Александр Варго - Морок пробуждается
Эдик сел на подложенный кем-то кусок фанеры, пакет поставил рядом – бутылки предательски звякнули. Достал одну, откупорил и сделал три глотка.
– О-о-о, а я иду, смотрю, ты это или не ты…
Эдик даже поперхнулся, настолько голос был похож на соколовский. Он обернулся и увидел перед собой какого-то мужичонку неряшливого вида. Ну, не всем же быть такими, как Соколов. Несмотря на радостные возгласы подвыпившего мужика, Эдик был с ним не знаком. Тем лучше, не надо называть своего имени.
– А я знаю, что ты сделал, – вдруг сказал мужик.
Эдику очень не понравилось, что алкаш не сводит с него взгляда.
– Да? И что же? – Он попытался сохранить самообладание, но глаза опустил.
– Ты купил всю эту водку, – заржал мужичок.
Эдик облегченно вздохнул и глотнул из бутылки.
– Ну, еще разве что, – сквозь смех продолжал собутыльник, – ты убил хороших парней.
Жиров закашлялся.
– Что ты сказал?!
– Я говорю, – мужик взял бутылку из рук Эдика, – появляются на земле вот такие уроды, как доктор Соколов, и решают, что только они могут изменить мир. – Он глотнул из горлышка. – Хуже того, у этого ублюдка появляется сообщник. Понимаешь? Сообщник, который абсолютно ничем не лучше тех, кого помогает отправлять на тот свет…
– Кто ты?
– Я твоя совесть, если тебе так легче воспринять услышанное.
Эдика затрясло. Воздух вдруг стал каким-то морозным, и из его рта вырывались клубы пара. Собутыльник будто и не замечал происходящего вокруг. Эдик посмотрел на реку – она с треском затягивалась льдом, и кромка льда убегала к противоположному берегу. Потом посмотрел на улыбающегося мужика и понял: это все он! Все происходит из-за этого алкаша.
– Ты моя совесть?! – заорал Эдик, выхватил ледяную бутылку из пакета и со всей силы стал бить мужичонку по голове. Бил, бил… не замечая ничего вокруг. Кровь залила одежду, руки, фанеру, на которой он сидел. Потом, вдруг опомнившись, Эдик отбросил бутылку и побежал.
Он никого не хотел убивать! Вернее, даже не знал, что это пластиковая бутылка может кого-то убить. Эдик добежал до «Магнолии» и перешел на шаг. Ему стало жарко.
«Но сейчас-то ты убил!»
Он схватился за голову. Убил! Убил ни в чем не повинного человека! И только когда Эдик вошел в светлое пятно от фонарного столба, он увидел, что никакой крови нет. Руки и одежда были чистыми. Мокрыми и пропахшими водкой, но чистыми. Эдик немного успокоился, сел под фонарем прямо на землю и заплакал.
«Душа у тебя грязная. И тебе ее вовек не отмыть».
Парни шли по дороге молча. Каждый думал о своем. Рядом с ними шел Сашка.
– Ты не видишь его? – вдруг спросил Иван.
– Ты о ком?
– Рядом Сашка идет.
Леша остановился, посмотрел по сторонам, но никого, кроме Ивана, не увидел.
– Да я и тебя почти не вижу.
– Ладно, забудь.
Сашка уже стоял у входа в парк. Вдруг он поднял руку и позвал за собой, в глубь парка. Иван не колеблясь пошел за ним.
– Вань, я че-то ни хрена не соображу… – Лешка повернулся к другу, но тот уже шел по направлению к реке. На мгновение Лешке показалось, что рядом с Иваном действительно идет Сашка, и его даже передернуло – не любил он всяких там призраков. В жизни и так, куда ни глянь, ужасов предостаточно, а если еще и с того света к живым забредать начнут, литрухой в день не обойдешься. Он встряхнулся и медленно пошел за Иваном. Сашка исчез, но только не для Щеглова.
Ваня даже и не заметил, когда появился Лешка, все его внимание было приковано к Сашке, продолжавшему указывать дорогу, появляясь в тех местах, куда следовало идти. У спуска к реке Саша вдруг исчез. И тут ребята услышали голоса. На берегу они увидели Эдика и поняли, что это он кривляется.
– Кто ты? – спрашивал Жиров своим обычным голосом.
– Я твоя совесть, если тебе так легче воспринять услышанное, – отвечал он сам себе, исказив голос до неузнаваемости.
– Ты моя совесть?! – заорал Эдик и начал бегать по берегу, размахивая разбитой бутылкой.
– Сейчас к нему лучше не подходить, – заметил Леша.
– Да, пожалуй, – согласился Иван, но как только Эдик рванул от реки к выходу из парка, побежал за ним.
Лешка, пробурчав про себя все, что думает о ночных марафонах, пустился следом.
Они потеряли Эдика из вида перед самым выходом. Только что он бежал, матерясь на всю округу, а через мгновение растворился в темноте со своими проклятиями.
