Ричел Мид - Падший ангел
Подумав о Сете, я вспомнила, что у него осталась моя книга. Третий день без «Пакта Глазго»… Я вздохнула. Хотелось знать, что будет с Кейди и О'Нилом дальше. Это помогло бы скоротать вечер. Чертов ублюдок! Он никогда не вернет мне книгу. Я никогда не узнаю, что…
Внезапно я застонала и хлопнула себя по лбу. Дура! Разве я не работаю в большом книжном магазине? Оставив машину на стоянке, я пошла в «Изумрудный город», нашла кучу «Пактов Глазго», оставшихся после презентации, взяла один экземпляр и пошла к кассе, за которой сидела моя знакомая Бет.
— Ты можешь ее размагнитить? — спросила я, положив книгу на прилавок.
— Конечно, — ответила Бет, притянув ее к себе. — Давай свою дисконтную карту.
Я покачала головой.
— Я ее не покупаю. Просто беру на время.
— А это можно? — поинтересовалась она, отдавая мне книгу.
— Конечно, — солгала я. — Заместителям заведующего можно.
Несколько минут спустя я показала свой приз Обри, на которую он не произвел ни малейшего впечатления, и начала наполнять ванну. Пока текла вода, я проверила, нет ли мне сообщений. Ничего не обнаружив, я начала разбирать почту, которую забрала по дороге. Там тоже не было ничего интересного. И слава Богу. Я разделась и погрузилась в ванну, стараясь не намочить книгу. Обри запрыгнула на тумбочку, прищурилась и стала следить за мной, явно удивляясь тому, что кто-то может по доброй воле не только погружаться в воду, но и пребывать в ней так долго.
Я подумала, что в качестве компенсации за лишения могу прочитать больше пяти страниц. Когда закончилась пятнадцатая глава, я обнаружила, что начала три страницы следующей. Можно было с чистой совестью дочитать и ее. Когда и эта глава закончилась, я вздохнула и откинулась на борт ванны, чувствуя себя довольной и усталой. Книги — это настоящее благословение. Удовольствия столько же, сколько и от оргазма, но возни меньше.
Утром я пошла на работу счастливая и отдохнувшая. Пейдж нашла меня во время ленча, когда я сидела на краю письменного стола и следила за Дагом, игравшим в «Чистильщика». Увидев ее, я соскочила, а Даг едва успел закрыть игру.
Но до Дага Пейдж не было дела, она пришла по мою душу.
— Я хочу, чтобы ты занялась Сетом Мортенсеном.
Я со стыдом вспомнила свою реплику насчет наложницы.
— В каком смысле?
— Не знаю. — Она неуверенно пожала плечами. — В любом. Он в городе недавно. Еще никого не знает, у него нет никакой светской жизни.
Ничего удивительного. Достаточно вспомнить его холодный вчерашний прием и трудности с общением.
— Я уже провела для него экскурсию.
— Это совсем другое дело.
— А его брат?
— Что брат?
— Я уверена, что они постоянно устраивают вечеринки. Или водят его куда-нибудь.
— Почему ты сопротивляешься? Я думала, ты его поклонница.
Я действительно являлась поклонницей Сета, причем страстной, но читать его книги — это одно, а общаться с ним — совсем другое. «Пакт Глазго» был замечательным, его послание по электронной почте — тоже, но беседа ему не давалась. Конечно, сказать это Пейдж я не могла, поэтому мы еще немного попрепирались. Даг с интересом наблюдал за нами. Наконец, я неохотно согласилась, с ужасом думая о том, что Сета придется куда-то пригласить, не говоря о самом посещении некоего общественного места.
Когда позже я подошла к нему, то была готова к очередному афронту.[29] Однако Сет тут же оторвался от работы и улыбнулся мне.
— Привет! — Его настроение сильно улучшилось, и я решила, что вчера мне просто не повезло.
— Привет. Как идут дела?
— Не очень. — Он кончиком пальца слегка постучал по экрану ноутбука и нахмурился. — С ними трудно. Никак не могу ухватить эту сцену.
Я ощутила интерес. Трудно? С такими людьми, как Кейди и О'Нил? Мне всегда казалось, что общаться с подобными персонажами одно удовольствие. Даже счастье.
— Раз так, нужно сделать перерыв. Пейдж волнует ваша светская жизнь.
Он широко раскрыл свои карие глаза.
— Серьезно? Как это?
— Она думает, что вы не выходите из дома. Потому что в этом городе еще никого не знаете.
— Я знаю брата, его жену и детей. Мисти. — Он сделал паузу. — И вас.
— Это хорошо. Поскольку похоже, что мне предстоит стать вашим постоянным экскурсоводом.
Губы Сета слегка дрогнули. Но затем он покачал головой и снова уставился на экран.
— Очень мило с вашей стороны и со стороны Пейдж, но в этом нет необходимости.
Он не прогонял меня, как вчера, но я чувствовала обиду из-за того, что мое щедрое предложение отвергли. Тем более что сделать его меня заставили.
— Бросьте, — сказала я. — Что вы собираетесь делать?
— Писать.
С этим спорить не приходилось. Такие романы мог писать только Бог. Кто я такая, чтобы мешать их творцу? И все же… Пейдж дала мне указание. Это было равносильно приказу небес. В моем мозгу родился компромисс.
— Вы можете проводить исследование для книги. Убивать двух зайцев одной пулей.
— Все, что требуется для этого романа, я уже исследовал.
— А как насчет развития характеров героев? Можно сходить… допустим, в планетарий. — Кейди обожала астрономию. Она часто наблюдала за созвездиями и составляла из них символы, соответствовавшие замыслу романа. — Или на хоккей. Вам нужны свежие идеи для О’Ниле. Он же у вас болельщик.
Сет покачал головой.
— Не пойду. Честно говоря, я ни разу не был на хоккее.
— Что? Вы серьезно? Ни разу?
Он пожал плечами.
— Если так, то откуда вы берете информацию об этой игре? Из газет?
— Я знаю основные правила. Беру кусочки из Интернета и складываю их.
Я широко открыла глаза, почувствовав себя обманутой. О'Нил фанатично болел за «Детройт ред уингз». Эта страсть определяла его характер и оказывала влияние на все его действия: он был быстрым, искусным и временами жестоким. Зная болезненную страсть Сета к деталям, я не сомневалась, что он тоже поклонник хоккея, раз уж снабдил этой чертой своего главного героя.
Сет следил за мной, сбитый с толку выражением моего лица.
— Мы идем на хоккей, — заявила я.
— Нет, мы…
— Мы идем на хоккей. Подождите минутку.
Я бегом спустилась по лестнице, шуганула Дага от компьютера и получила нужную мне информацию. Все было так, как я и предполагала. «Буревестники» уже начали сезон.
— В шесть тридцать, — через несколько минут сказала я Сету, — встретимся на Ки-арене, у кассы. Я куплю билеты.
Он выглядел обескураженным.
— В шесть тридцать, — повторила я. — Это будет грандиозно. Вы сделаете перерыв и одновременно увидите настоящую игру. Вы же сами сказали, что сегодня вам не пишется.
