Александр Мазин - Слепой Орфей
Зеленцов ухмыльнулся, полурасслабленный, хищный… Кермаев на мгновение смутился. Славик – реальный боец все же… Но Морри подтолкнул изнутри, Рустам опомнился, хлопнул опешившего Зеленцова по плечу, покровительственно отодвинул и вошел в зал.
Здесь, родимый! Почти не изменился, разве что взгляд еще наглее стал. Мастер, бля!
Рустам с каменным лицом зашагал по зеркальному паркету. Не поклонившись, в заляпанных загородной грязью «рибах» – по чистейшему полу. Не спеша. Уверенно.
Ни память, ни реакция Олега Ликанова за прошедшие годы не ухудшились. С порога он поймал взглядом вошедшего. Поймал и узнал. И оценил.
Агрессивный, злой, не боится. Почему не боится? Оружие? Куртка расстегнута, под ней – ничего. Сзади?
В проеме дверей возник Зеленцов, но был остановлен движением сэнсэевой брови.
Так, оружия нет, а если и есть – быстро не выхватить. Почему – наглый? Поднялся в крутые бандиты? Не похоже, прикид и атрибутика не те. Да и характер хилый. Какой из Рустамчика босс? Все-таки почему не боится?
Идет тяжеловато, в глаза не смотрит, по сторонам не смотрит… Ликанову даже стало немного обидно. Учишь их, дураков: всегда будь начеку. Вперед можешь не смотреть, но по сторонам, боковым зрением,– всегда. Даже если на толчке сидишь. Почему не боится?
Пока сэнсэй думал, остальные, шестеро старших учеников (кроме Зеленцова), продолжали заниматься своими делами. Делали вид, будто ничего не происходит. Велит сэнсэй – вышвырнут. Не велит,– значит, никто и не протопал в грязных кроссовках по девственному паркету. Кермаева не узнал ни один из шестерых. Четыре года – большой срок.
А вот Рустам помнил всех! Но нужен ему только Ликанов!
Олег колебался. Чувствовал: что-то не так. С подвохом. Не хотелось подставлять ребят. Колебался Ликанов, хотя… Рустамчик всегда был дурак. Да и кровь нерусская… Не угадаешь, куда она ударит, в голову или в жопу. Может, с дружками пришел? Где тогда дружки? Ладно, поглядим!
Глазами показал Зеленцову: следи.
– Халик! Лаптев! – и шевельнул кистью.
Двое названных вразвалочку, развинченной походкой, разболтанным шажком двинули к гостю. По ходу оценили – фактура знакомая. Отработать подход слева-справа и сделать. Убивать – нет, а вот поучить следует. Наказать. Зачем сэнсэя не уважаешь? Зачем пол пачкаешь? Не видишь, люди босиком работают! Но если хочешь сначала поговорить – поговорим. По уму.
Гость говорить не хотел – шуровал напрямик к Ликанову.
Лаптев – сухой, гибкий, верткий, как змея. Халик – дюжий, светловолосый, здоровенный. Он и заступил дорогу, толкнул в грудь не сильно, но весомо: стой!
Гость толчок принял… и выщелкнул с ходу уракен в висок. Опаснейший удар. На короткой дистанции защититься трудно. Но Халик, молодец, сблокировал. И сразу вторая рука вниз – смести удар, направленный в живот.
С другой стороны – Лаптев. Уже прикинул уровень противника: средненько – и врезал без выкрутасов.
Кермаев еле-еле успел уклониться, пустить по касательной. Однако всем в зале уже стало ясно: шансов у наглеца нет. Даже чуявший нехорошее Ликанов расслабился, а выбранная пара бойцов приготовилась к несложной воспитательной игре…
И тут вступил Морри.
Кулак левой руки Кермаева воткнулся под мышку Халика. Внешне – несильно. Зато под нужным углом и с нужным… импульсом.
Халик упал как подкошенный.
Лаптев простоял на полсекунды дольше. Нога в измызганном «рибе» врезалась ему в голень. Тоже с идеальной точностью. Лаптев издал сдавленный звук вроде мышиного писка и осел на паркет. Готов.
Зеленцов, лучший из трех, уловил оба движения, прыгнул вперед… и наткнулся на мощнейший уширо-гери, «удар лошади». Без затей, прямо в грудь, но зато с невероятной быстротой. Ребра Зеленцова выдержали, но сам он лягушкой отлетел назад, ударился о стену и обмяк.
Морри, сделав дело (чуть больше секунды), тут же спрятался, а Кермаев как ни в чем не бывало двинулся вперед. Не спеша.
Четверо оставшихся учеников обалдело глядели на гостя. Они ничего не поняли и ничего не увидели.
Зато Ликанов увидел все. Вернее, полагал, что увидел все. И молниеносную скорость, и сокрушительную точечную технику. Это был совсем не тот Рустам Кермаев, которого Олег выставил четыре года назад. Интересно, кто это успел так подработать парня? Дистанция – несколько шагов. Опасен? Безусловно. Но Ликанов тоже не овечка. Ладно, поглядим…
Обмен взглядами. Морри спрятался. Не от человечка, конечно,– от того, кто неминуемо появится, почуяв, с кем имеет дело его адепт. Так что Олег увидел всего лишь маленькие непроницаемые глазки бывшего ученика. А бывший ученик…
Рустам очень хотел сказать своему бывшему сэнсэю пару «нежных» слов. Напомнить кое-что…
Олег не дал.
Миг – и он превратился в атакующий вихрь. Первый и, как правило, последний штурм, если речь шла о парне уровня Рустама. Но…
Морри ответил одним-единственным тычком. И ледяной жгут сжал сердце Ликанова.
Олег зашатался. Он уже падал… Морри тут же спрятался. Он надеялся, что останется незамеченным. Ошибся.
Страшная боль ушла сразу. Так же внезапно, как появилась.
Ликанов ощутил необычайную легкость. И одновременно – необычайную уверенность и мощь. Несокрушимость и сокрушительность. Он испытал огромное счастье. Ради такого стоило отдать жизнь боевому искусству!
«Вот она, внутренняя сила!» – с восторгом подумал он.
Морри понял: враг здесь, теперь прятаться бессмысленно.
Будь это высший эгрегор Школы, тогда Морри (и алчущему, и разуму) тут же пришел бы конец. Двойная сущность Морри была бы уловлена и поглощена более могучей и более жестокой. Но сейчас бессмертному выкормышу зла противостоял не древний демон, а всего лишь отпочковавшийся от основного ствола росток, оторванный и занесенный в чужую Европу несколько десятилетий назад.
Двое застыли друг против друга. Две человеческие воли, два сознания столкнулись, соединились и замерли, готовые высвободить накопленную энергию. И вогнать ее в брешь, как только брешь обнаружится в обороне врага. Но люди в этой схватке были всего лишь формами. Бой начался, когда Морри соприкоснулся с маленьким, но свирепым демоном Школы.
Человекоподобная оболочка Морри вспыхнула красным огнем. Зеленым пламенем облекся ракш-воитель…
И древний пожиратель жизней поглотил юный эгрегор.
Сила покинула Ликанова, и он ничком упал к ногам врага.
– Ты мой,– наклонившись над ним, прошептал Морри.
И Ликанов, очень редко проигрывавший и никогда в жизни не уступавший сильному, не смог противиться. Это была цена. Устами адепта говорил эгрегор.
– Ты – мой…
– Твой… – прошептал Олег, не отрывая лица от паркета.
