Елена Звёздная - Замок Оборотня
Я едва устояла. Страх?! Да у меня просто дикий ужас при виде такой стремительной мощи! Дикий, панический ужас! Потому что все это хуже, чем в кошмаре!
– Ты… – начинаю с крика, завершаю хриплым шепотом, – не приближайся ко мне… глюк!
Кривая усмешка становится шире – и монстр делает шаг… От него до меня шагов семь, от меня до входной двери примерно тридцать. Ваш выбор, мисс Блэкмор? Время кончилось, лорд совершает еще один плавный шаг.
– Не смей! – простонала я, пытаясь удержаться на ногах.
С хрустом размяв шею, шотландский монстр усмехнулся, и… еще шаг. Глаза светятся, жестокая кривая улыбка на губах – все это и так пугало, но тут… он просто медленно, не отрывая от меня взгляда, облизнул губы… И этот красноречивый алчный жест снес все мои барьеры, все стены, весь контроль разума над ситуацией!
Я рванула к двери, на ходу опрокидывая столик для корреспонденции, сорвала со стены картину, запустила в оторопевшего владельца замка, рывком выдрала чучело оленьей головы, тоже бросила… не долетело. А кто-то продолжал стоять с огромными от удивления глазами, явно не ожидая актов вандализма по отношению к собственному замку.
– Что? – тяжело дыша, спросила я.
Тихо простонав, Сонхейд сообщил:
– Этой картине больше ста лет… было.
Посмотрела на сносное изображение вроде как этого замка, над которым облаками изображалась голова оскаленного волка.
– Мазня бездарная, – сообщила я.
Мне стало стыдно, да. Ровно до грозного рыка:
– Убью, женщина!
Больше никаких сантиментов, я бросилась к двери. Я помчалась к ней со всех ног, но тень метнулась справа, и через мгновение я осознала, что бегу к монстру в радостно распахнутые объятия.
Попыталась остановиться, поскользнулась и упала, со всего размаха сев на пол. Больно. Скривилась, но плакать не стала, не до слез – на меня медленно надвигался лорд маньяк. Пытаюсь отползти и понимаю, что он медлит, лишь пока я на полу, стоит подняться – нападет!
– Сэр Сонхейд, – простонала перепуганная я.
– В гостиной перед камином, в спальне… моей или в ванной – расклад не изменился. Но ты можешь выбрать четвертый вариант, Ким.
О чем он? И все равно спрашиваю, отползая до головы убиенного оленя:
– Какой?
Он подошел, чуть наклонился ко мне и прошептал:
– Везде.
Я замерла. А практически рядом бесхозное рогатое чучело имелось… Моя рука нащупала рог, сжала, интуиция приняла решение сражаться до последнего, разум молчал, ему было страшно, очень.
– Не смей, – рыча, произнес ужас Шотландии.
И я запустила в него чучелом, старательно целясь в живот – хоть бы рога были острые. Задела, и на мгновение лорд согнулся – мне большего не потребовалось. Подскочив, я бросилась бежать вверх по лестнице…
До верха не добежала – настиг и перехватил поперек живота.
Начала вырываться, ударила ногами – выпустил. Почти на четвереньках добралась до верха, поднялась, рванула по коридору вперед, по пути пытаясь открыть хоть какую-нибудь дверь.
Страшный шотландский зверь оклемался быстро, и не успела я подбежать к пятой по счету, как меня снова схватили, чтобы прижать к двери могучим телом.
– Еще не весь… – шепчет монстр, сжимая руками мою талию, а затем сильные пальцы скользят ниже.
– Что? – Не могу понять, что сейчас сильнее – страх или досада от того, что я так быстро попалась.
– Еще не весь замок разнесли, – тихий хриплый смех. – Продолжим?
Ему смешно?! Отталкиваюсь от двери, разворачиваюсь и, вскинув голову, возмущенно смотрю на монстра. И все меняется – на лице судорога ярости, прикосновения болезненные, в глазах злость. И рык:
– Отвернись!
Замерла, страшно даже дышать, и все так же смотрю в потемневшие янтарные глаза.
– Я. Сказал. Отвернись! – рык сотрясает стекла.
Слышно, как они задрожали в рамах. И я дрожу, я вся дрожу и не могу сдержаться. Страшно да, но все равно смотрю. Смотрю не отрываясь.
– Я – альфа, – вдруг прорычал монстр. – Ты… женщина, ты подчиняешься!
Но я смотрела на него как кролик на удава, не в силах отвести глаз, без возможности пошевелиться, просто страшно… очень страшно…
Удар! Я скорее почувствовала, как метнулся его кулак, а после услышала грохот упавшей двери. И все равно смотрела, смотрела, не отрываясь, не знаю почему. Смотрела, когда схватил, за горло и больно. Когда протащил через всю комнату, когда швырнул на постель. Смотрела, пытаясь закричать и понимая, что не могу издать ни звука, желая убежать и осознавая, что не в состоянии даже пошевелиться…
Щелкнула пряжка ремня, выпуская на волю не только звериный дух, но и что-то значительно более… жуткое.
– Что вы делаете? – прошептала я, пытаясь отползти подальше.
Он не ответил, зарычал, заметив мою попытку отползти, схватил за ногу, дернул, возвращая на прежнее место. Ночная рубашка от подобного задралась почти до неприличия, но одернуть ее Сонхейд не позволил, перехватив обе мои руки. Замер на мгновение, как-то жадно глядя на мое лицо, затем начал опускаться. Перехватил мои запястья одной рукой, завел их за голову, пригвождая к покрывалу, а затем его правая рука прикоснулась к моим губам. Это было так… жутко – огромный мужчина, склонившийся надо мной, его рука, сжимающая мои запястья, его вторая ладонь, очерчивающая мои губы, спускающаяся по подбородку, скользящая по груди, ласкающая живот, следующая ниже, по бедру, вторгающаяся между… Я как завороженная следила за каждым его действием, ощущала каждое прикосновение и даже не дышала, ровно до тех пор, как Сонхейд, не гнушаясь использовать силу, раздвинул мне ноги.
– Нет! – вскрикнула я, отчаянно пытаясь вырваться.
Усмешка. Жестокая и полная осознания как собственной невероятной силы, так и моего абсолютного бессилия. Мой порыв он переждал, надавив коленом на одну ногу и удержав рукой вторую… Он дерево свалил, что ему стоило меня сдержать? Да ничего по сути… И когда я выбилась из сил, рука сэра Сонхейда соскользнула на внутреннюю сторону бедра, выписывая странные узоры.
– Не надо, пожалуйста, – попросила я.
– Я бы не тронул, – хриплый злой голос, – но ты посмела нарушить мой приказ, су… женщина. Ты смеешь проявлять непослушание.
И он мягко опустился между моими ногами. Меня трясло, просто трясло, даже говорить не могла, как ступор… Все, на что я оказалась способна, только смотреть… и чувствовать, как его рука гладит мои ноги, задирая ночную рубашку выше, как вторгается между ними, чуть поглаживая, и проникает одним пальцем внутрь… Я дернулась, застонала, да заскулила почти, предприняв еще одну наивную попытку вырваться, и замерла, увидев, как расползается хищная улыбка на его губах. Ему нравилось. Он кайф ловил от моего сопротивления, он упивался им.