– Ты знал, что он у реки? – отдышавшись, спросил Леша.
– Не я. Сашка.
– Может, к нему домой наведаемся? – предложил Алексей.
– Нет его там, – сказал Ваня и посмотрел по сторонам. Он все еще надеялся на Сашкину подсказку, но тот больше так и не появился. – Пошли ко мне.
Всю дорогу до дома Щеглова они молчали. Лешка озирался, то ли пытался угодить Ивану, то ли действительно хотел увидеть призрак. В итоге у него не получалось ни то, ни другое. Он резко остановился:
– Ванюх, давай пузырек-то прихватим. Ну, чтоб веселее было кино смотреть.
– Ага, сейчас у дома в палатке возьмем.
Взяли три бутылки, но ни одной не выпили.
Света всегда выглядела моложе своих сверстников. Если в семнадцать ее угловатое тельце и веснушчатый носик вызывали смех у одноклассников, то сейчас, в тридцать пять, ее тело и лицо у ожиревших бывших одноклассников вызывали черную зависть.
Девочка Света, когда ей едва исполнилось восемнадцать, родила ребенка. Будущий папа решил остаться в тени, но девочка не унывала. Родители Светы не захотели обременять себя – они выгнали дочь из дому, когда узнали о беременности. Из роддома ее забирала бабушка с букетиком цветов из собственного палисадника. Светка не грустила. Ей было не до того, в то время ее еще беспокоили вопросы типа «как вывести веснушки и увеличить грудь».
С рождением Надюши (имя девочке дала бабушка) Света из гусеницы превратилась в бабочку. Там, где того требовала физиология, увеличилось и обрело правильные округлые формы. Веснушки больше не мешали, а украшали смазливое личико.
Пару раз приходила мать. Поагукав с Наденькой, набрасывалась на блудливую дочь с кулаками. Между ними вставала бабушка и, взглянув из-под бровей на свою дочь, тихо говорила:
– Забыла себя? Что до свадьбы вытворяла? А ведь тебя никто не выгонял. Уходи! – Потом разворачивалась и уводила с собой внучку.
Света все хорошела и в связи с этим начала замечать повышенное внимание к себе мужчин. На прогулке, на работе (пенсии бабушки не хватало на троих), то есть там, где была она и хоть какой-нибудь мужичонка, способный подойти к ней и сказать «привет», у Светы зарождался роман. Романчик длиною в пару часов. Впрочем, длина романа напрямую зависела от того, как быстро этот самый мужичонка отыщет укромное местечко для любовных утех.
Зачастую мужчины были нерасторопны, и потому Света возвращалась домой далеко за полночь. Бабушка смотрела на внучку, уперев руки в бока, и произносила одними губами:
– Яблоко от яблоньки недалеко падает.
Света с улыбкой на губах проскакивала в свою комнату, даже не вспомнив о своей Надежде.
Через четыре года бабушка умерла. Вот тут-то и пришлось вспомнить о дочери. С матерью Света так и не помирилась, поэтому вся забота о малышке Наденьке легла на ее хрупкие плечи. Но они не выдержали. Под тяжестью навалившихся проблем рухнула Светка как мать и воспитатель. Многочисленные ухажеры, узрев возникшую преграду в виде маленькой дочурки, бежали от Морозовой как черт от ладана. Помощи ждать было неоткуда.
Поначалу шло все не так уж и плохо. Детский сад, школа… Когда в седьмом классе Надя первый раз пришла в три часа ночи, Света поняла, что никакой надежды нет. Нет надежды что-либо наладить в семействе «яблонь». Бабушкины слова точно обрисовывали ситуацию с наследственностью. Из каждого яблока вырастает новая яблоня, порождая в свою очередь новое яблоко, которое так и норовит упасть рядом.
«Стерилизовать ее, что ли? – подумала Света, когда Наде дали первый срок. – Как кошку».
Это было два года назад. Света сидела и курила в комнате для официантов (официантов в кафе не было – не назовешь же комнату просто курилкой), когда в заднюю дверь кто-то громко постучал.
Руслан-мясник открыл дверь. В тускло освещенный коридорчик ввалилась соседка Морозовой Валентина и с порога запричитала:
– Светочка! Беда! Беда! Света!
– Что случилось? – Морозова выронила сигарету, встала, потом снова села. Валя плюхнулась на соседний стул и скороговоркой произнесла:
– Милиция забрала Наденьку.
Некоторое время Света молчала, затем встала и пошла в зал. Подошла к стойке, подняла телефонную трубку и набрала номер начальника. Через минут пять Света и Валя вышли из задней двери кафе.
– Статья 228, часть первая. Незаконное приобретение или хранение без цели сбыта наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере. Вот такой расклад, – говорил Свете один из бывших ухажеров, работающий в городском суде. – Квартиру уже перевернули?
