Дмитрий Хворост - История первая. Беглец. История вторая. Странник.
— А что с тобой ААА, могла бы хоть дать договорить… Что с тобой? В тебя ведь тоже попали! — припомнил я исходы той скоротечной схватки.
— Пф, мне такие мелочи нипочём! — в доказательство она показала спину, где на коже были видны уже почти затянувшиеся болячки, покрытые красно-зелёной коркой. — Думаешь, я бы взялась тебя прикрывать, если бы это угрожало моей жизни?
— Думаю да.
Девушка поперхнулась очередной колкостью и смущённо отвернулась, чтобы не дать мне насладиться её покрасневшим лицом. Приятно, что наконец-то удалось уесть вредную тварь из преисподней.
Спустя пять минут я вполне твёрдо стоял на ногах. Боль, на удивление, отступила и даже рука кое-как двигалась. Повязка была слегка туговата, но на первое время сойдёт.
— Мэтр, что там произошло? Я никогда не видела такого ужаса. По правде сказать, если бы не ЭТО, то мне бы ни в жизни не удалось так далеко вас увести. Как говорят люди — страх окрыляет… — я только сейчас заметил, что Сания, находившаяся на данный момент в своей человеческой форме, выглядит неважно.
Бледная, вся в поту и с дрожащими руками, она всё ещё находила в себе силы, чтобы учтиво улыбаться. Но её радужные глаза были очень блеклыми и, казалось, что девушка удерживает себя в сознании только благодаря невероятным усилиям воли.
— А что ты там увидела?
— Смерч из тьмы.
— А где он сейчас? Я ничего не вижу и не чувствую.
— Везде, — отозвалось магическое существо, обхватывая себя руками. — В земле, в воздухе, в небе и даже в нас! Тьма затаилась глубоко в наших душах и теперь ждёт…
— Чего?
— Мне этого неведомо, мэтр…
— Я же говорил, что ещё только аспирант. Зовите меня по имени, — вздохнул я, поняв, что ничего полезного из девушки больше не вытянуть. Она сама не знает.
— Да? Простите, я забыла… — на неё сразу стало жалко смотреть, того и гляди, расплачется, но в разговор вступила Тия.
— Не слушай его, подруга, он дурак! — грубо оттолкнув меня, она обняла Санию и погладила её по шелковистым, серебряным волосам. — Ты хорошо постаралась.
— Но я и госпожу Атраму обидела! — всё-таки разревелась (ей действительно не повезло — найти и нажать на тот единственный рычажок в широкой и доброй душе нашего слизня).
Вмешиваться в нежное воркование этой парочки мне было невдомёк, поэтому я отошёл к монстру, которой уже надоело пускать гневные взгляды, и она с интересом рассматривала, как муравьи таскают мелкие палочки. Девушка развлекалась тем, что периодически проводила пальцем по земле, и любовалась наступающей паникой и неразберихой в рядах крохотных работяг.
— Зачем же ты издеваешься над слабыми? — покачав головой, с притворным неодобрением спросил я.
— Они такие забавные! — умилённо ответила та, вырастая на один уровень со мной. — Дорогой, тебе лучше?
— Жить буду, если ко мне не подпускать вон ту с хвостом и крыльями! — рассмеялся я. — Шучу. Что вы там с Санией не поделили по пути?
— Она обращалась со мной, будто впервые видит! Атрама решила, что над ней издеваются! А потом ещё и спросила, как меня зовут, — слизень, вспомнив о своей обиде, надула щёчки. — Зачем она так со мной? Атрама думала, что е-ди-но-ро-ги добрые…
Моя весёлая улыбка (фальшивая лишь на самую малость) сразу же остудила пыл девушки. Монстр по-птичьи склонила голову на бок, ожидая разъяснений от того, кто, по её мнению, знал всё на свете.
— Поверь, Атрама, Сания ни в коей мере не хотела тебя обидеть. Мне кажется, что у неё есть какая-то проблема, о которой они с Тией умалчивают, — пожав плечами, предположил я. — Когда станет поспокойнее, мы у неё спросим. А пока не обращай внимания.
— Хорошо! — оранжево-красное личико сразу же просияло, как маленькое солнышко. А меня внезапно осенило.
— Чёрт! Совсем забыл!
Я подскочил к тихо переговаривающимся между собой подругам и, кашлянув для того, чтобы привлечь к себе внимание, обеспокоенно спросил.
— А как же та гарпия!? Что с ней? И раз ты тут, то кто остался присматривать за бедняжкой!?
— Не бойся, — вытирая последние слезинки, улыбнулась единорог. — С ней всё в порядке, я убедилась, что лекарство действует, прежде чем пойти к вам на подмогу.
— А как ты нас нашла? — теперь уже настал черёд Тии удивляться. — Мы же не оставляли никаких отметок.
— Мне помогла Малиса. Точнее, одна из её подчинённых-пикси, — просто пояснила Сания, и у суккубы нижняя челюсть чуть не отбила пальцы ног.
— ТЫ ПОЗВАЛА МАЛИСИЕРРУ ПРИГЛЯДЕТЬ ЗА КАКОЙ-ТО БОЛЬНОЙ ГАРПИЕЙ!?
— Да, а что такого?
Теперь уже настал черёд моей челюсти стремительно нестись вниз. Если уменьшительно-ласкательное имя мне ничего не сказало, то вот полное было известно каждому, жившему в этом районе Нерарета.
— Тия, позволь мне уточнить, я ведь не ослышался, она сказала «Малисиерра»?
— Несомненно. Я тоже в шоке, поверь.
— Значит, там, в вашей лачуге, — за последнее слово меня весьма ощутимо хлестанули хвостом, похожим на чёрную плётку, по спине. Да ещё и с тяжёлым хрящом-окончанием, в виде сердечка. — Лачуге… — с нажимом повторил я. — Сейчас сидит дриада? Королева всех окрестных лесов?
— В кои-то веки ты не ошибся! — суккуба не стала ждать с возвращением шпильки. — Они с Санией закадычные подружки. Та ей помогает с травами.
Я не выдержал и схватился за голову, тут же зашипев от боли в потревоженной ране. Да с кем меня свела извилистая дорожка судьбы!? Сказал бы мне кто-нибудь пару недель назад, что я буду вот так запросто разговаривать с суккубой и единорогом, которые мирно ладят друг с другом, да ещё и дриад приглашают к себе в гости, я бы точно покрутил пальцем у виска, показывая, что этот человек не дружит с головой. Нет, тогда, в канализации Сейтира, мне определённо «повезло» попасть в лапы церкви, а потом сойти с ума под пытками в их подвалах. И теперь это всё мне мерещится. Такого просто не бывает! Да, всего лишь мерещится…
— АЙ! Зачем ты это сделала?
— Показалось, что ты заснул…
Эта мерзкое демоническое отродье, без всякого зазрения совести, ткнула меня прямо в рану. Я послал ей недобрый взгляд, делая зарубку в памяти — непременно отомстить в ближайшем будущем.
— Тия, прекрати! Ему же больно! — вступилась за меня Сания. Единственная, с кем суккуба вела себя нормально и кого слушала. Их отношения походили больше на сестринские, нежели просто дружеские, а, быть может, всё зашло даже дальше…
— А ну прекрати, парень! — смутившись, отмахнулась Тия, зардевшись как цветок мака. — Совсем сдурел без баб!?
— Как ты узнала, о чём я думаю?
— Да у тебя на лице всё было вооот такими буквами написано. Молод ещё для того, чтобы что-то от меня скрывать.
