Ричард Льюис - Пауки-убийцы
— Подождите! Минутку! — Алан впился глазами в Бойда. — На чем или на ком вы испытывали свой газ?
Профессор опустил голову и задвигал ногами.
— Я бы лучше не отвечал на этот вопрос, — пробормотал он. — Нет, нет, Я не хочу отвечать.
— Отвечайте же! — воскликнул Брэдшоу, устав от уклончивых ответов Бойда. Он хотел встать. Алан схватил инспектора за локоть и удержал его.
— Так мы ничего не добьемся, — сказал он тихо. — Помните, он же не обыкновенный преступник. Может быть, он просто не понимал, что делал.
— О да, молодой человек, — глухо зазвучал голос Бойда, он продолжал сидеть, прижав подбородок к груди. — О да, мы знали, что делали, но мы были уверены, что все это во благо человечеству.
Брэдшоу откинулся на спинку стула.
— Вы собираетесь ответить на вопрос? На чем вы испытывали свой газ?
Бойд закашлялся.
— Я думаю, так или иначе, правда выйдет наружу. Мы… Мы испытывали его на людях.
— Боже милостивый! — прошептал Брэдшоу. Алан почувствовал, как силы оставляют его. Даже стенографистка прервала свои записи и недоверчиво взглянула на старика.
— Да мы ставили опыты с газом на людях, — повторил он, как будто был не уверен, что все его услышали. — Это были сумасшедшие, не имевшие надежды на выздоровление, раковые больные, которым оставалось жить несколько дней или недель, солдаты-инвалиды. Мы были очень разборчивы.
Алан вскипел от ненависти. Он вцепился в ручки кресла, лицо его побелело. Только одно желание охватило его — убить этого старика, сидевшего перед ним.
Брэдшоу с силой сжал его руку и прошептал:
— Успокойся! Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но нам еще нужно узнать, что же произошло. Около пяти миллионов жизней зависят от того, что он сейчас нам расскажет.
Алан обдумал эти рассуждения и сел.
— Еще одну вещь я хотел бы узнать, — сказал он, скрипя зубами. — Скольких… Скольких вы убили?
— Около двадцати или тридцати, — ответил Бойд. — Я уже не помню… Центром руководило пять человек — трое ученых и двое военных. Двое моих коллег уже умерли. Что случилось с военными, я не знаю, — добавил он, вдруг подняв свои заблестевшие глаза, — Но выслушайте меня, прежде чем проклясть! — сказал он. — Все эти мужчины и женщины, да, и женщины, были обречены. Для некоторых их последние дни превратились просто в кошмар. Я видел солдат без рук и ног, с обожженными до неузнаваемости лицами. Смерть была для них только облегчением. Я видел маньяков с улыбкой встречавших свое избавление от жизни. Не проклинайте меня, ведь ваше поколение уже простило использование напалма против ни в чем неповинных жителей!
Бойд сел поглубже в кресло. Казалось, вся его энергия была исчерпана.
— Я не простил этого, — произнес Алан, все же сознавая, что в словах Бойда есть доля правды.
— Мы не могли бы вернуться к паукам? — холодно сказал Брэдшоу. — Что вы можете еще сказать о вашем газе?
— Люди на него реагировали так, как нужно. Они умирали буквально через минуту. Крупный рогатый скот от газа не погибал, как и было запланировано. Мелкие насекомые, такие как мухи, мотыльки, бабочки, вымирали, но не пауки, — закончил он медленно.
— Но не пауки, — повторил Алан. — Только то, что служило для них кормом, другие мелкие насекомые.
— А где вы испытывали газ? — автоматически задавал вопросы Брэдшоу, как истый полицейский.
— О, у нас было специальное отделение под землей, — ответил Бойд.
— А что вы делали после того, как открыли, что газ не отвечает всем требованиям, что он бесполезен? — спросил Алан.
— Он не был бесполезным. Просто нам нужно было исправить некоторые недостатки, — пояснил профессор. — Мы собрали столько пауков, сколько смогли, и пытались выяснить, в чем секрет их иммунитета. У нас работал один биолог, он привез нескольких пауков из-за границы, на них, как объяснил он, легче ставить опыты…
— Это были пауки из Пакистана, стегодафисы?
— Да, кажется так они назывались. У нас были все виды пауков. Видите ли, это не моя область. Я не знаю даже, сколько этих видов было. Но мы заметили одну странную вещь, — добавил Бойд. — Второе поколение английских пауков — отпрыски тех, на которых мы испытывали газ — имели более жесткие и более крупные тела.
— Когда все это произошло? — спросил Брэдшоу.
— В середине 60-х. Как раз перед тем, как Центр был закрыт.
— Благодарю. Это для рапорта, — автоматически объяснил он. — Продолжайте.
— По-видимому, газ повлиял на гормоны пауков, произошла мутация.
— Таким образом, — кивнул Алан, обращаясь к Брэдшоу, — пауки выросли по причине мутации гормонов, — объяснил он.
— Мы ставили разнообразные опыты, но нам не удалось разгадать секрет иммунитета пауков. Единственное, что нам удалось сделать, это внести какие-то изменения в их ядовитые железы… Хотя я не знаю точно, в чем они заключались, — старик покачал головой.
— Мы до сих пор не имеем точных сведений о яде пауков, — пробормотал Алан неразборчиво, как будто сам для себя. — Возможно, тогда и произошли какие-то изменения в яде, кто знает? Я не думаю, что теперь это имеет какое-то значение.
— Что же произошло с вашим Центром? — спросил он Бойда.
— Да. Произошла одна вещь. Центр сгорел от пожара. Военные думали, что это — саботаж, но правду уже никто не узнает. Практически все сгорело, и, как мы думали, пауки, над которыми мы экспериментировали, тоже сгорели. Теперь ясно, что они уцелели каким-то образом. После этого центр был закрыт, а нас разослали по другим районам страны.
— Это все, джентльмены, что я мог рассказать вам, — закончил профессор Бойд. Его глаза перебегали с одного своего собеседника на другого.
Несколько минут все сидели молча. Алан пытался проанализировать то, что сказал им профессор. Брэдшоу был просто поражен. Стенографистка отложила ручку.
— Спасибо, профессор Бойд, — наконец сказал Брэдшоу. — Я не знаю, насколько нам это поможет, но, по крайней мере, мы теперь знаем, в каком направлении действовать. А теперь, извините нас…
— Конечно, конечно, — перебил его Бойд. — Можно, я немного посижу здесь. Я не очень хорошо себя чувствую.
Брэдшоу кивнул и знаком попросил Алана выйти вместе с ним из комнаты. Оба последовали в коридор. Вслед за ними вышла стенографистка.
— Напечатайте, пожалуйста, как можно скорее, — проинструктировал девушку Брэдшоу. — Где мы сможем поговорить с глазу на глаз? — спросил он, обращаясь к Алану.
— Здесь, показал Алан на дверь слева. — Это — мой кабинет.
Они вошли в маленькую, заставленную книгами комнатку. Стол был завален бумагами, на полочках — ряды баночек с заспиртованными пауками.
