Василий Гавриленко - Бремя Мертвых
Женщину убили не зомби. Ее убил человек — такой же теплый и живой, как Димка, но … Но вместе с тем он не был человеком.
Разве человек стал бы душить чудом выжившую женщину кабельным проводом, почти таким же, как на ноге у Димки, но не синего, а красного цвета? Разве стал бы человек…
Мальчик расширившимися от ужаса глазами смотрел на голые ноги женщины, грубо разведенные в стороны. В том месте, о котором иногда болтали мальчишки в школе, называя его матерным словом, торчала бутылка из-под шампанского.
Димка вжался в стенку ларька, спиной подвинулся к выходу.
Лена кормит младенца своей кровью. Лена хочет есть.
Усилием воли мальчик заставил себя не смотреть на труп женщины.
На прилавке — пустые коробки из-под шоколадок, жевательных резинок и желейных конфет. Ничего съестного здесь уже нет.
Димка заплакал, расшвыривая в стороны коробки и газеты.
«Сникерс»!
Среди разбросанных на полу шариковых ручек, ластиков и книг мальчик нашел шоколадный батончик. Подобных за свою короткую жизнь он съел немало — мать давала деньги на беляши и пирожки, а он тратил их на шоколадки.
Схватив «сникерс», Димка выбежал из ларька, не взглянув на труп женщины. Может быть, она была продавщицей ларька и, запершись в будке, скрывалась от зомби, поедая шоколадки и конфеты. Теперь уж не спросишь…
Поскользнувшись на размокшем от ливня газоне, Димка растянулся на траве, но тут же вскочил, подхватил выпавшую из рук кирку.
О, черт!
Зомби приближались к нему со стороны улицы. Димка побежал к калитке, перепрыгнув попавшуюся на пути небольшую лужу.
Лена уже ждала его, распахнув дверь.
— Скорее!
Димка влетел в коридор, звякнула защелка.
Через несколько секунд раздался стук — бум-бум-бум.
— Что там?
— Ты идиот, вот что, — Лена отстранилась от замочной скважины и схватилась за голову руками. — Привел трех зомби и поставил перед дверью. Теперь мы не выйдем отсюда!
Димка угрюмо молчал.
— Идиот! — заорала Лена и вдруг отвесила мальчику пощечину.
Слезы — долго-долго копившиеся — брызнули из глаз Димки. Кирка глухо ударилась об пол.
— Вот, возьми, — Димка сунул в руки девушки сумку с единственным батончиком. — Я нашел… Возьми.
Лена вытащила «Сникерс». Ее лицо исказила некрасивая гримаса. В доме закричал младенец, Лена швырнула Димке пустую сумку и скрылась в доме.
Когда Димка отважился покинуть коридор, наполненный звуком бьющихся о дверь голов — бум-бум-бум — Лена лежала, свернувшись на куче тряпья. Младенец посапывал рядом.
Димка, стараясь не шуметь, опустился на свое место. Рука угодила во что-то липкое: половинка «Сникерса».
Он не будет есть свою долю и завтра отдаст Лене. Да, так он и сделает.
Луна появилась за окном, бросив на пол тень от оконной решетки.
Луна похожа на круг сыра. Однажды дядя Сережа неожиданно приехал в гости со своего Сахалина и привез сыр. Мама все шутила, что ждали черную икру.
Димка никогда не пробовал черную икру. А вот щучью икру — пробовал. В синих баночках продавалась, отец намазывал ее на бородинский хлеб… Вкусно! А еще — печень трески. В желтых баночках…
Мальчик засунул в рот размягчившуюся шоколадку, начал жевать, давясь слюной. Проглотив сладкий комок, Димка облизал сладкую руку и, заткнув пальцем левой руки ухо — так почти не слышно ударов в дверь — задремал.
Примечания
1
Отрывок из стихотворения Верочки Полозковой
