Галина Гончарова - Против лома нет вампира.
— Господин! Там приехали люди Алексеева. Вы приказали доложить, как только они выйдут из машины.
— Хорошо.
В слове был неутихший гнев. Гнев, которому требовалось выйти наружу. И в следующий миг Андрэ резко выбросил вперед руку. В этом движении была угроза и жестокость. Из-за двери раздался слабый стон — и я вдруг кожей почувствовала чужую боль. Да что же со мной такое, черт подери!? Сашка зашел в комнату, но близко к своему хозяину не подходил. Боялся, наверное.
— Возьми вот эту, — Андрэ кивнул на Катю. — Отведи в пятый бокс и присмотри за ней. Можешь немного поиграть, но кусать ее я тебе запрещаю. Пока она принадлежит мне.
Слово «бокс» вдруг развеселило меня. Я отлично знала, что так называются помещения для инфекционных больных. Интересно, а вампиризм — это инфекция или нет? Знать бы! Может, и противоядие откроем? Один укол — и нет вампира. Или оно уже открыто? Один укол осиновым колом в сердце — и точка! Я хихикнула, и Андрэ повернулся ко мне.
— Ты еще можешь смеяться!?
Его взбешенное лицо рассмешило меня еще больше. Раз уж пока не убивают…
— Могу попробовать заплакать. Знаешь, у меня сильная аллергия на чеснок. Глаза жутко слезятся. Не принесешь мне пару головок?
Голубые глаза сверкали от бешенства, но мне уже на все было наплевать. У каждого есть свой предел стойкости, а мой был исчерпан — и я скатывалась в банальную истерику. Потом последовали бы слезы. Катя что-то лепетала, когда вампир схватил ее за руку и потащил из комнаты, не дав даже захватить с собой одежду. По дороге он бросил на меня взгляд полный ужаса. Он определенно боялся Андрэ и то, что я его не боялась, делало меня — какой? Опасной? Сильной? Или просто чокнутой? Что-то мне подсказывало, что это был третий вариант.
Вампир развернулся к кровати и принялся одеваться. Я фыркнула еще раз.
— А при китайцах нас все-таки не ели.
— Что?
Кажется, вампир не ожидал, что я буду шутить. Я подмигнула ему.
— Вернешься — я тебе этот анекдот расскажу. Если будешь умненьким мальчиком и хорошо попросишь.
Вампир зарычал и вылетел за дверь, чтобы не свернуть мне шею раньше времени. Я откинула голову и расхохоталась. И смеялась еще несколько минут. Бедолага! Нашел с кем спорить. Да, физическое преимущество на его стороне, но скандалю я все равно лучше. Тут на моей стороне генетический опыт всех женщин, начиная с Евы.
Несколько минут я искренне наслаждалась своей маленькой победой. А потом занялась гимнастикой. Вы никогда не пробовали, сидя в кресле, снять с ноги ботинок привязанной рукой? Мне казалось, что нога вывернется из сустава, но я только покрепче стиснула зубы. Черт с ней, с ногой, задницу бы унести! Но шнурки я распутала. И медленно стянула ботинок с ноги. Потом положила его на колени. Зажала между подлокотником и бедром. И попыталась вытащить стельку. Сперва она шла неплохо, потом пришлось наклониться и тащить ее зубами. Поддалась! И я наклонила ботинок. Лезвие выскользнуло мне на ладонь. Пальцы вдруг задрожали так, что я испугалась выронить его. Пришлось закрыть глаза и переждать несколько минут. Все. Спокойна, как могильный камень. Теперь можно развернуть его и резать. Так я и сделала. Осторожно зажала лезвие зубами и принялась перерезать веревки. Вот так, медленно и аккуратно. Ай! Лезвие впилось мне в верхнюю губу. Я ахнула. По подбородку потекла кровь. Но я только крепче стиснула зубы. Ни за что не выпущу его! Если я уроню лезвие — мне останется только умереть с достоинством. А жить так хочется!
А пока, чтобы не думать о болезненном (бритвой по губе, знаете ли, не мед с сахаром), я принялась размышлять о состоявшемся разговоре. С первого взгляда — странное впечатление. Со второго…
Все становится на свои, отведенные природной места.
Ребятам решительно хочется узнать, как я уничтожила ту вампиршу. А как это сделать? И можно ли меня использовать в своих целях? И можно ли будет меня использовать, если я сама стану вампиром? На эти вопросы Дюшка и хотел получить ответ. Так хотел, что все стерпел. Я бы сама себя прибила за такие выходки, а он — нет. Я жива и даже почти цела. Царапина на шее — единственное повреждение. Но это практически не в счет.
А если проанализировать разговор с самого начала?
Сперва идет прямой наезд на психику. Сломаюсь — не сломаюсь. А отвечаю агрессией на агрессию, Дюшка понимает, что здесь — не обломится — и переходит — к чему?
Появляется Сашка.
Тактика «злой следователь — добрый следователь»? Какие у нас детективно продвинутые вампиры пошли, а?
Когда тактика начинает действовать, но плохо, «добрый дядя» уходит, а Дюшка продолжает наезд. Слегка причиняет мне боль, а потом показывает подругу. И начинает мучить уже ее — на моих глазах.
Козел. Три раза.
АЙ!
Чер-р-рт! Обрезалась от силы возмущения. А Дюшка все равно — сволочь, сволочь, сволочь….
Причем Сашка наверняка подслушивает под дверью. Или вы думаете, что я поверю в каких-то братков?
Ага, счаз-з-з-з!
Наверняка это просто отмазка, чтобы Андрэ, разозлившись, меня насмерть не уходил.
А что было бы дальше? Что я бы сделала для своей обработки?
Да все просто, как пряник из пакетика.
Оставить меня на пару часов или вообще на сутки, привязанной к креслу. Помучаюсь — посговорчивее буду.
Второй этап обработки, только и всего. Не взяли с налету — будут бить на время.
Но это — если у них будет время.
А я не собираюсь оставаться здесь надолго. Пилим?
Пилим. Чуть-чуть осталось.
Ох, только бы за мной не наблюдали через камеру.
А что делать? Все равно пилить надо. Да и где тут камеру спрячешь? За ковром?
Пару раз я все равно обрезалась, из губ текла кровь, из руки — тоже. Ну да черт с ними! Мелкие ранения не считаются. Уррррааааа!!! Я наконец-то освободила правую руку! И немного посидела, разминая пальцы. Вот так. Судорога свела плечо, и я повертела им вправо и влево, едва не выламывая из сустава. Судорога прошла. Испугалась, наверное. Теперь я действовала спокойно и уверенно. И откуда что взялось? Я списать-то на контрольной толком не умела! Меня всю жизнь ловили! А теперь что? А вот то самое! Вперед!
Я обулась, положив лезвие в карман джинсов.
Осмотрела комнату. Вредной (камера) или полезной (телефон) техники не обнаружилось.
Моя сумочка лежала на столе. Я схватила ее. Почти все на месте! Только ножа нет и крестов! И флакончиков со святой водой и с ядом! Ну и пусть. Пусть подавятся! Зато остались вещи Кати. Надо взять их с собой. Если я смогу забрать подругу, я это сделаю. Если же нет — значит будет нет. Ей эти вещи не понадобятся. Тогда я оставлю их в гардеробе. Тем более, что номерки на месте. Вот и хорошо, вот и отлично! Вперед!? Вперед!!!
