Алексей Атеев - Демоны ночи
Светлана Петровна сделала паузу и потянулась за бокалом.
– А дальше что?! – сгорая от нетерпения, спросила Лилька.
– Так и стал к ней являться, – невозмутимо сообщила хозяйка. – Сначала почти каждую ночь, а потом все реже.
– Где являться? В этом самом… как его… Плутаеве?!
– Зачем в Плутаеве. В Москве, естественно.
– А она что?
– Да ничего. Сначала жутко было, а потом привыкла. К тому же, кроме нее, никто другой паренька не видел. Рассказывала: придет и стоит в углу комнаты. Валька-то к религии раньше – никаким боком, хотя и крещена была, а тут вдруг уверовала. Икон в комнате понавесила, в церковь стала ходить, за упокой этого паренька свечки ставить. Он походил, походил и отвязался.
– А может, эта ваша Валька с катушек съехала? – не отставала въедливая Лилька. – Постродовой психоз или что-то в этом духе. Кстати, от чего она умерла?
– Почему умерла? Жива она, здорова. Сейчас где-то на Северах со своим нефтяником обитает.
– Тогда я не понимаю…
– Ты выпей коньячку, Лилечка, – ласково предложила хозяйка.
– Погодите, Светлана Петровна, с коньяком! Зачем вы нам голову морочите?! Вставай, Павел! Домой поедем.
– Почему вдруг?! – всполошилась хозяйка.
– Мы к вам по делу приехали, а вы нам «уши трете».
Светлана Петровна поднялась с банкетки и подбросила в камин пару поленьев. При этом ее заметно качнуло.
– Пьяна, – вслух произнесла Лилька и взглянула на часы. – Пойдем, Паша, домой. Пока то да се, пока доберемся…
– Так оставайтесь у меня, – предложила гостеприимная хозяйка.
– Нет уж, спасибо! Мы как-нибудь сами… Приехали к ней за советом, а в результате облом. Что и следовало доказать. Болтать складно нынче все научились.
Павел поднялся. Ему было и скучно, и жалко потраченных напрасно денег.
– Стойте! – завопила хозяйка. – Не уходите! Не бросайте меня одну.
– В доме есть люди, – заметил Павел.
– Какие это люди… Прислуга! – презрительно произнесла Светлана Петровна.
– А вот мы не нанимались, – съязвила Лилька. – Мы свободные люди. И приехали к тебе, Светка, за советом и помощью, а ты нас водку жрать заставляешь.
– Не водку, а коньяк.
– Какая разница?! По делу толковать не хочешь.
– Ну, Лилечка, не уходи… Пойдем наверх.
– Ага, знаю я твои штучки. Брысь, подруга!
– Хорошо, если я вам расскажу, пойдешь?
– Посмотрим.
– Только предупреждаю, тебе же хуже будет! – На этот раз Светлана Петровна обращалась исключительно к Павлу.
– Ничего, он не из пугливых, – отозвалась Лилька.
– Но мне нужно сначала переговорить.
– Бери телефон и звони.
– Ну, если ты настаиваешь…
Хозяйка нетрезвой походкой вышла из холла.
– Кажется, дело сдвинулось, – шепотом произнесла Лилька.
Светлана Петровна вернулась с трубкой и записной книжкой в руках. Долго листала страницы в поисках нужного номера, наконец нашла. Разговор был короток и словно скомкан. Никаких имен Светлана Петровна не называла, просто сообщила, что некий молодой человек просит помочь. На другом конце провода, видно, спросили: «Кто такой?» – «Журналист», – сообщила хозяйка. Похоже, это сообщение не произвело особого впечатления. Потом, похоже, поинтересовались: кто является объектом устранения, потому что хозяйка сообщила: «Коллега по работе». Дальше Светлана Петровна в основном слушала. И лишь в конце произнесла фразу, смысл которой Павел вовсе не понял: «В случае чего, придется оформлять по первой категории». Что подразумевалось под «первой категорией», он спрашивать не решился.
– Ну, вот все и определилось. Можешь идти и договариваться, – сказала Светлана Петровна. – Адресок я сейчас напишу. Одно непременное условие. Ты должен принести туда какую-нибудь часть этого твоего… Ну, врага!
– Какую часть?! – опешил Павел.
– Я не знаю. Часть тела… Волосы, может, обрезки ногтей.
Лилька хмыкнула.
– Да как же я добуду эту самую часть?!
– Мое какое дело. Как хочешь, так и добывай. Это ведь тебе нужно. Неужели трудно отрезать у человека прядь волос? Придумай что-нибудь… Ну, да ладно… Хватит чепухой заниматься. Давайте развлекаться.
ГЛАВА 6
Явившись в понедельник на работу, Павел был с порога огорошен командой ответственного секретаря:
– Так – Мерзлов – замечательно! Срочно отправляйся… – Он определил дислокацию. – Как раз по твоей части. Только что звонил информатор… Классненькое преступление, просто пальчики оближешь! Тринадцатилетний мальчишка, в седьмом классе учится, расправился с собственной семьей. Отца укокошил, мать, бабку, кажись, вместе с дедом, еще там кого-то… Всего пять человек!…А сам в настоящий момент стоит на крыше дома своего. На карнизе то есть… Дом, между прочим, четырнадцатиэтажный. Прыгнет – в лепешку! Так вот, бери фотокора, машину и мчитесь туда! Если мальчонка все-таки спрыгнет, постарайтесь запечатлеть. Если сам прыжок не удастся зафиксировать, тогда снимите то, что от него осталось. Побольше жути. Ударные снимки оплачиваются вдвойне. Вам целиком оставлена первая полоса. Кровь из носа!.. Нужно опередить конкурентов. Жмите! Тут недалеко.
Темп был задан. Через двадцать минут они прибыли на место событий. На тротуарах, на газонах и прямо на обочинах проезжей части стояли люди и, задрав головы, таращились куда-то вверх. Выскочивший из машины Павел тоже посмотрел в ту же сторону. На парапете крыши замерла по стойке «смирно» маленькая фигурка.
– Вижу его отлично! – воскликнул фотокор Владимир Михайлович, наведя на мальчика мощный телеобъектив.
– Снимай!
Но опытному Михалычу указания не требовались. Он уже щелкал «Никоном».
– Дай глянуть? – попросил Павел.
– Нечего тут, – ворчливо произнес Михалыч. – А если он сию минуту скаканет? Нет уж… В конторе снимки посмотришь, а сейчас иди, добывай информацию.
Пренебрежительный тон, которым разговаривал с ним фотокор, задел самолюбивого Павла, но по сути Петрович был прав. Нужно работать, а не зевать по сторонам. Павел осмотрелся. Несколько милицейских машин и две «Скорые помощи» стояли у самого подъезда, тут же переминались с ноги на ногу высокие начальники. Павел протиснулся поближе.
– Не прыгнет, – равнодушно заметил грузный полковник в распахнутой куртке. – Побоится. Жидковата нынешняя молодежь. Степанов, ну-ка, дай мегафон. Вова! Вова Никулин! – пронесся над толпой металлический глас. – Не усложняй ситуации, слезай оттуда! – Полковник сунул мегафон высокому старлею и взялся за рацию: – Ну, как он? – спросил он, видимо, у того, кто находился на крыше.
– Плохо, – отозвались сверху. – На уговоры не поддается. Только мы приближаемся, готовится к прыжку.
