Амелия Эдвардс - Карета-призрак: Английские рассказы о привидениях
— Он там?
— У камина, спиной к огню.
— Ну как, убедилась? — восторженно воскликнула мисс Сьюзен, словно до тех пор подруга выражала ей недоверие.
— Да, теперь мне все понятно. — Мисс Эми пребывала в глубокой задумчивости.
— И ты видела, что́ у него с головой?
— Голова свернута набок, — продолжала мисс Эми. — Из-за этого… — Она запнулась, словно предмет их обсуждения присутствовал здесь же.
— Ужасно, просто ужасно, — пролепетала мисс Сьюзен. — О! — шепнула она со стоном. — Как жалостно он смотрит!
Мисс Эми, слегка кивнув, устремила взгляд на тускневшие стекла церкви:
— Верно. Будто хочет о чем-то сказать…
— Бог знает о чем! — печально вздохнула мисс Сьюзен и тут же спросила: — А он стоял неподвижно?
— Да, и я тоже не шелохнулась.
— А я нет, не выдержала, — созналась мисс Сьюзен, вспомнив о своем бегстве.
— Я ушла не сразу. Немного подождала.
— Проследить, как он исчезнет?
Мисс Эми помолчала:
— Нет, он не исчез. В этом-то вся и штука.
— Значит, ты тоже не выдержала!
Мисс Эми отозвалась не сразу:
— Мне пришлось уйти. Я даже не знаю толком, как это случилось. Конечно же, я должна была вернуться к тебе… Я хочу только сказать, что успела его как следует разглядеть. Он совсем молодой…
— Но ведь он преступник! — перебила мисс Сьюзен.
— И красивый, — продолжала мисс Эми. Чуть поколебавшись, она добавила: — Просто заглядение…
— Заглядение?! Да ведь у него шея сломана, а глаза-то, глаза какие…
— Глаза у него — самое главное. Глаза — чудные, удивительные: он так и пытается ими что-то сказать, — задумчиво проговорила Эми Фраш.
Ее спокойный тон ободрил Сьюзен:
— Что же он хочет ими сказать?
Мисс Эми вновь устремила взгляд вдаль, на потухавшие окна церкви Святого Фомы Кентерберийского:
— А то, что нам давно пора идти в церковь.
3
Службу в тот вечер отправлял младший священник, однако утром к кузинам явился мистер Пэттен — и уже с порога провозгласил:
— Его повесили за контрабанду!
Пораженные новостью, кузины застыли на месте: по ним было видно, что из всего перечня правонарушений именно это представлялось им наименее злостным.
— За контрабанду?! — разочарованно переспросила мисс Сьюзен. Насколько же неприятным было осознание того, что их предок оказался всего-навсего заурядным контрабандистом…
— В те времена за контрабанду вешали без разговоров. И как это мне, дураку, сразу в голову не пришло! В наших краях на виселицу попадали в основном контрабандисты. Вам известно, что нынешнее наше благосостояние во многом определено былой дерзновенностью наших нехороших предков? Их промысел реально воплотился в дома нашего Марра. Делом своим они занимались рьяно — ни на что другое им попросту не хватало времени: если они и проламывали ближнему голову, то только по нечаянности, при несчастном случае, когда неловко перебрасывали на сушу бочонки с ромом. Говоря это, я отнюдь не желаю проявить неуважение к вашим родичам, мои дорогие дамы, — подытожил мистер Пэттен. — Полагаю, вам, как и всем жителям Марра, ясно, что наши предки отнюдь не чурались выгодного призвания, они жили им — и жили припеваючи.
Мисс Сьюзен не могла побороть написанных у нее на лице сомнений:
— Дворяне тоже этим не брезговали?
— Как раз благородное сословие особенно этим отличалось.
— Да потому, что дворяне были храбрее всех! — напористо вмешалась мисс Эми. Она выслушала пояснения священника, и щеки ее запылали. — Они не только жили своим призванием, но умирали за него!
— По-вашему, никаких прегрешений за ними нельзя числить? Совершенно с вами согласен, — рассмеялся священник, — хотя и ношу сутану. Вас это, может быть, покоробит, но я скажу больше: благодаря им наше убогое настоящее полнится ощущением деятельного начала, нас овевает дух романтики. Наши предки одаряют нас славными легендами (пускай не самыми громкими) и, — тут священник лукаво прищурился, откровенно пренебрегая требованиями, возложенными на него его духовным саном, — позволяют нам допустить наличие собственных привидений.
Мистер Пэттен выдержал небольшую паузу, словно читал с кафедры проповедь, однако кузины даже не переглянулись. Они замерли недвижно, застигнутые бурей противоречивых чувств.
— В наши добродетельные времена способы добывания денег заметно изощрились, но облагородились мало. Былые промыслы, к сожалению, зачахли, и все же не следует забывать, что едва ли не каждое пенни было заработано в нашем городе путем какой-нибудь изощренной уловки, с риском сломать себе шею, за спинами королевских чиновников. Вы, конечно, шокированы моими речами, да и не каждому я бы в этом признался, однако на многие старые дома и на прочие достопримечательности, свидетельствующие о выказанной некогда доблести, я взираю подчас с неподдельной нежностью — как на реликвии нашего славного героического прошлого… Кто мы теперь такие? А ведь тогда нам сам черт был не брат!
Сьюзен Фраш выслушала эту тираду вдумчиво, стараясь не поддаться энтузиазму священника:
— И что же, мы должны забыть об их испорченности?
— Ни в коем случае! — расхохотался мистер Пэттен. — Дорогая леди, покорнейше благодарю вас за напоминание. Но я, признаться честно, еще более испорчен!
— Что?! Вы решились бы на… такое?
— Убить таможенника? — Мистер Пэттен почесал в затылке.
— Если бы и убили, — неожиданно вторглась мисс Эми, — то исключительно в целях самозащиты. — Она оглядела мисс Сьюзен с видом нескрываемого превосходства. — Я бы, например, не колебалась ни минуты! — добавила она словно про себя.
— А втереть очки налоговой службе вы бы отважились? — проворно обернувшись к ней, с живостью полюбопытствовал священник.
Мисс Эми помедлила с ответом только самую чуточку: желая скрыть непонятную усмешку, она отвернулась к окну и вполголоса уронила:
— Конечно!
Священник встрепенулся и, не на шутку заинтригованный, порывисто схватил мисс Эми за руку:
— О, это же меняет дело! Могу ли я в таком случае сегодня, ровно в полночь, рассчитывать на вашу помощь?
— Мою помощь? В чем?
— Вы должны помочь мне выгрузить на берег свежеизданный томик Таухница[17].
Мисс Эми, ничтоже сумняшеся, изобразила живейшую заинтересованность в намеченном предприятии, а мисс Сьюзен оставалось только ошеломленно взирать на собеседников так, как будто те ни с того ни с сего взялись разыгрывать перед ней импровизированную шараду.
