Джим Батчер - Продажная шкура
Молли поспешно поднялась и, сжав кулаки, покосилась на Моргана.
— Ох, да вздор все это!
— Тогда объясни, что ты здесь делаешь в ночной час, — потребовал Морган. — И что скажешь ты в свое оправдание?
— Я готовила эликсир для концентрации внимания, — процедила она сквозь зубы — так, словно проделывала это уже в сотый раз. — Жасмин надо добавлять ночью. Да скажите же ему, Гарри.
Блин. За всеми хлопотами и переживаниями я и забыл, что Кузнечик должна была отработать ночную смену у меня в лаборатории.
— Гм, — сказал я. — Я-то хотел узнать, как так вышло, что Мыш сидел на вас обоих, а?
— Чернокнижница собирала энергию, чтобы напасть на меня, — ледяным тоном ответил Морган. — Пес ей помешал.
Молли закатила глаза, потом испепелила его взглядом.
— Ой, может, хватит? Нельзя же быть такой задницей.
Воздух в комнате, казалось, наэлектризовался немного, и вся эта энергия словно сгустилась вокруг девушки.
— Молли, — мягко произнес я.
Она, насупившись, оглянулась на меня.
— Чего?
Я кашлянул и сделал ей знак рукой.
Секунду-другую она моргала, потом до нее, похоже, дошло. Она зажмурилась, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Ощущение повисшей в воздухе энергии исчезло. Молли чуть пригнула голову и покраснела.
— Извините. Но все было не так.
Морган фыркнул. Я не обратил на него внимания.
— Валяй, — сказал я Молли. — Рассказывай.
— Он просто… Я просто разозлилась, — пробормотала Молли. — Он меня огорчил. Я ничего не могла с собой поделать. А тогда он, — она махнула рукой в направлении Мыша, — он меня взял и расплющил. И не пускал меня, и Моргану тоже не давал пошевелиться.
— Похоже, — заметил я, — пес оказался умнее тебя. — Я покосился на Моргана. — Умнее вас обоих. Вам же положен покой. Вы что, угробить себя хотите?
— Я просто отреагировал так на ее появление, — спокойно ответил Морган. — И я это пережил.
Я покачал головой.
— А ты? — повернулся я обратно к Молли. — Сколько месяцев мы бились над контролем за своими эмоциями?
— Ну да, да, — вздохнула она. — Нельзя заниматься магией, разозлившись. Я понимаю, Гарри.
— Уж надеюсь, — негромко заметил я. — Если разозлить тебя так легко, что это удалось даже старому израненному Стражу, первый же реальный противник, которому понадобится вывести тебя из игры, уложит тебя в гроб, скажет, что это была самозащита и выйдет сухим из воды.
Морган оскалил зубы в отдаленном подобии улыбки.
— Так вы обо всем этом знали, а, Дрезден?
— Ах, сукин сын! — взорвалась Молли, хватая со стола тяжелый подсвечник и замахиваясь. Свеча вылетела из гнезда и упала на пол.
Морган даже не пошевелился, и угрюмая ухмылка на его лице не дрогнула.
Я метнулся вперед и перехватил Молли за запястье прежде, чем она успела обрушить подсвечник на голову Моргану. Для женщины своих лет Молли отличается отменной физической подготовкой, так что мне пришлось приложить немалое усилие, чтобы одной рукой удержать ее запястье, а второй схватить за талию и оттащить от Моргана.
— Нет! — рявкнул я. — Чтоб тебя, Молли, нет! — Мне пришлось буквально оторвать ее от пола. — Брось подсвечник, ну! — скомандовал я, крепче стиснув ее запястье.
Она вскрикнула — не знаю, от злости или боли, — и тяжелый бронзовый подсвечник, выскользнув из ее пальцев, с глухим стуком ударился о ковер. Воздух вокруг Молли буквально напитался энергией, коловшей меня словно тысяча крошечных электрических разрядов.
— Он не имеет права разговаривать с вами так! — выкрикнула Молли.
— Пошевели мозгами, — посоветовал я ей жестко, но все-таки сдержанно. — Вспомни упражнения. Это всего лишь слова, Молли. Думай о том, что стоит за ними. Он же нарочно подстроил такую твою реакцию. Ты сама позволяешь ему провоцировать тебя на всякие огорчительные штуки.
Молли открыла рот для решительной реплики, с видимым усилием закрыла и отвернулась. С полминуты она молчала, заставляя себя успокоиться.
— Извините, — пробормотала она наконец.
— Не извиняйся, — как мог мягко ответил я. — Лучше держи себя в руках. Ты не имеешь права позволять кому-либо выводить тебя из равновесия. Вообще никому.
Она сделала еще один глубокий вдох, потом выдох, и я ощутил, как напряжение отпускает ее.
— Хорошо, — произнесла она. — Хорошо, Гарри.
Я отпустил ее, и она принялась растирать запястье правой руки. Боюсь, я стиснул ее до синяков.
— Сделай одолжение, — попросил я. — Возьми Мыша и проверь почтовый ящик.
— Я в норме. Мне не нуж… — Она осеклась, тряхнула головой и посмотрела на Мыша.
Пес поднялся, подошел к стоявшей у двери корзине и зубами потянул из нее свой кожаный поводок. Вопросительно, склонив голову набок, посмотрел на Молли и вильнул хвостом.
Молли виновато усмехнулась, опустилась на колени и обняла пса за бычью шею. Потом застегнула поводок, и они вышли.
Я наконец получил возможность посмотреть, что случилось со свечой. Она, конечно, заляпала настоящий индейский ковер воском, но без пожара обошлось. Я наклонился, подобрал свечу и по возможности отчистил ковер.
— Но зачем? — спросил я довольно жестко.
— Единственный способ по-настоящему узнать человека, — отозвался Морган, — это посмотреть на его учеников.
— Вы не смотрели, — возразил я. — Вы подначивали ее, пока она не сорвалась.
— Она — самопровозглашенная чернокнижница, Дрезден, — сказал он. — Виновная в одном из самых жутких и саморазрушительных преступлений, какие только может совершить чародей. Разве это не повод для проверки?
— То, что вы сделали, — жестоко, — буркнул я.
— Разве? — искренне удивился он. — Рано или поздно ей предстоит общаться с другими, которые не будут с ней миндальничать. Вы подготовили ее к общению с этими людьми?
Я испепелил его взглядом.
Он даже не моргнул.
— Вы оказываете ей плохую услугу своими поблажками, Дрезден, — произнес он чуть тише. — Вы не готовите ее к экзаменам. А она ведь не плохую оценку получит, если провалится.
С минуту я молчал.
— Вы сами в ученичестве щиты учились выстраивать? — спросил я наконец.
— Разумеется. На одном из первых же занятий.
— Как вас учила ваша наставница?
— Кидала в меня камни.
Я хмыкнул, не глядя на него.
— Боль исключительно мобилизует, — заметил он. — И к тому же учит одновременно владеть эмоциями. — Он склонил голову набок. — А почему вы спрашиваете?
— Просто так, — ответил я. — Вы хоть понимаете, что она могла вам голову раскроить?
