Виктор Точинов - Стая
Три года спустя, в декабре двухтысячного, после того, как случайно всплыла правда, до Осовцева-«Осы» добраться уже не сумели. Парень, как выяснилось из еще одного приложенного документа, просидел в ИВС четыре часа за незаконную транспортировку охотничьего ружья — но был отпущен. Можно предположить, что выпустили Осовцева после звонка «сверху»; после того на месте постоянного жительства он больше не появился… Потому что занимался в то время очень интересными делами — охотился в составе команды таких же отморозков на неизвестную науке тварь.
Правда, и Оса, и его подельники считали зверюшку всего лишь крупной, мутировавшей собакой… Глупцы.
Глава шестая
Записки мертвого человека
…Мне пришла охота поговорить про мертвеца и про то, как его убили.
1
Как выяснилось, у отморозка Осы, кроме неприятной манеры сжигать ларьки вместе с продавцами, имелись и зачатки литературного дара. По крайней мере, свой меморандум он начал достаточно ударной фразой, вполне уместной для пролога авантюрного романчика: «Если вы читаете мое письмо, меня уже нет в живых».
Судя по всему, Сергей Осовцев написал эти слова не для бравады, и не для нагнетания драматизма, — и в самом деле спланировал и устроил всё так, чтобы рукопись попала к читателям в погонах лишь после гибели автора.
Иначе наверняка бы постарался всячески заретушировать свою роль в описываемых событиях, особенно в трех убийствах: в ликвидации двух своих коллег, решивших дезертировать, и в устранении случайного свидетеля охоты на ликантропа, — хорошо разглядевшего и дичь, и охотников… Но Оса не щадил и не выгораживал никого, в том числе и себя.
Приписав Осовцеву писательский талант, Граев несколько поспешил. Дальнейшее повествование больше напоминало документ, сочиненный следователем, — матерым, дотошным, и не манкирующим своими обязанностями. Каждому появляющемуся в повествовании новому действующему лицу давался подробный словесный портрет. Места действия — в том случае, если Оса не знал, где именно происходит дело — описывались с детальной точностью. Во фразах никаких расплывчатых подлежащих типа «пистолет» или «машина», — всякий раз указывалась марка или модель, порой и год выпуска, у всех автомобилей упомянуты номера… И не только у автомобилей — у всех единиц оружия, что автору довелось подержать в руках.
В общем, любитель беллетристики заскучал бы над таким чтивом. Зато любой прокурор, заинтересовавшийся сюжетом и персонажами, пришел бы в восторг, — еще бы, половина прокурорской работы сделана!
Увы, заинтересовавшихся не нашлось. Либо их заинтересованность и восторг быстренько погасили.
Граева именно эта дотошность заставила буквально с первой страницы поверить автору. Потому что как раз на первой странице подробно описывалась внешность человека под псевдонимом «Капитан», завербовавшего Осу на последнюю в его жизни работу.
Словесный портрет Капитана идеально, тютелька в тютельку, соответствовал Диме Воронину, — полтора года назад поступившему на должность начальника службы безопасности фирмы «Орион», принадлежавшей оборотню Колыванову. Принадлежавшей до чудовищной метаморфозы предпринимателя, разумеется.
Именно Воронин нес ответственность за смерть нескольких людей, случайно, непреднамеренно столкнувшихся с кусочками, обрывками главной тайны «растениеводов». Именно он собственноручно убил эксперта доктора Марина, вскрывавшего труп Колыванова, — умирая, экс-бизнесмен вновь обернулся человеком, но сохранил некоторые особенности крови, тканей, внутренних органов, далеко не присущие людям… Наконец, именно от Димы Воронина — сидевшего под нацеленным пистолетом — Граев услышал подтверждение: да, ликантропы на самом деле существуют не только в сказках. Услышал, записал на пленку, — и застрелил Воронина, имитировав самоубийство…
Граев продолжил чтение. Далее на сорока рукописных страницах разворачивалась история охоты людей на вервольфа. Людей, привыкших убивать почти так же легко, как и преследуемый ими хищник.
Чем дальше Граев читал, тем меньше верил рукописи… Звучит парадоксом, но именно так и было: автору верил абсолютно, а сочиненному им тексту — нет.
Оса, как следовало из рукописи, быстро заподозрил, что зверюшка, на охоту за которой его с коллегами подрядили, не простая. Согласно официальной версии, их команда ловила сбежавшую от доцентов-кандидатов подопытную собаку. Осовцев же не поверил, и считал, что из-за собаки такое кровавое сафари никто не станет устраивать, даже из-за самой что ни есть клонированной.
Не поверил — и по кусочку, по фрагменту, по крупинке собрал совсем другую историю. Неосторожно сказанные слова и понятные только своим намеки, случайно оставленные на столах документы, в которых Оса успевал прочитать абзац-другой — все это он включил в свой меморандум… Неизвестно зачем, но природа наградила отморозка блестящей памятью.
Картинка из собранных Осой фрагментов сложилась примерно такая:
Лет десять назад в гомельских и брянских лесах появились очень неприятные и опасные звери. Чернобыльская зона неподалеку — вот и завелись мутанты, ведущие происхождение не то от волков, не то от одичавших собак, не то от тех и других разом.
Новоявленные хищники совершенно не боялись человека и считали его легкой добычей. Агрессивность, неутомимость, невиданная способность к регенерации и явные зачатки разума привлекли внимание деятелей засекреченной армейской науки, — и наших, и белорусских. Несколько особей с трудом отловили, в глубокой тайне начались исследования: как бы приспособить мохнатых тварей для нужд обороны и нападения.
В результате один уцелевший под скальпелями объект изучения умудрился сбежать, продолжив прежнюю хищную жизнь под самым боком северной столицы, в пригородных лесах. Гибли и исчезали люди — но все получавшие огласку случаи удавалось списать на банальных волков и на бродячих собак. Уничтожить мутанта надлежало срочно и секретно, дабы не вызвать в прессе и обществе новой антиармейской волны…
Граев вполне обоснованно предположил: вся собранная Осовцевым история есть блеф чистой воды. Второй уровень дезинформации. Легенда, разработанная специально для Осы и тех его коллег, кто не удовлетворится сказочкой про клонированную собаку и начнет вынюхивать-выпытывать…
Как подозревал Граев, в конторе (отнюдь не армейской), с которой угораздило связаться Осу, неосторожные фразы ни у кого не вылетали. И документов на столах никто просто так не разбрасывал…
