Брайан Ламли - Некроскоп
А идея действительно неплохая. Редко какой старик-пенсионер из шахтеров, опираясь на палку, заходит туда, чтобы посидеть вместе со своей собакой, жуя табак или куря трубку, при этом, конечно, все время сплевывая. Больные легкие были обычным явлением среди шахтеров; больные легкие и согнутые спины. Но если не считать этих стариков, на кладбище обычно было безлюдно, поскольку оно располагалось в отдалении от центра поселка, пабов и кинотеатра, а также от главной дороги. Правда, когда каштаны начнут падать, придется сражаться еще и с ребятишками, поскольку что же это за каштан, если на другом конце веревочки нет ребенка? Это были приятные мысли, и Ханнант улыбнулся. Кто-то однажды сказал, что с точки зрения собаки человек — это субъект, бросающий палку. Так почему бы и каштану не иметь свою точку зрения, состоящую в том, что мальчики существуют для того, чтобы крутить каштаны на веревочках и разбивать их скорлупу. Одно, во всяком случае, было совершенно очевидно: мальчики существуют не для того, чтобы изучать математику.
Ханнант принял душ, медленно и методично вытерся досуха (если он станет спешить, то еще больше вспотеет), надел серые фланелевые брюки свободного покроя и рубашку с открытым воротом, взял портфель и вышел из дома. Он вышел за пределы поместья на территорию кладбища и направился по пересекавшей его наискосок широкой дороге, посыпанной гравием. В ветвях деревьев, по форме напоминавших бокалы для бренди, играли белки, стряхивая вниз листья. Солнечные лучи косо освещали землю, пробиваясь из-за низких холмов на западе, где, казалось, этот огромный багровый шар был подвешен навечно, и никогда уже день не сменится ночью. День был очень красив, вечер, несмотря на жару, был просто невероятно красив; и тот, и другой (Ханнант ощутил в руке тяжесть портфеля) он вынужден был потратить без всякой пользы. Ну, если и не бессмысленно потратить, то во всяком случае совершенно бесплодно — какая разница? Он невесело фыркнул, представив себе, как через пару лет юный Джонни Миллер спустится в шахту и станет добывать уголь, а чтобы избавиться от скуки, во время проходки будет вычислять площади поверхностей кругов. И какой, к черту, смысл во всем этом?
А что касается таких, как Гарри Киф... Бедный маленький безумец — у него нет ни силы для работы в шахте, ни особого ума для какой-либо иной деятельности. Ну, возможно, он и умен, но если так, то его ум подобен айсбергу — на поверхности видна только его небольшая часть. А сколько именно его скрыто — кто знает? Ханнанту очень хотелось найти возможность как следует встряхнуть этого типа, пока еще есть время... Он подсознательно чувствовал, что именно сейчас в нем должно проявиться что-то, что позволит определить, чем он будет заниматься в будущем, кем станет. Это было похоже на наблюдение за странным, необычным растением, которое выбросило вверх бутон, но каким будет цветок, сказать пока трудно — нужно подождать и посмотреть.
Ну, вот, помяни черта... вот и Киф собственной персоной сидит на старой скамейке в тени дерева, прислонившись спиной к замшелому надгробному камню. Да, это был Киф; его присутствие выдавали солнечные блики, игравшие в стеклах его очков как отражение солнечных лучей, проникавших через низко нависшие над ним ветки. Киф сидел с раскрытой книгой на коленях, держа во рту изжеванный кончик карандаша; голова его была откинута назад, и он был полностью погружен в свои мысли. Джимми Коллинза нигде поблизости не было — должно быть, он был на тренировке вместе с командой на площадке для игр. Что, до Кифа — он не был членом ни одной из команд.
Неожиданно Ханнант почувствовал жалость к нему. Жалость... а может быть, это было чувство вины? Нет, черт возьми! Слишком долго Киф безнаказанно вел себя таким образом. Однажды он мысленно унесется куда-то — и никогда уже не вернется обратно. И все же...
Ханнант вздохнул и направился вокруг лужайки, затем по едва заметным тропинкам между надгробиями к тому месту, где сидел мальчик. Приблизившись, он увидел, что Гарри вновь унесся куда-то в своих мыслях и грезил наяву в прохладной тени дерева. По какой-то непонятной причине Ханнант вдруг рассердился, но гнев его улетучился, когда он увидел, что лежащая на камнях книга была учебником по математике, — это свидетельствовало о том, что мальчик хотя бы пытался выполнить свое домашнее задание.
— Киф? Ну, как идут дела? — спросил, садясь на ту же скамейку, Ханнант.
Этот уголок кладбища был хорошо знаком учителю математики; он не однажды прогуливался здесь прежде и сидел на этом же самом месте. В действительности не он вторгся сюда непрошенным гостем, а Гарри Киф был здесь чужаком. Но он сомневался, что мальчик способен был это понять.
Гарри вытащил изо рта карандаш, взглянул на Ханнанта и неожиданно улыбнулся.
— Здравствуйте, сэр... Я прошу прощения, вы что-то сказали?
"Вы что-то сказали!” Ханнант оказался прав — мальчик опять был где-то далеко. Король мечтателей! Тайная жизнь Гарри Кифа!
— Я спросил тебя, — Ханнант старался не повышать голос, — как идут дела.
— О, все в порядке, сэр.
— Оставь свое “сэр" — прибереги это для класса. Здесь это только мешает разговору. Как обстоит дело с вопросами, которые я тебе задал? Именно их я имел в виду, спрашивая, как у тебя дела.
— Вопросы, заданные на дом? Я ответил на них.
— Что, прямо здесь? — удивился Ханнант, хотя, если подумать, в этом не было ничего удивительного.
— Здесь очень спокойно, — ответил Гарри.
— Покажи мне, пожалуйста. Гарри пожал плечами:
— Если вы хотите.
Он протянул Ханнанту учебник. Ханнант проверил — и его удивление возросло еще больше. Работа была выполнена очень аккуратно, можно сказать, безукоризненно. Оба ответа, если ему не изменяет память, были абсолютно верны. Следует еще проверить сам ход вычислений, что тоже немаловажно.
— А где третий вопрос? Гарри нахмурился.
— Это тот, в котором речь идет о шприце для густой смазки?.. — начал он.
Но Ханнант нетерпеливо прервал его:
— Давай не будем ходить вокруг да около, Гарри Киф. Только три вопроса из десяти относятся к теме. Остальные касаются не окружностей, а прямоугольников. Или я не прав? Для меня это тоже новый учебник. Дай-ка его сюда.
Гарри опустил голову, закусил губу и передал ему учебник. Ханнант перелистал страницы.
— Шприц для густой смазки... Да именно этот, — он ткнул пальцем в страницу, на которой находился рисунок.
Даны были внутренние параметры, указано, что корпус и наконечник имели цилиндрическую форму и были заполнены смазкой. Следовало определить, какой длины будет полоса смазки, если ее полностью выдавить из шприца.
Гарри прочел задание.
