Иван Тропов - Рассказы разных лет (сборник)
Звездочет запунцовел, открыл рот…
Но так ничего и не сказал. Слез с подлокотника и быстро вышел из комнаты, — но на пороге притормозил и обернулся к Киони:
— Ки?
— Да, поехали, — сказала Киони. — Сдается мне, тут каждая деревенщина себя королевой воображает… Но простая Киони не выдержит двух Вирталей сразу…
— Ки… — Звездочет покосился на дверь, за которой Вирталь с пажами отшлифовывали свое звездное мастерство.
— Да ладно… Много чести.
Киони поднялась и вышла вслед за Звездочетом.
Даже не покосившись в мою сторону. Ну-ну…
Ян не отрывал взгляда от Ирмы, пока она не отправилась одеваться.
Я знал, зачем он ездил в город. И нетрудно сообразить, что он выяснил, — коли с места в карьер бросился завлекать Ирму на прогулку. Но я все же присел рядом с ним на диван.
— Как поездка, лесной эльф-разведчик?
Ян покосился на меня, потом встал с диванчика, взял меня за руку и тоже поднял с дивана. Снял со стола подсвечник и стал вглядываться в кожаную обивку. Особенно там, где сидела Ирма.
— Филина уже увезли, когда я приехал. Но крови в самом деле очень много. Его не просто убили.
— Уверен? Не может быть так, что все проще? Лишь оказался не в том месте и не в то время?
— Все может быть… — Ян подцепил с обивки длинный волос — Ирмы, наверное. Поставил подсвечник обратно и плюхнулся на диван. — Но странно. У него ничего не пропало. Разве что перстень.
— Перстень?.. Серебряный? С какой-то вязью?
— Платиновый, и с рунами. Но это не важно. Могли позаимствовать на память милиционеры, или кто-то из тех, кто нашел труп… Это не так уж важно.
Ян старательно, виточек к виточку, намотал на мизинец волос Ирмы, чуть ниже своего любимого перстня. Потом сдвинул перстень вверх. Под ним оказался еще один волос, намотанный на палец.
— В крови должны были отпечататься какие-то следы, — сказал я.
— Да. Их было как минимум двое. Есть следы от женских туфель, плюс большие мужские. И вот это.
Ян сдвинул два волосяных колечка одно к другому и поднес руку к свече.
— По-моему, один к одному, — сказал Ян. — Посмотри.
Волосы и в самом деле были очень похожи. Тот же оттенок, та же толщина, та же фактура…
— Похоже, — признал я. — Но все же давай сделаем еще одна проверочку. Вроде контрольного выстрела. Чтобы не переводить ни в чем не винных красивых девушек.
— Как хочешь, — мрачно отозвался Ян.
Из коридора, чуть не затерявшись в музыке, донесся скрип ступенек. Появилась Ирма. Встала в дверях, подозрительно посмотрел на нас:
— Ну что, полетели, кровопийцы? Отпоились кофем?
— Почти, — сказал я. — А ты собралась? Ничего не забыла? Перстни с ядом, стилеты под рукавами, баллончики с чесночной эссенцией?
Ирма фыркнула.
— Чтобы потом не пришлось возвращаться, — сказал я. — Точно ничего не забыла? Носик припудрить? Любимой бабушке-ведьме позвонить, чтобы не волновалась?
Кажется, Ирма чуть вздрогнула. Но тут же улыбнулась.
— Да, да! И бабушке, и носик, и стилеты, — отмахнулась она. — Поехали! Мне уже не терпится узнать, что же это пан нетопырь придумал. Такое, что я буду вспоминать до конца жизни?..
— Помнить… — едва слышно поправил ее Ян.
И схлопотал от меня локтем в бок. Но Ирма, кажется, все равно его не услышала.
— Мы трое-то на один мотоцикл влезем?
— Вы в серединке, сударыня, — сказал Ян.
Ирма подошла к окну и выглянула. Где-то там, в темноте, перед крыльцом должен был стоять мотоцикл Яна.
— Какой-то сонный у тебя вид, — прошептал я на ухо Яну.
— Да? — Ян скептически приподнял бровь.
Вообще-то он мог прекрасно обходился без сна и куда больше, чем двух суток. Но я об этом прекрасно знал. И он знал, что я это знаю. Поэтому я просто прошептал:
— Не да, а так точно.
— Ну пошли, что ли? — Ирма отвернулась от окна. — Надеюсь, вы меня не задавите, если я в серединке буду.
— Не задавим, — сказал я. — Мы не на мотоцикле, мы пешком пойдем.
Ирма моргнула.
— Но…
Она хотела еще что-то сказать, даже рот приоткрыла, — но так ничего и не сказала.
— Если напрямую через кладбище, здесь до дороги версты три от силы, сказал я. — А там, на шоссе, попутку поймаем, или маршрутку какую-нибудь. Там как раз остановка должна быть, возле входа на кладбище.
Ирма нахмурилась.
Я посмотрел на Яна. Секунду Ян, кажется, не понимал, чего я от него хочу. Потом потер глаза и помотал головой, словно прогонял сон. Вид у него стал и вправду осоловелый.
Но Ирме до этого не было дела. Зрачки у Ирмы быстро-быстро дрожали, словно она что-то судорожно соображала.
— Ян, ты точно не заснешь на ходу? — сказал я. — Может, еще чашечку кофе? Ирма, как тебе эта сонная тетеря?
Ирма посмотрела на нас — и вдруг улыбнулась.
— Что? — спросил я.
— Да так… — Ирма улыбнулась еще шире, потом посмотрела на Яна. — Да, чашечка кофе ему не помешала бы. А лучше две. А то ведь точно на ходу заснет. И я с вами буду — как сонная тля промеж двух снулых мух. Идите отпаивайтесь кокфием, пан нетопырь.
— Тогда уж и бутерброд не помешает, — сказал я, придирчиво рассматривая Яна.
Ирма помахала перед собой ладошкой, словно веером.
— Душно тут. Вы тогда выпейте еще кофейку, а я пойду на улицу, подышу свежим воздухом.
— Иди, подыши, — согласился я.
Вытолкнул Яна с дивана и развернул в сторону кухни. Ян, зевая, послушно поплелся. Ирма смотрела на него, пока он не вышел в кухню. Пошла из комнаты, но на пороге замялась:
— Вы долго?
— Да куда спешить… — сказал я. — Я тогда пока почту гляну, уже неделю не смотрел… Иди, гуляй, дыши свежим воздухом, только далеко не уходи. А минут через тридцать подходи к задней стороне дома. Оттуда и отправимся.
— Угу… — Ирма кивнула, но дальше так и не двинулась. — А по кладбищу нам долго идти?
— Да нет, минут тридцать…
Я перебрался на другой диванчик, к столу с ноутбуком, стараясь не смотреть на Ирму. Краем глаза я видел, как она еще раз внимательно взглянула на меня. Убедились, что я в самом деле открываю ноутбук. Потом выскользнула в коридор.
Пару минут я честно смотрел почту, потом отложил ноутбук. Из кухни выглянул Ян. Совершенно не сонный, ясное дело. Скорее, хмурый.
— Зачем задняя сторона дома? — спросил он. — Там же пустые комнаты, даже окна на стеклопакеты не поменяли. Они все старые, скрипят ужасно…
Ян осекся под моим взглядом.
Я взялся за край фрамуги, нажал на него, чтобы окно прижалось к петлям и не царапалось о раму — сейчас малейший скрип мог все испортить, — и чуть приоткрыл фрамугу.
