прекрасно сохранилась, только чуть-чуть пожелтела.
Являлся странный контраст: полное разрушение снаружи и странный уютный уголок внутри.
Вошедшие терялись в догадках. Что тут произошло? Какая драма разыгралась? Легкие венки и гирлянды висят нетронутые, кружева и ленты на них даже не помяты, а тяжелые подсвечники, кадки с цветами опрокинуты, сукно висит лохмотьями, штукатурка отбита. Что за загадка?
