Кирилл Манаков - Хроники последнего лета
Ничего страшного. Если человек не справляется, на помощь приходят высокие технологии.
Сенатор, сидя на кресле, произнес в пространство:
— Изображение на монитор!
На большом экране появилось лицо советника крупным планом. Макдауэлл поднял пульт и прибавил увеличения, оставив только огромные глаза. Голубой цвет зрачка распался на множество пятнышек различных оттенков, проявились безобразно-крупные поры на коже век, толстые как прутья ресницы и похожие на червячков сосудики. Камера со сверхвысоким разрешением способна зафиксировать мельчайшие движения, но, как ни удивительно, зрачки оставались неподвижными, словно принадлежали не живому человеку, а искусно сделанной статуе.
— Черт, — пробормотал сенатор и вызвал консультанта-психотехника.
Вместе они раз за разом просматривали запись, и психотехник все больше мрачнел.
— Сэр, я в замешательстве. Его реакции — полностью аномальны. Я не берусь делать выводы. Простите, сэр… хотя… — он приподнялся в кресле, вглядываясь в монитор, — есть! Смотрите, сэр! Микроскопическое подергивание левого века!
— И что это значит? — озадаченно спросил сенатор.
— Знаете, сэр, на лице пятьдесят семь мышц, все контролировать невозможно, какая-то реакция последует обязательно. Так и произошло, у человека — уникальная подготовка, но и он не всесилен.
— Как это проанализировать?
— Сейчас займусь. Прогоним на компьютере, оценим… Полчаса, и я расскажу об этом парне все!
Макдауэлл удовлетворенно улыбнулся.
— Превосходно. Работайте.
— Да, сэр!
Психотехник вышел, а Макдауэлл откинулся на спинку кресла. Честно говоря, он рассчитывал на сотрудничество с Добрым-Пролёткиным и Загорским, но если нет, то ничего страшного, найдутся другие.
Сенатор без особого любопытства развязал похожие на шнурки для ботинок завязки и раскрыл подсунутую русским папку. Внутри находилась стопка необыкновенно тонкой, почти папиросной бумаги, с текстом, напечатанным очень мелким шрифтом. Надо же! Казалось, тут всего несколько листочков, а на деле — целая книга! Макдауэлл присмотрелся. Написано по-английски, шрифт необычный, вытянутые буквы, как в старых книгах… Странно, что они вообще ухитрились это напечатать, обычный принтер точно не потянет! Посмотрим…
Странное дело, впечатление такое, что, над текстом поработала безумная машинистка. Никаких абзацев, масса ошибок и полное отсутствие знаков препинания. Сенатор отделил от стопки первый листок и поднес к глазам, вчитываясь…
Чтение заняло не более нескольких секунд.
— Мой бог… — пробормотал Макдауэлл, подхватил всю стопку и начал быстро просматривать — лист за листом.
Несмотря на очень и очень специальное обучение, сенатор так и не овладел в должной степени искусством самоконтроля. Иначе как объяснить выражение безграничного удивления и густой румянец, в один момент заливший его лицо.
Если говорить образным языком, то в руках у сенатора Соединенных Штатов Америки, члена первейших закрытых клубов, магистра нескольких тайных обществ, миллиардера и одного из самых влиятельных людей на планете, находилась настоящая бомба. Бомба, способная разнести его жизнь на атомы.
Сотни листов невероятно тонкой бумаги содержали все информацию о жизни Макдауэлла. Как будто стенографистка набирала текст под чью-то диктовку, совершенно не заботясь об удобстве читателей. Стиль — ничто, факты — все.
А любопытный читатель мог бы найти здесь много интересного. Например, что благородный потомок первых поселенцев до шестнадцати лет писался в кровать. Или что первые деньги он заработал, подделав подпись отца на банковском чеке. Папаша ничего не заметил, он полностью доверял своему бухгалтеру. А бухгалтер был неравнодушен к молоденьким мальчикам, так что с ним удалось договориться полюбовно. Кто-то невероятно информированный извлек из небытия все делишки, о которых Макдауэлл сам давно забыл или просто не хотел вспоминать.
Неизвестный автор педантично описал все проведенные сенатором переговоры за последний год и аккуратно, по линеечке, разрисовал организационные схемы всех тайных обществ. По сравнению с этим, полная информация по личным и корпоративным счетам казалась доброй шуткой.
Сенатор вытащил из стопки последний листок и прочитал сделанную от руки завершающую надпись, с издевательской вежливостью сообщающую, что по желанию читателя аналогичный труд может быть проделан и в отношении всех коллег мистера Макдауэлла.
Взять себя в руки удалось быстро. Скорее всего, за ним наблюдают. Будем надеяться, что страницы не попали в кадр…
Макдауэлл захлопнул папку и равнодушно отложил в сторону, словно не нашел в бумагах ничего интересного.
Открылась дверь, и в комнату заглянул консультант.
— Сэр?
— Входите, Коули.
Коули выглядел явно озабоченным.
— Сэр, я даже не знаю, как сказать…
— Говорите как есть, это лучшее решение.
— Да, сэр.
Коули взял пульт и максимально увеличил изображения глаз Доброго-Пролёткина, так что остался виден маленький участок кожи под глазом.
— Смотрите, сэр, вы видите вроде бы непроизвольное подрагивание мышцы. Едва заметное, но выраженное. Видите?
— Я это уже видел. Честно говоря, не думаю, что из этого можно извлечь полезную информацию. Скорее всего, простой нервный тик. Нет?
— Нет, сэр. Все дело в программе…
— Какой программе?!
— Программе-анализаторе. Она автоматически определяет колебания объекта и выдает частотные характеристики.
— Частотные характеристики нервного тика? Мудро, — издевательски прокомментировал сенатор.
— Это просто автоматическая функция. Мне сразу показалось подозрительным отсутствие четкого ритма и наличие двух выраженных типов сокращения мышцы: короткого и длинного.
— Коули, вы не могли бы перейти к делу?
— Конечно, сэр. Это безумие, но я отправил полученный спектр в «Вавилон».
Макдауэлл с изумлением посмотрел на консультанта. «Вавилон», между прочим — это самая совершенная в мире программа-дешифратор.
— А вы не пробовали отослать в НАСА? Они давно ищут сигналы внеземных цивилизаций.
Коули выглядел потерянным.
— Понимаю вашу иронию, сэр. Я бы и сам не поверил. Только взгляните на это…
Консультант нажал кнопку на пульте, и на экране появился короткий текст.
Макдауэлл всмотрелся и прочитал:
— Ах, мой милый Августин, все прошло, все… И что это?
Коули откашлялся, прикрывая рот рукой, и тихо сказал:
— Это расшифровка спектра. Собственно, шифра нет — простая азбука Морзе.
