Ольга Горовая - Голод сердца
Видя, что Ярина над чем-то задумалась, легонько хмуря брови, он отставил сок, и решил отвлечь ее.
— А почему ты не хотела ехать ко мне, милая? — Саша наклонился, легко целуя ее, закушенные клыками, губы.
Яря вздрогнула.
Он почувствовал эту дрожь пальцами. Ощутил ее в разуме любимой.
Александр напрягся, в отголоске ее страха уловив опасность. И его рефлексы, натренированные годами службы, заставили Алекса выпрямиться, подобраться, внимательно всмотреться в ее глаза.
То, что он там увидел, заставило детектива крепко выругаться. Саша оттолкнулся от стола, начиная хлопать ящиками на кухне напарницы в поисках сигарет.
— Рассказывай, — коротко попросил он, затягиваясь и бросая на стол обнаруженную помятую пачку с тремя сигаретами.
Ярина сжала кулаки, так, что ее пальцы стали почти белыми, и глубоко втянула в себя воздух, чуть скривилась.
Ей не понравился запах дыма…
Саша вдавил только начатую сигарету в пепельницу на столе. Сам сжал ладони в кулаки, и скрестил руки на груди, понимая, что ее рассказ ему понравится не больше, чем горечь табака ее новому обонянию.
— Чтоб их…! — Алекс с силой ударил кулаком по столу. Так, что стало больно. И тут же пожалел об этом, видя, как дернулась Яря. — Прости, — он притянул ее к себе, крепко обнимая, — прости, любимая. Что не защитил. Что позволил уйти тогда…
— Саша…, - она прерывисто вздохнула, и обхватила руками его талию. — Ты ни в чем не виноват. Я не думаю, что мы смогли бы что-то поменять, даже будь ты рядом. Они бы просто убили тебя. А я не пережила бы этого.
Она уткнулась лицом ему в плечо, целуя, жадно втягивая аромат его кожи, еще горячей после душа.
Наверное, Ярина была права. Сложно представить, что он смог бы противопоставить двум вампирам. Хоть все у него внутри и скручивалось от ярости на этих выродков. От неистовой, бессмысленной яростной злости на тех, кто заставил его любимую пройти через такие страдания.
— Зачем они это сделали? — Он уткнулся носом в ее макушку, пряча лицо в русых волосах Ярины.
— Я не знаю, — она вздохнула и потерлась щекой о его грудь, а потом, не удержавшись, наверное, лизнула кожу, тихо урча, словно смакуя вкус Алекса. — Плохо помню, о чем они разговаривали. Все в какой-то темноте, тумане. Только то, как ты звонил…, это же было? — она неуверенно глянула на него.
Он крепче сжал на ней свои руки и кивнул, вспоминая, что испытывал от того «разговора».
— Звонил.
— А я не помню этого четко, — Ярина вздохнула, и опять спряталась, отчего ее голос стал звучать немного глуше. — Я была одна. И было так холодно. Ужасно. Как зимой, на самом лютом морозе. И так больно. А что-то звенело, мешая, усиливая боль. И я хотела, чтобы это прекратилось. Помню, как ползала по полу, в поисках того, что так настойчиво звенело, разрывая мою голову на части…, - его суставы захрустели от того, с какой силой он сжимал пальцы, вдавливая свои ногти в ладони.
— Прости…, прости меня, Яря, — он ощущал себя кошмарно. — Я не хотел мучить тебя, просто не желал, чтобы ты волновалась. Хотел услышать твой голос…
— Я знаю, Саша…, - она накрыла его губы своими пальчиками, не давая Алексу и дальше самоуничижаться. — И ты помог мне. После этого звонка… Даже не до конца понимая, реален ли он, я начала им сопротивляться, бороться… не давала подавить свою волю.
Отняв свои пальцы, накрыв ими его кулаки, которые Саша так и не разжал, она нежно коснулась его рта своими губами, стараясь успокоить.
Нельзя сказать, что это помогло. Гнев не утихал внутри Алекса. На себя. На этих треклятых вампиров, которые мучили Ярину.
Но он смог взять себя в руки. Смог подчинить ярость разуму, благодаря ее нежному прикосновению. Благодаря пониманию и ощущению того, что Яря прижималась к его телу. И он не собирался больше оставлять ее одну. Никогда.
Но детектив понимал, еще крепче обнимая хрупкое тело своей девушки, что те, кто обратил Ярю, навряд ли, так просто смиряться с ее побегом и оставят их в покое.
Он помнил, как легко Грегори мог обнаружить Лину. И не зная, работает ли такой принцип со всеми вампирами, решил исходить из худшего.
Но если это так, почему эти ублюдки еще не появились? Прошло чуть больше суток с тех пор, как он нашел Ярину в том парке. А на них никто не нападал и ничего не требовал.
Ему надо было продумать хоть предположительный вариант такого странного затишья.
И хорошо, чертовски хорошо подумать над тем, каким образом Алекс собирался убить этих гадов.
Но ни одна из этих тем не была в списке тех, которые следователь хотел бы обсудить с Ярей. Потому, он просто углубил поцелуй, делая его пронзительно ласковым, нежным, чтобы отвлечь ее. И сам наслаждался, упиваясь этой близостью.
Он ощутил это спустя три часа. Это чувство выбросило его из настороженного сна, которым Алекс пытался восполнить силы. Словно рычаг переключился в сознании Яри, отдыхающей в его объятиях.
Кем бы ни был тот, кто попытался влиять на ее сознание, он приближался.
Саша напрягся, сильнее сжимая свои объятия на Ярине.
Ему ни капли не нравилось, что она начала бояться. Но бежать было поздно. Да и некуда. Он не представлял себе даже вероятной схемы подобного побега. И очень четко понимал, что не имел никакого гарантированного способа победить вампира.
Как?! Как, черт побери, он может убить бессмертного?
Иисусе! Почему у него не хватило ума поинтересоваться этим вопросом у Грегори?! Почему он так бездарно потратил те три дня, что проторчал в том чертовом замке?!
Наверное, потому, что не предполагал вероятность подобной стычки, раздери его бес!
Ярина боялась все сильнее.
И Саша не знал, как ее успокоить. Он не знал, что, вообще, сейчас будет делать.
У них были проблемы. Серьезные проблемы.
Гадство! Ему стоило срочно придумать убийственно действенный план.
Но твою ж…! У Алекса даже плохенького плана не было.
Еще крепче вжав в себя любимую, он освободил одну руку, обхватывая приклад пистолета. Имея реальное представления, что толку от него будет не больше, чем от хлопушки. Алекс видел, что могли вытворять вампиры с летящими в них пулями.
Посмотрел на саблю, снятую им со стены в спальне Лины.
Что-то, да пригодится. Все равно, другого оружия у детектива не было.
Пульс ускорился, и сердце в три раза чаще стало сокращаться, подчиняясь влиянию адреналина, заполнившего его сосуды вместо крови.
Алекс встал, понуждая Рину стать за его спиной, у стены.
Даже так, ни черта не имея в балансе, он не собирался сдаваться.
Казалось, темнота в комнате, с плотно зашторенными окнами, стала почти материальной, осязаемой. И внезапно, из этой тьмы вышли два силуэта, словно по частичкам стягиваясь, склеиваясь, становясь объемными. Настоящими.
