Александр Годов - Дьявольская радуга
Анжелина кивнула и сквозь слезы ответила:
— Понимаю. Я тоже перегнула палку.
Сергей обнял Бурую. В нос ударила смесь из запахов пота и духов с ванилью. Тропов сдержался, чтобы не чихнуть и тем самым не развеять дружескую атмосферу. Поэтому он закрыл глаза и представил зомби.
— Ты меня хочешь? — спросила Бурая.
— Не самый подходящий вопрос. Нам надо бежать!
— Куда бежать? Вокруг дома одни мертвяки.
С улицы раздался выстрел. Тропов выбежал в комнату, выключил свет и прилип к окну. Мгновение глаза привыкали к темноте. Когда Сергей смог различить фигуру стреляющего, самые дурные догадки оправдались. Таня бежала в сторону ворот. Зомби словно по чей-то команде ожили и бросились к забору. Из-за дождя картинка расплывалась: мертвяки казались одним длиннющим червем-богом, готового поглотить все живое. И этот червь был неуязвимым из-за ненависти к миру и безжалостным из-за мертвого гниющего сердца.
Тропов распахнул окно и выкрикнул:
— Таня, стой!
Но девчонка даже не обернулась. Она подбежала к воротам и стала палить по мертвякам.
Выстрелы прогремели оглушительно громко в тишине ночи. Затем наступила короткая тишина.
Зомби хватались за ручки ворот, кричали, толкались.
Сергей выскочил из комнаты, пролетел по лестнице и рванул в коридор. Он знал, что затеяла Таня: она хотела собрать как можно больше зомби в одном месте, а затем побежать к другим воротам, чтобы спрятаться в лесу. И тем самым Таня могла убить и его, и Анжелу: ворота окажутся открытыми, и на территорию попадут эти гнилые ублюдки.
Когда Тропов выбежал из особняка, Таня находилась уже возле другого выхода из участка. Девчонка повернулась в сторону Сергея, пожала плечами и дернула за ручку ворот. Створки заскрипели, прошипели по песку. Сергею хотелось верить, что эта дуреха одумается, но она устремилась в сторону леса.
Заголосили зомби. Заголосили зло и яростно, чувствуя возможность добраться до живой добычи. Первый мертвяк ворвался на участок спустя секунды после того, как ворота распахнулись.
Заляпанные краской и кровью шорты и сланцы — вот и вся одежда. На груди красуется рваная рана в форме буквы «T», в остальном зомби похож на живого человека.
Мертвяк двигался неуклюже из-за полноты. Оставалось догадываться, как эта гигантская туша, весившая, наверное, килограмм двести, умудрилась первой добраться до ворот. Сергей побежал обратно в дом. Он запер дверь на четыре замка, но уверенности в безопасности не прибавилось. Тропов выглянул в окно: толстый умудрился доковылять до гаража и теперь лупил по железным листам. На участке появились еще мертвяки. Они бежали к дверям особняка.
— Мы умрем?
Сергей вздрогнул и обернулся. Бурая сидела на ступеньке винтовой лестницы.
— Нет, — прохрипел он.
Дверь затряслась. На кухне раздался звон стекла. Тропов огляделся, но ничего похожего на оружие так и не заметил. Оставалось отдаться судьбе. Он с Анжелой в ловушке.
— Зомби все равно не пролезут через решетки, — подбодрил Сергей. Но слова прозвучали фальшиво.
Решетки-то не сломают, но ворваться в гараж, а там уже выбить деревянную дверь смогут, заметил подленький внутренний голос. Сергея прошиб холодный пот. Господи, как же он мог забыть про гараж?!
Зомби лупили по двери, исполняя только им понятное барабанное соло.
Бум-бум-бум.
Повинуясь какому-то непонятному импульсу, Тропов выключил свет. В темноте звуки показались еще более громкими. Сергей, вытянув руки вперед, направился в сторону, где должна была находиться лестница.
— Анжела, отзовись, — попросил он.
— Зачем ты это сделал?
Через несколько шагов он коснулся мысками кроссовок ступеньки.
Поднявшись вместе с Анжелой по лестнице, Тропов вошел в курительную комнату, закрыл дверь на ключ. В помещении пахло табаком и деревом. Даже на втором этаже было слышно как зомби молотили по двери и сварным решеткам окон.
Бурая закрыла руками уши. Слезы бусинками стекали по щекам, падали на пол и оставляли на светлом деревянном паркете темные пятна. Сопя, Анжела села на подлокотник кресла, в который мог запросто поместиться слон.
— Не реви, — сказал Сергей. Он старался сдерживать эмоции, но голос предательски дрожал. — У меня есть план.
Но Бурая ничего не ответила. Ее взгляд приковало чучело медведя.
На первом этаже бухнуло, словно разорвалась граната. Вой мертвяков прекратился.
Окон в курительной комнате не было, но Тропов укрылся здесь не случайно: в помещении находилась лестница, ведущая в домашний кинотеатр на третьем этаже. План казался простым: с кинотеатра вылезти на балкон, а уже с него — на крышу. Что делать потом — не важно. Можно будет легко определиться по обстановке: либо сигать головой вниз на асфальтовую дорожку, либо ждать, когда мертвяки уйдут в другое место. В любом случае другого пути у него не осталось — только на крышу.
— Вставай и пошли, — сказал Тропов.
Анжела поднялась. Сергей схватил ее за руку и направился к лестнице. Шрам растекался кипятком по щеке, боль сверлом ввинчивалась в череп. Но не это беспокоило Тропова, а — предательство Тани.
Как она могла так поступить? Неужели его вспышка ярости так сильно задела ее чувства? Ведь Таня приговорила его к мучительной смерти. Еще и оставила без оружия. А ведь он доверял девчонке.
Тропов отогнал плохие мысли. Не сейчас. Рефлексировать надо в тишине и покое.
Квадратная дверца, ведущая на третий этаж, без усилий подалась. Сергей помог Бурой подняться. Её руки были холодными, как лед, и липкими от пота. Тропов попытался улыбнуться, но его губы словно превратились в гранит. Он лишь подмигнул, как бы говоря: все под контролем, девочка.
Что-то засвистело этажом ниже. Свист становился жутким, не неся никакой мелодии. Этот звук до скрежета в зубах вгрызался в мозг.
Только сейчас Тропов осознал гибельность ситуации, в которую он и Бурая попали. Выбраться из особняка будет намного сложнее, чем ему показалось.
Намного сложнее.
Практически невозможно.
Пятый
Погруженный в мысли, Дохляк лежал на кровати, уставившись в потолок и почти не двигаясь.
Он чувствовал себя… иначе. Звуки были приглушены, будто сквозь вату; в груди ближе к вечеру вновь бился моторчик; но самое главное — оживал мозг. От скачущих мыслей раскаливалась голова.
Мир вновь наполнялся красками.
В мозгу вспыхивали воспоминания: дед сидит на табуретке, дымит папиросой, чинит радио. Родители дарят ему, ребенку, большую машину на пульте управления. Школа, институт, женитьба, ребенок…
