Питер Страуб - История с привидениями
— Видел, только не наяву. Это была галлюцинация. Похоже, я устал и еще та история подействовала.
Рики осторожно подогнал машину к фасаду их офиса.
Сирс взялся за ручку, но не двигался; Рики показалось, что он уже жалеет о том, что сказал.
— Похоже, ты видел то же самое, что наш Вергилий?
— Да, видел. Вернее, чувствовал, но я знаю, что это было, — он кашлянул. — Я видел Фенни Бэйта.
— Того мальчика из твоей истории?
— Да, которого я убил… дал убить.
Сирс уронил руку на сиденье. Наконец-то он смог говорить.
— Я не был уверен, что… — Рики прервался, зная, что нарушает неписаное правило Клуба Чепухи.
— Что это подлинная история? Нет, Рики, она подлинная. Фенни Бэйт жил, а потом умер.
Рики вспомнил освещенное окошко библиотеки Сирса.
— Ты видел его из окна?
Сирс покачал головой.
— Я поднимался наверх. Было уже поздно, около двух ночи. Я вымыл посуду и уснул прямо в кресле. Плохо себя чувствовал. Мне стало бы еще хуже, если бы я знал, что Элмер Скэйлс разбудит меня в семь утра. Ну так вот, я выключил свет в библиотеке и пошел наверх. И он был там, сидел на лестнице. Было похоже, что он спал. Он был одет в те же лохмотья, в которых я его помнил, и босой.
— Что ты сделал?
— Я слишком испугался, чтобы что-то делать. Я ведь уже не двадцатилетний здоровяк, Рики. Я просто стоял там, не в силах пошевелиться. Потом взялся за перила, чтобы не упасть, и тут он проснулся, — Сирс сжал руки так, что побелели пальцы. — У него не было глаз. Только дыры.
И то, что осталось от его лица… улыбалось. Господи, Рики. Он хотел играть.
— Что?
— Я тогда так подумал. У меня в голове все спуталось. Когда он — эта галлюцинация — встал, я сбежал вниз и заперся в библиотеке. Я так и уснул там, на диване. У меня было чувство, что он ушел, но я не мог заставить себя подойти к лестнице. Потом я заснул и увидел сон, про который уже говорил. Утром я понял, конечно, что случилось. Это было видение, и я не думаю, что оно входит в компетенцию Уолта Хардести.
— О, Боже, Сирс!
— Забудь об этом, Рики. Просто забудь. По крайней мере, пока не приедет молодой Вандерли.
О Боже она движется она же мертвая она не может, — снова пронеслось у него в мозгу, и он оторвал взгляд от панели управления и посмотрел прямо в бледное лицо компаньона.
— Хватит, — сказал Сирс. — С меня хватит.…
Сперва ее ноги…
— Сирс.
— Я не могу, Рики, — Сирс полез к выходу.
Рики вышел со своей стороны и посмотрел на Сирса, высокого представительного старика в черном, и на миг увидел на его лице восковые черты из своего сна. Да и знакомые здания вокруг казались такими же призрачными, будто весь город тоже умер.
— Но я скажу тебе одну вещь, — проговорил Сирс. — Я очень хочу, чтобы Эдвард был жив. Я часто хочу этого.
— Я тоже, — прошептал Рики, но Сирс уже пошел наверх по ступенькам. Холодный ветер обжег Рики лицо, и он поспешил следом.
Джон Джеффри
Глава 1
Доктор проснулся от страшного сна в тот момент, когда Рики Готорн и Сирс Джеймс шли по замерзшему полю по направлению к еле заметным бугоркам. Джеффри со стоном оглядел спальню. Ему казалось, что все в ней немного сдвинулось, как-то изменилось. Даже розовое плечо Милли Шиэн, спящей рядом, казалось каким-то нереальным, будто плавающим в воздухе. То же было и с выцветшими обоями (синие полосы и голубые розы), и со столом, и с дверцами большого белого шкафа, и с костюмом, заботливо развешенным на стуле — все это, казалось, утеряло плотность. В такой комнате, одновременно привычной и незнакомой, он не мог оставаться.
О, Боже, она движется, — его собственные слова повисли в размытом воздухе, как будто он вновь произносят их. Он быстро встал с кровати.
О, Боже, она движется, — на этот раз он услышал это ясно. Голос был ровным, глухим, чужим. Ему нужно выйти из дома. Из своего сна, который его разбудил, он помнил, что лежал в пустой спальне и ждал приближения какого-то ужасного зверя, который обернулся мертвым Сирсом и мертвым Льюисом; но теперь перед ним стояло другое видение: окровавленное лицо молодой женщины, такой же мертвой, как Сирс и Льюис во сне, но все же глядящей на него горящими глазами. Лицо это было невыносимо реальным, более реальным, чем он сам. (О Боже она движется она не может она же мертвая).
Она двигалась на самом деле. Она присела и усмехнулась ему.
Наконец-то для него все кончилось, как раньше для Эдварда, и он знал это. Знал и был рад. Немного удивленный, что его руки не проходят сквозь дверцы шкафа, Джон оделся в то, что попалось под руку. Нереальный розовый свет затопил спальню. Он поспешил вниз и там, повинуясь многолетней привычке, зашел в кабинет, взял из шкафа две ампулы и два медицинских шприца и, сев в кресло, закатил левый рукав.
Девушка усмехнулась ему с улицы через окошко залитого кровью автомобиля. «Скорее, Джон», — сказала она. Он наполнил шприц раствором инсулина и вогнал в руку, потом проделал то же со вторым шприцем, заполненным раствором морфия.
Скорее, Джон.
Никто из его друзей не знал, что он уже давно страдал от диабета; не знали они и о его пристрастии к морфию; они видели только последствия этого на его лице.
Выбросив шприцы в ведро, доктор Джеффри вышел в смотровую. Там стояли стулья, и на одном из них скорчилась девушка, вся в крови: розовая жидкость стекала из ее рта, когда она говорила.:
«Скорее, Джон».
Он полез за пальто и был удивлен, что его руки все еще действуют. Кто-то будто помогал ему просунуть их в рукава. Не глядя, он нахлобучил шляпу и вышел.
Глава 2
Теперь лицо усмехалось из окна старого дома Евы Галли. Ну, пошли. Он на негнущихся ногах, не чувствуя холода в тапочках, зашагал в направлении города. Вдруг ему показалось, что дом позади смотрит ему вслед сверкающими окнами-глазами. Но когда он обернулся (ветер поднимал полы его незастегнутого пальто), глаза исчезли.
Когда Рики и Сирс вместе с Уолтом Хардести пили кофе в доме фермера, доктор Джеффри в расстегнутом пальто и домашних тапочках проходил мимо отеля Арчера. Элинор Харди, чистившая ковер в вестибюле, подумала: бедный доктор, в такую погоду спешит к пациенту. Она не успела разглядеть его тапочки.
В тот момент, когда он проходил мимо стеклянных окон ресторана «Вилледж Памп», молодой официант Уильям Уэтт, еще один из любовников Стеллы Готорн, как раз прервал свою работу (он начищал серебряные приборы) и шел подкрепиться чашкой кофе.
Он был ближе к доктору, чем Элинор Харди, и увидел и бледное, потерянное лицо Джеффри, и его расстегнутое пальто, и жакет в сочетании с пижамными штанами. Билл Уэтт не раз видел доктора в ресторане: тот рассеянно читал книгу, блуждая вилкой по тарелке. Поэтому сейчас его первой мыслью было: «Ну вот, совсем старик свихнулся». Но вид доктора был настолько странным, что Уэтт бросил свое серебро и побежал за ним.
